Записки опального директора - Натан Гимельфарб

-Родился второй мальчик! Вес 3,3 килограмма! Самочувствие роженицы нормальное!

В радостном возбуждении мы бросились обнимать сестричку, и я на всякий случай спросил:

-Больше ждать не нужно? Третьего не будет?

-Нет, не будет, ишь чего захотели?! Несите скорее цветы, соки, фрукты и молоко.

Я принёс Анечке букет свежих роз и написал ей тёплое, нежное письмо. На второй день я впервые увидел через оконное стекло палаты своих сыновей. Рассмотреть что-нибудь по настоящему в кукольных свёртках, которые мне показывали было почти невозможно, но отцовские чувства к этим маленьким беспомощным существам, закутанным в многослойные больничные одеяния, проснулись во мне с первого взгляда.

Я никогда не признавался в том, что хотел бы, чтобы первым нашим ребёнком был только мальчик, но в душе я желал именно этого, а когда стал отцом сразу двух мальчиков, казалось, что счастье моё беспредельно. Я тогда даже не отдавал себе отчёта в том, что вырастить двух сыновей одновременно - не только радость, а и трудная и почти непосильная задача. Нанять няню по уходу за детьми нам тогда было не по карману. Моя зарплата была всего девяносто рублей в месяц и содержать семью на одну такую зарплату было невозможно. Мама Рета соглашалась нам помочь, когда речь шла об одном ребёнке. Когда же их стало двое, а муж её не соглашался ни на какие скидки по уходу за ним, по-прежнему требуя готовить ему отдельную кошерную еду с обедами из трёх блюд и фаршированной рыбой по субботам, рассчитывать на её существенную помощь не приходилось. Не могла и Анечка оставаться дома дольше, чем позволял ей послеродовой отпуск, по тем же финансовым соображениям.

В общем появление на свет одновременно двух сыновей, к которым мы с первых дней их жизни испытывали чувства безграничной родительской любви, принесло не только радость и счастье, но и большие заботы и новые проблемы.

11

Производственные будни приносили попеременно успехи и неудачи, радости и огорчения. В общем работа спорилась, нас нередко похваливали не только в наркомате Белоруссии, но и в союзных обзорах работы предприятий консервной промышленности. Ежемесячно выполнялись планы, сокращался брак, росли объёмы производства.

Были, однако, и серьёзные неприятности. Отгруженная в конце года вагонная партия консервов была забракована на складе госрезервов. Наш представитель, направленный по телеграмме получателя в Казахстан, где находился этот склад, привёз акт, согласно которому консервы подлежали очистке от ржавчины и повторной смазке вазелином с отнесением всех расходов за счёт отправителя.

За выпуск нестандартной продукции тогда спрашивали и наказывали почти так же, как и за невыполнение плана. Одного такого случая было достаточно для лишения премиальных, которые составляли заметную часть нашей небольшой зарплаты, а если таких случаев было несколько и ущерб от них был значительным, руководители цехов и даже крупных предприятия отдавались под суд. Виновные в допущении брака привлекались и к материальной ответственности. Особенно строго взыскивали за отгрузку нестандартной продукции на склады госрезервов.

Нужно было любой ценой решить проблему коррозии банок при хранении консервов. Чтобы уберечь их от ржавчины они покрывались слоем технического вазелина. Если вся поверхность банки была покрыта такой смазкой, она не ржавела даже при длительном хранении, а если какие-то участки оказывались не смазанными, они покрывались коррозией, которая затем распространялась на всю поверхность.

Смазка банок вазелином выполнялась вручную. На этой операции было занято много людей и поскольку работа была сдельной и каждый стремился больше заработать, гарантировать надлежащее качество было невозможно.

Несколько бессонных ночей навели на мысль, что если банкам дать катиться по направляющей, выполненной подобно Американским горкам, которые приходилось видеть в Московском парке, а в конце их пути поместить ёмкость с жидким горячим вазелином, то перемещаясь в этой жидкости они покроются слоем смазки, достаточным для предотвращения коррозии. Когда я на следующий день поделился этой идеей с механиком-самоучкой Михайловым, он горячо поддержал её и в течении нескольких дней соорудил действующую модель будущей машины. Она была снабжена устройствами для автоматического поддержания температуры жидкого вазелина, его уровня в ёмкости и удаления лишней смазки с банки при выходе из машины. Ручными оставались только загрузка и выгрузка банок. После производственных испытаний экспериментального образца устройства и устранения выявленных недостатков, был изготовлен опытный образец машины, которая не только решила проблему качественной смазки банок вазелином, но и высвободила рабочих, занятых ручным трудом на этой операции.

Рады были рабочие, довольно было начальство, а мы с Михайловым просто ликовали. Для меня это было первым проявлением самостоятельного технического творчества. Были после этого в том же году и другие разработки и, наверное, не менее важные, но больше всего радости доставило именно это устройство.

Удалось с участием того же Михайлова разработать устройства для автоматического наполнения банок жиром, а также смесью соли со специями, внедрить ряд других усовершенствований техники и технологии консервного производства. Они затем были «доработаны» конструкторскими организациями Минска и Москвы, на их основе изготовлены промышленные образцы и начато серийное производство ряда машин для механизации ручного труда. Не думали мы тогда о необходимости патентования своих разработок, о заявках на изобретения. Всё это пришло потом. Пока же мы получали моральное удовлетворение от внедрения своих разработок и какое-то, пусть небольшое, материальное вознаграждение за внедрённые рацпредложения.

Именно в Орше началось моё увлечение техническим творчеством. Оно позднее всё более расширяло свои границы и с годами принесло мне широкую известность в мясной промышленности не только Белоруссии, а и Союзе и даже за его пределами. Начало же этому было положено в первые годы трудовой деятельности на Оршанском мясоконсервном комбинате.

Кроме необходимости стабильного выполнения планов и обеспечения качества продукции, одной из главных проблем работы в пищевой промышленности была сохранность собственности и борьба с хищениями продукции.

Складывалось положение при котором работники, получающие мизерную зарплату, обойтись без куска мяса или кольца колбасы, вынесенных с комбината, практически не могли, ибо в таком случае их семьи оставались голодными. В то же время они подвергались большому риску быть уличёнными в хищении, за что могли не только лишиться работы, но и подвергнуться уголовному наказанию. И всё же рисковали и, уходя домой, что-нибудь умудрялись припрятать под одеждой. Для уменьшения риска подкупали охранников деньгами или частью вынесенных продуктов, нанимались осведомителями в милицию, но всё это не давало абсолютной гарантии. Некоторых задерживали и они становились жертвами жестокого Сталинского закона, а большинство других всё же выносили продукцию через проходную. Так продолжалось годами. Материально-ответственные лица в других производственных цехах к этому приспособились и, пользуясь резервами, заложенными в нормах выхода продукции и нормативах естественной убыли, как-то сводили концы с концами, не допуская крупных недостач.