Другие семь дней - Виктор Гвор

— Только троньте маму! Убивать буду! Меня папа учил!

— Даша, сядь на стул, — спокойно произнес Кахабер. — Никто твою маму не трогает. Это она товарища сержанта побила.

Девочка недоверчиво посмотрела на него, потом на Титорчука, и осталась на месте.

— Я постою.

— Тю, скаженная, — проворчал сержант, ощупывая нижнюю челюсть. — Рокив на двадцать пять языком дурным намолола. А стукнула, получается, зовсим забесплатно.

— Ну и сажай! Ну и пожалуйста! — донеслось сквозь рыдания. — Егор вернется, он вам устроит! Он вашу шарагу по камушку разнесет! Пожалеете, что на свет родились!

Каха налил в стакан воды:

— Даша, дай маме попить.

Девочка несколько секунд подумала, но стакан взяла и поднесла Лизе.

— Мам…

Та пила, мелко стуча зубами о край. Вытерла бинтом слезы. Гордо вздернула подбородок:

— Ну чего не сажаете? Зовите своих горилл!

— Нету здесь горилл. И нигде нету, — ответил Вашакидзе. — Недоработка. Успокоились? А теперь, если хотите, чтобы мы нашли Вашего мужа, расскажите всё, что с Вами случилось. И почему Вы уверены, что он в Советском Союзе?

Рассказывала девушка долго, путаясь и сбиваясь, но достаточно подробно. Про Турцию и «чертов отдых», про Алевтину Федоровну, доярку из Свердловской области, про пропавшие билеты, исчезновение связи, неработающее консульство, мороженое для Дашутки, продажу вещей, старичка-прокатчика, подарившего байдарку и объяснившего дорогу, про Тольяттинскую гонку, про мужа, идущего по Китайскому Памиру и обязательно сообразившего вернуться в СССР, про двухсоткилометровый морской переход, ночевку на острове, шторм, несостоявшийся оверкиль, погоню, пулеметную очередь, слепое торканье в подземном туннеле, болящие руки, последние километры… Она сбивалась, отвлекалась, уводила рассказ в сторону, возвращалась обратно. А когда прозвучало последнее: «Вот!», сержант Титорчук встал и направился к двери, бросив на ходу:

— Пиду, запрос дам. На Егора Евсеева. Заодно отправлю Ломидзе за мороженым, — и уже из-за двери донеслось его недовольное бурчание. — Сразу сказать не могла? Обовъязково морду бить? Вона в мене, може, теж не казенная!

— Опять ты, — увидев знакомого сержанта, лейтенант даже немного обрадовался. Еще бы не обрадоваться, когда двадцать второго, на утро после События, они на пару разбирались с иновременником — рыболовом, задержанным тем самым сержантом. То, что у задержанного сердце не выдержало, и что сержант слегка прибрехал про пистолет, по большому счету, не столь существенно. Главное, что быстро разобрались в происшествии. А за инициативу, проявленную Огурцовым, обратившимся по поводу странного улова к ихтиологам, ему объявили в приказе благодарность. Не просто благодарность, а от начальника областного НКВД!

Теперь-то о том, что пойманные неперемещенцем из будущего рыбины оказались пеленгасом, хищником из дальневосточных морей, знали все. Да и трудно не знать, когда попавшая из будущего рыба, жируя на неожиданном изобилии около берегов, буром лезла в сети, чуть ли не выскакивая на берег. Скорее всего, довольно скоро мрачное предсказание «рыбологов»-ихтиологов сбудется и в море останется только этот самый пеленгас да бычки. Но что с этим делать, пока никто не знал. Потеряно разводили руками не только бородатые профессора, но и заграничные специалисты. По крайней мере, так писали в газетах…

— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — отрапортовал сержант, при виде Огурцова искренне обрадовавшийся. — А мы тут, это самое…

Впрочем, лейтенант и сам видел, что на берегу происходит именно «это самое». Не зря дернуло его с утра выдвинуться в неплановый обход по участку, где Огурцова и настигли вездесущие мальчишки, передав, что «мол, это, товарищ лейтенант, там нарушителей ловят!» И подсказали место. Точь-в-точь там, где недавно стоял, уткнувшись в песок, катер из кольчугалюминия. Не был бы лейтенант суеверным, подумал бы про нехорошее место, так и притягивающее происшествия.

Возле самого уреза воды, чуть ли не в вяло набегающих на берег волнах, толпилось с десяток человек. Четверо из них, включая сержанта, удерживали двоих крепких мужиков. Один, постарше, все еще пытался вырваться из рук троих смутно знакомых бригадмильцев. Второй, чью заломленную руку крепко держал сержант, лишь корчил недовольные рожи. В паре метров от столпотворения, на пляже валялись мешки. Из одного вывалился прямо на песок кубок, судя по отблеску — посеребренный или даже серебряный. В горловине второго виднелась какая-то разукрашенная доска. Приглядевшись, лейтенант сообразил, что видит икону. «Икона-то им зачем? — разглядывая задержанных, подумал Огурцов. — Сектанты какие-нибудь, или кто?»

— Вижу, что пресекаете, — сурово произнес лейтенант, решив не заниматься логическими построениями и приберечь дедуктивный метод для более подходящей обстановки. Взъерошенный сержант, к которому обратился Огурцов, промолчал, кивнул в сторону старшего «добровольцев», кряжистого мужика в полинялой тельняшке с оборванными рукавами.

— Старший дружинник Феофанов Сергей, — «бригадмилец» протянул ладонь Огурцову. — Вот, задержали гавриков.

— Гражданин начальник, — начал вырываться нарушитель, который постарше. — Не виноватые мы! Шли по берегу, смотрим, мешки лежат! Раз лежат — ничейные! Мы и подобрали! Кто же знал, что там?!

— А потом, гнида, ты, невиноватая, за «финкаря» хватанулся?! И тикать начал?! — обернулся к голосистому задержанному Феофанов, сжимая пальцы в кулак, и явно собираясь добавить для симметрии второй фингал к первому.

— Отставить самосуд, товарищ старший дружинник, — оборвал «бригадмильца» Огурцов. — Милиция разберется.

— Разберемся-разберемся! — пробурчал сержант, заваливая своего «подопечного» лицом вниз, и выдергивая из брюк задержанного узкий ремень. Нарушитель начал крутиться ужом на сковородке, отплевываясь от песка.

С дороги посигналили. Огурцов узнал служебный грузовик.

— Это я вызвал, товарищ лейтенант. Как знал, что понадобится! — гордо пояснил сержант.

— Я тихонько, я тихонько! — пискнул второй задержанный, судя по всему представив, что и его будут ронять в песок и вязать руки.

— Товарищ Феофанов, Вам с нами проехать придется, — спросил лейтенант.

— Куда ж деваться? — придирчиво огляделся «бригадмилец», стряхнув налипшие на штаны песчинки и пучок водорослей. — Я же тут старший, да и видел все с самого начала.

— Вот и замечательно! — кивнул Огурцов. — А на судоремонтный я повестку выпишу. Вы же там работаете, не ошибаюсь?