Плоский мир: краткая история ХХI века - Томас Фридман

Вернемся к истории моего ноутбука. 13 апреля в 11:29 все части компьютера были собраны из заполняемых по модели «точно–в–срок» контейнеров–хранилищ пенангского завода, и там же мой компьютер был смонтирован работником по имени А. Сатини, который «вручную скрутил все части из «бегунка», а также прикрепил все этикетки, необходимые для заказанной Томом системы, — говорилось в предоставленном мне производственном отчете. — Затем машина была передана по конвейеру в отдел программирования, где в нее была закачана указанная Томом программная начинка». У «Делл» — огромная серверная база с новейшими версиями продукции «Майкрософт», Norton Utilities и другими популярными приложениями, которые загружаются в каждый новый компьютер с учетом конкретных требований клиента.

«В 14:45 программное обеспечение Тома было успешно инсталлировано, и машину вручную перенесли в упаковочный отдел. В 16:05 компьютер упаковали в защитный пенопласт и уложили в коробку, к которой приклеили ярлык с обозначением номера заказа, трекинг–кода, типа системы и грузовой маркировки. В 18:04 машину Тома загрузили на поддон со специальной декларацией, содержащей компьютерно–считываемую информацию о том, когда она прибудет на место, на каком поддоне будет находиться (из 75 с лишним поддонов по 152 машины на каждом) и по какому адресу будет доставлена. В 18:26 машина Тома покинула завод «Делл» и направилась в Пенангский аэропорт».

Зафрахтованные «Делл» самолеты «Боинг–747» компании «Чайна Эйрлайнс» летают шесть дней в неделю из Пенанга в Нэшвилл через Тайпей. На борту каждого содержится 25 000 ноутбуков общим весом в 110 тонн или 50 000 фунтов. Это единственный, кроме президентского самолета, 747–й, который садится в Нашвилле. «15 апреля 2004 года в 7:41 утра машина Тома вместе с другими компьютерами «Делл» из Пинанга и Лимерика прибыла в Нэшвилл. В 11:58 машина Тома была переложена в более просторную коробку, которая отправилась по упаковочному конвейеру для дополнительной загрузки заказанных Томом элементов периферии».

Это было на тринадцатый день после моего звонка. Если бы в Малайзии не произошло задержки с доставкой компонента, когда прибыл мой заказ, весь процесс между оформлением заказа и прибытием его в Нэшвилл занял бы четыре дня. Хантер сказал, что совокупная снабженческая цепочка, поработавшая на мой компьютер, в том числе поставщики поставщиков, включает в себя около четырехсот фирм в Северной Америке, Европе и Азии, из которых основных игроков только тридцать. Так или иначе, все сошлось. Как говорилось в отчете «Делл», 15 апреля 2004 года «машина Тома была отправлена из Нэшвилла специализированным грузовиком компании «Ю–Пи–Эс» (3–5–дневная автодоставка, по заранее оговоренному условию) с грузовым номером UPS IZ13WA374253514–697. 19 апреля 2004 года в 18:41 машина Тома прибыла в Бе–тесду, штат Мэриленд, и адресат расписался в ее получении».

Я рассказал вам небольшую историю моего ноутбука, чтобы рассказать большую историю о геополитике плоского мира. Ко всем силам, перечисленным в предыдущей главе, которые

по–прежнему замедляют выравнивание мира или даже способны его обратить, следует добавить еще одну, вполне традиционную угрозу — старое, доброе, ведущее к всеобщему хаосу и губительное для всех хозяйственных начинаний человека предприятие под названием война. Перспективы ее многообразны: Китай может решить раз и навсегда исключить Тайвань из списка независимых государств; Северная Корея, поддавшись безумию или страху, может направить ядерное оружие против Южной Кореи или Японии, могут схлестнуться друг с другом Израиль и без пяти минут ядерный Иран; Индия и Пакистан могут наконец испробовать в деле свой ядреный арсенал. Эти и другие классические геополитические конфликты, способные разгореться в любой момент, могут либо значительно замедлить выравнивание мира, либо направить его в обратную сторону.

Итак, настоящей темой этой главы будет вопрос о том, как можно повлиять на классические геополитические угрозы с помощью востребованных и поощряемых плоским миром новых форм сотрудничества — особенно с помощью строительства глобальных бизнес–сетей. Плоский мир пока еще слишком молод для того, чтобы мы могли делать конкретные выводы. Но совершенно очевидно, что по мере его дальнейшего выравнивания одним из самых интересных и драматических моментов в развитии международных отношений станет взаимодействие между традиционными глобальными угрозами и современными снабженческими сетями. Это взаимодействие между конфликтами старого времени (вроде китайско–тайваньского) и партнерствами, работающими по системе «точно–в–срок» (вроде китайско–тайваньских) — благодатная почва для изучения и анализа международных отношений в начале XXI века.

В книге ««Лексус» и оливковое дерево» я утверждал, что в той мере, в какой страны связывают свои экономики и свое будущее процессами международной интеграции и торговли, это обстоятельство будет сдерживать их желание воевать с соседями. Впервые я задумался над этим в конце 1990–х, путешествуя по миру и обратив внимание, что ни одна страна, имеющая «Макдоналдс», не воевала с другой такой же страной с тех самых пор, как в ней стали продавать гамбургеры. (Приграничные конфликты и гражданские войны не в счет, поскольку «Макдоналдс» обычно обслуживал обе стороны.) Удостоверив свои выводы у самих сотрудников «Макдоналдс», я предложил так называемую теорию предотвращения конфликтов «золотые арки». Теория «золотых арок» гласила, что когда страна достигает уровня экономического развития, способного обеспечить наличие достаточно большого среднего класса, чтобы сделать рентабельным развитие сети ресторанов «Макдоналдс», она становится страной «Макдоналдс». А людям, живущим в странах «Макдоналдс», больше не хочется воевать. Они предпочитают стоять в очереди за гамбургерами. Это, конечно, был шутливый аргумент, но в нем прятался и куда более серьезный: по мере внедрения страны в систему всемирного торгового обмена и повышения уровня жизни — что и символизирует появление в ней сети ресторанов «Макдоналдс» — цена войны и для победителя, и для побежденного становится чрезмерно высока.

Некоторое время макдоналдсовская теория себя оправдывала. Но сейчас, когда эти закусочные появились практически в каждой стране за исключением, пожалуй, самых одиозных — Северной Кореи, Ирана, Ирака при Саддаме Хусейне, — думаю, моя теория нуждается в доработке с поправкой на плоскость мира. В связи с этим я предлагаю другую теорию, вновь с полушутливым названием: «Делловская теория предотвращения конфликтов». Суть ее в том, что возникновение и распространение в плоском мире слаженно работающих глобальных каналов поставок является еще более сильным фактором сдерживания геополитического авантюризма, нежели довольно расплывчатый фактор роста благосостояния, который привычно ассоциируется с «Макдоналдс».

Согласно делловской теории, никакие две страны, одновременно входящие в глобальную систему снабжения наподобие той, которая есть у «Делл», не начнут войну друг с другом до тех пор, пока обе будут оставаться членами этой системы. Потому что люди, участвующие в работе крупной международной сети поставок, больше не хотят участвовать в войнах прошлого. Они хотят вовремя предоставлять услуги и доставлять товары — и радоваться тому, как улучшается от этого их жизнь. Пожалуй, человек, который яснее других чувствует логику моей теории, — это сам Майкл Делл.

«Эти страны отлично понимают, чем рискуют, — сказал основатель «Делл» о своих азиатских поставщиках. — Они очень трепетно защищают заработанный их фирмами капитал и готовы убеждать нас, что нам не о чем волноваться (в плане каких–то рискованных шагов с их стороны). Побывав в Китае, я лишь укрепился в вере, что произошедшая в нем перемена — на благо самой страны и всего мира. Один раз попробовав нечто, что вы можете назвать как угодно — экономической независимостью, более обеспеченным образом жизни, лучшим будущим для детей, — люди хватаются за это и не собираются никому отдавать».

Любая война или затяжные политические потрясения в Восточной Азии или Китае «оказали бы мощное замораживающее воздействие на приток инвестиций и на все, чего им удалось достичь, — сказал Делл, добавивший, что правительства стран региона сами прекрасно это осознают. — Мы ясно дали властям понять, как ценим стабильность, и сейчас это уже не проблема номер один… Я уверен, чем больше времени пройдет, чем дальше зайдет прогресс, шансы на по–настоящему неблагоприятное развитие событий будут падать экспоненциально. Мне кажется, наша индустрия не получает достаточного признания за все то хорошее, что она делает в этих регионах. Когда вы зарабатываете деньги, выдаете продукцию, повышаете свой жизненный уровень, у вас нет времени сидеть и терзаться вопросами: «Кто это с нами сделал?» или «Почему нам так плохо живется?»