На ладони ангела - Доминик Фернандез
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мастерски владея карате, я мог бы играючи схватить его за ноги и опрокинуть на землю. Но я кинулся ему наперевес и получил первый удар в живот. Он сжимал свое оружие как палку и ударил меня ее толстым концом. Им овладела какая-то ярость. Лицо его озарилось необыкновенной красотой. Он бросил кол, подобрал какую-то доску и расколол ее мне об голову. Затем он встал и начал бить меня ногами в грудь. Я инстинктивно скрестил перед собою руки. И смотрел на него, широко раскрыв глаза. Этот безмолвный и льстивый взгляд довел его отчаяние до предела. Да, я думаю, он так жестоко бил меня, чтобы я закрыл свои глаза, и что он пощадил бы меня, если бы перестал ощущать на себе гнетущую тяжесть моего бессловесного благоговения. Он мог бить меня бесконечно — даже мертвый, я продолжал бы чтить своего освободителя.
И когда, уже действительно мертвый, я предстал перед ним во всем ужасе грязного и обезображенного трупа, блеск моего сверкающего зрака все еще пристально взирал из нечистот умерщвленной плоти. Услышал ли он на моих приоткрытых устах поднимавшуюся к небесам песнь во славу? Только что свершилось мое самое заветное желание. Я вверил свою жизнь в руки, наименее достойные ее, установив между Петром и Павлом равновесие позорного конца, послужив кровавой игрушкой человеконенавистническому рвению юнца, искупив свою вину, равно как и вину человечества. Я также мог считать себя спасенным, как художник. Ни в одной из своих книг, ни в одном из своих фильмов я не показал себя на высоте своих честолюбивых устремлений. Но теперь я уходил спокойно, детально воспроизведя свою погребальную церемонию и поставив подпись под единственным своим произведением, обреченным пережить забвение.
Воображаемый некролог, написанный самим автором
ФЕРНАНДЕЗ, Доминик (1929 — …)
Углубленное изучение французского языка, латыни и древнегреческого в Эколь Нормаль, и очень раннее осознание того, что «гуманистическая» культура, в которой его воспитывали, основана на лжи. Его заставляли читать Платона и Вергилия, восхищаться мраморными эфебами, ему восхваляли превосходство античных институтов, не позволяя ему при этом следовать нравам, благодаря которым расцвели и Афины, и Рим. Отсюда скорое неприятие Парижа, Франции и ее пуританской морали, и поиски подлинной родины. Он нашел ее сначала в Италии, а затем, когда она интегрировалась в Европу, адоптировав буржуазную идеологию производительности и рентабельности, — в Неаполе, на Сицилии и в различных странах третьего мира.
Неслучайно жанр путевых заметок занимает в его творчестве значительное место: исследование Юга (не только географическое, но и психологическое) всегда представляло для него возможность загладить то оскорбление, что нанесло ему общество, в котором он родился. Бежать от Вольтера и Паскаля, от этой страны с ее сухими тортами, прямыми статуями и узким мышлением, и погрузиться в сочную, чарующую, барочную реальность, которая, открываясь к югу от Рима, простерлась на восток Европы вплоть до Праги и Кракова, на запад — до Андалузии, откуда она перепрыгнула через океан, дабы с индейской экспансивностью раствориться в Мексике.
Мексиканские корни Доминика Фернандеза сыграли превалирующую роль в его жизни — янсенистской строгости своей матери из Оверни он предпочитает чувственность и легкомысленность отца. Их сын впитал в себя и ту и другую склонность, и в то время как он пытался упорядоченно выстроить свою личную жизнь, на страницы своих романов он выплескивал свою страсть к приключениям и авантюрам.
Он с удовольствием писал бы оперы. Александр Дюма, Стивенсон, Мелвиль, Конрад, Гоголь и особенно Стендаль укрепили в нем надежду на то, что через роман он сможет избежать несчастья иметь лишь одно я, одну национальность, один социальный статус, одну жизнь, один пол: преобразившись во столько двойников, сколько книг он сможет написать. Перевоплощаясь то в неаполитанского кастрата XVIII века («Порпорино»), то в поэта, жаждущего принести себя в жертву («На ладони ангела»), то в немецкого художника, влюбленного в Италию («Любовь»), то в жертву СПИДа («Слава парии»), то в своих собственных родителей («Порфирио и Констанция»), то в юную девушку из восточной страны («Кристель»), он раскрывал таким образом различные виртуальные стороны своего я. Каждая из этих книг, по его словам, была «воображаемой автобиографией». Его мало интересовали формальные исследования и сладкая болтовня современников, его литературные методы основывались на поиске верного слова и музыкальном слухе фразы.
Его занимало лишь то, что естественно. И, как следствие, отстаивание прав меньшинств. Никогда не давая повод назвать себя «ангажированным» писателем, Фернандез написал роман, в котором критики усмотрели, преподнося ему это как упрек, защиту гомосексуальности. Гомосексуальность для Фернандеза была не только предметом страхов в юности и гордости в уже зрелом возрасте, но также символом всего маргинального и даже, как он это показал в своем эссе «Похищение Ганимеда», эмблемой того, чем должна быть любая жизнеспособная культура — силой протеста, низвергающей установленные авторитеты. Найдя сначала во Фрейде союзника (психобиографические эссе «Древо до самых корней» и «Эйзенштейн»), впоследствии он начал рассматривать психоанализ как вспомогательное оружие нормы, как новую Церковь, с которой необходимо бороться.
К чему он стремился всю жизнь? К любви и красоте. Чего он боялся больше всего? Перестать быть влюбленным.
Примечания
1
итальянская виноградная водка.
2
кукурузная лепешка или запеканка.
3
мальчишками (также: ребятами, пареньками).
4
город в Италии, под которым итальянцы нанесли поражение австрийской армии в 1918 г.
5
домашний итальянский сыр.
6
Свинья, Свинья, Свинья.
7
в битве при Кустоцце под Вероной австрийская армия в 1848 г. одержала победу над Пьемонтом.
8
в октябре 1917 г. Австрия и Германия одержали победу над Италией рядом с г. Капорепо (сегодня — г. Каборид, Словения).
9
синьора Пронтосоккорсо (букв.: синьора Скорая Помощь), ведущая популярной передачи на итальянском телевидении.
10
итальянское игристое вино.
11
маленький дворец.
12
квартал Э.У.Р. — квартал Всемирной Римской Выставки (Esposinone Universelle Romane, Эспозицьоне Универсалле Романе), построенный при Муссолини.
13
камерьери, мальчики на побегушках, гарсоны в итальянских забегаловках.
14
небольшой мотороллер.
15
укроп.
16
Малибран — Мария де ля Феличидад Гарсия, знаменитая оперная певица (1808–1836).
17
крестного.
18
табор бедуинов, мусульманское поселение на севере Африки.
19
любимого.
20
звезда.
21
портрет хорошенькой девушки.
22
насмешками.
23
соборной.
24
здесь: плавки.
25
здесь: игральный автомат.
26
жевательная резинка.
27
«Щит и Крест» — символ Христианско-демократической партии Италии.
28
другого, иного.
29
Столицы Мира.
30
узкая парусная лодка у народов Средиземноморья.
31
остров посередине Тибра.
32
общее название римских окраин.
33
Всеобщая Итальянская Конфедерация Труда — профсоюз итальянских рабочих.
34
римское арготическое выражение, означающее «не перегибай с благотворительностью», по ассоциации со Святым Антонием, который считается у римлян покровителем благотворительности.
35
жиголо, гомосексуалист-проститутка.
36
киногородок, римская киностудия.
37
жирные тельцы, название одного из фильмов Феллини.
