НА ОСТРИЕ ИГЛЫ - Илья СТАЛЬНОВ

Черная накидка ниспадала с моих плеч, мои пальцы сжимали рукоятку кинжала. Я стоял в самом центре Зала Камня Золотой Звезды, перед Цинкургом. На меня были обращены взоры всех, кто в эту минуту находился здесь. Не так часто проходили церемонии вхождения в Первые Врата, и лишь счастливые имели возможность наблюдать их, чтобы потом никогда в жизни и на миг не забывать о том, свидетелями какого зрелища явились.

Зал Камня был ярко освещен огнями факелов и больших черных свечей, которые держали монахи в надвинутых на голову капюшонах. Я оглянулся. Вот хитро озирающийся брат Арден, который не так давно приводил меня на суд, а потом просил прощения. Его я знаю еще с Москвы. А вон его хмурый товарищ брат Вампа, который яростно ненавидел меня, когда я был отверженным, и будет верно служить мне, когда я стану Мудрым. А вон согнулся, спрятав руки под мышки, Робгур – немой горбун. В его пустых глазах сегодня тлела искра интереса к происходящему.

Голову туманил дым от жаровен, в которые Орзак кинул какой-то порошок, приготовляемый целых пять дней при помощи сложных алхимических приспособлений. Пол передо мной был расчерчен пентаграммами, незнакомыми символами и изображениями. Стрела указывала на Цинкург. Вот это и есть Первые Врата – три шага до камня, которые сможет пройти лишь тот, кому судьба предначертала это.

Рядом со мной Карвен. Ему предстояло, взяв меня за руку, провести эти три шага. Всего лишь небольшой отрезок, который в обычной обстановке человек пройдет за секунду. Но он отделял меня от новой жизни, где мне предназначалось достигнуть вершин и изменить все сущее. В том будущем мире ожидало меня высшее наслаждение, сокровенный смысл, к которому я, наверное, стремился всегда.

Орзак чернокнижник, находившийся по другую сторону камня, упал на колени и бросил щепотку порошка на жаровню, едкий дым пополз по помещению, сгущаясь и клубясь вокруг Цинкурга. Казалось, Камень дышит им.

Орзак начал монотонно и гнусаво напевать слова ушедшего и забытого языка. И слова эти будто взывали к стихиям, открывали щелку в иной мир. Недаром говорят чернокнижники, что звук – это ключ к сути вещей, пронизывающий пласты различных миров, а вовсе не банальное звуковое наименование какого-либо предмета.

Надтреснутый голос Орзака нарастал, колдуну вторил хор монахов. Меня начинала бить дрожь, мелкая и сильная, но не такая, как от страха или холода. Наоборот, Это энергия слов мертвого языка передавалась мне, вибрировала в каждой частице моего тела.

Цинкург притягивал мой взор. В камне опять открывался вход в иную сущность, куда разумом мог проникнуть только счастливый избранный. Сейчас в Цинкурге царила не зияющая пустота, где нашел свое пристанище Торк. В нем теплилась жизнь. Непонятная, непостижимая. В мире, входом в который служил Камень, все устроено на какой-то иной, неподвластной нашему разуму основе. Там было Нечто, затягивающее в свой круг звезды и планеты, переустраивающее все на свой лад, не выносящее рядом с собой ничего иного, отличающегося от него. Там было Нечто, великое и потрясающее разум. Я понял, моя задача, цель Кармагора – распахнуть эту дверь. Швырнуть Землю к его ногам. И цель эта была прекрасна! – Пошли, брат.

Пальцы аббата сжали мою руку. Мне стало понятно, что, несмотря на свое будущее величие, я жалок и бессилен пред лицом Его, перед ужасающим Нечто.

Не имело теперь значения, хочу ли я служить Ему, по душе ли мне это служение, захочу ли я открыть Ему врата. Выбора у меня нет. Меня будто влекла вперед полноводная река, и смешно мне, жалкой щепке, противиться могучему потоку. Потоку, который растворял в себе целые Вселенные

Я сделал свой первый шаг, а хор все нарастал, и уже не существовало вокруг меня ничего, кроме этих голосов да непостижимой глубины Цинкурга – Камня Золотой Звезды, который растворял меня в себе Отныне мои помыслы, стремления, поступки безраздельно принадлежали хозяину Камня. Я не думаю, чтобы кто-нибудь из предшествовавших мне Мудрых испытал что-либо похожее. Я ведь был первым Кармагором, и потому чувства при прохождении через Первые Врата у меня должны были быть исключительные

Еще шаг Напевы становились оглушительными. На самом деле или мне это казалось, из глубин шара Он смотрел на меня – безмерно мудрый и невыразимо ужасный. Этот ужас был готов перешагнуть порог моего мира, и перед ним все, что было создано на пути постижения Зла человечеством до этой поры – пытки инквизиции и кровь крестовых походов, терзания первых христиан и ритуальные убийства племени инков – все это было мелко и несерьезно. Этот ужас был квинтэссенцией, чистой идеей кошмара, которым нет в человеческом языке достойного обозначения.

Но пустота, отвращение и отчаяние держались во мне недолго. Невыразимое счастье от прикосновения к этой невиданной Силе переполнило меня, и я окончательно понял, как привлекательно Зло и почему столько душ попадает в силки дьявола.

Упоенный незнакомым мне доселе ощущениями, слегка оглушенный, глубоко вдохнув густого, словно кисель, воздуха, я сделал третий шаг. И вот я почти вошел в Первые Врата, и они готовы были пропустить меня. Через мгновение прозвучит в зале имя нового самого великого сына Тьмы.

КАРМАГОР!!!

Оставалось немногое. Я прошел тернистый путь от неверия и обмана, от стремления разрушить Орден к сознанию истинного своего предназначения, истинного порядка вещей. И всего-то-навсего, что мне нужно было сделать сейчас, – пролить кровь. Свою кровь.

– Торопись, время подходит, – прошептал Карвен.

– Да, – выдавил я с трудом.

Я сильнее и сильнее сжимал рукоятку кинжала, мне казалось, что желтый алмаз вот-вот рассыплется в моих стальных пальцах.

– Кровь, Хаункас! Ты должен скрепить этот союз кровью.

– Кровь… – прошептал я чуть слышно.

При этом слове, будто из иной жизни, прожитой не мной, а каким-то другим человеком, возникла картинка – девочка, нож, кровь. Ее кровь на Камне Золотой Звезды. Это было, наверное, несколько тысяч лет назад. Может, еще до потопа, до того, как Атлантида ушла в бушующие морские воды. Нет, не правильно. Мой затуманенный мозг все-таки смог нащупать нить – это было всего несколько дней назад. Ее кровь открыла путь Торку. Моя же кровь – кровь не жертвы, а союзника, избранного Им из миллионов и миллионов людей.

Я поднял нож.

Тут все сдвинулось, и секунды стали равны минутам, а минуты – часам. Время замедлило свой ход, и мысли стали вялыми и ленивыми. Разве так важно, что ты думаешь? Важно, что ты делаешь. И порой, будто подталкиваемые импульсами из самых черных или светлых глубин души, мы способны еделать то, о чем и помыслить не можем, о чем позабыли давным-давно – несколько тысяч лет. Или всего лишь несколько дней?..

Моя рука медленно двинулась вперед. Краем глаза я видел застывших в безвременье монахов. Время отныне двигалось вперед только моими усилиями, я толкал его движением моей руки с зажатым кинжалом. Это было трудно. Наверное, с таким же трудом Сизиф толкал свой камень. Сколько прошло – секунда, минута? Наконец лезвие достигло цели. По самую рукоятку оно вошло в грудь Карвена. Я повернул голову и услышал громовой запоздалый крик:

– Остановись!!!!

ЭТО КРИЧАЛ НЕМОЙ ГОРБУН…

Как говорил колдун, вероятность того, что пророчество сбудется, не больше восьми шансов из десяти. Даже если оно дано в Откровении великого чернокнижника Гурта. Два шанса – это человеческая воля – в последний момент пойти наперекор равнодушной и неумолимой судьбе, вспомнить, что есть в тебе частица Творца.

Что толкнуло мою руку, когда все были уверены и сам я тоже, в осуществлении предначертанного? Не знаю. Может быть, воспоминание о детских, полных слез глазах. А может, отвращение к Нему все-таки перевесило сладостное упоение Его мощью. Или проснулся во мне старина Эрлих, бесшабашный рубака и путешественник, бессребреник и чудак, лекарь, коему столько людей были обязаны жизнью и кто никогда не щадил себя в борениях за правое дело. Или все-таки снизошла на меня тогда искра Божьей благодати и озарила все вокруг, высветив безобразное. Разве поймешь. Но, как бы там ни было, кинжал не рассек мою кожу, а вонзился в грудь последнего Мудрого, и его кровь, а не моя хлынула на Камень Золотой Звезды, Произошло самое страшное из того, о чем только могли помыслить высшие иерархи Черного Ордена…

Все было задумано Адептом с самого начала. Не столь важно было уничтожить Мудрых – на их место пришли бы другие. Предотвратить наступление часа Люцифера могло лишь уничтожение Камня Золотой Звезды. А для этого следовало убить всех, кто связан с камнем невидимыми нитями, то есть Мудрых, причем кровь последнего из них должна была оросить Цинкург. А после этого надлежало разбить сам Камень Жезлом Зари.

С последним Мудрым я все-таки разделался. Если кто-то и понял, что я хочу сделать, помешать мне был уже не в силах. Поздно!