Один в поле... - Дмитрий Сысолов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не давая мне собраться с мыслями — раздается звон стекла уже за моей спиной и в окно со стороны улицы, чудом разминувшись с моей головой и пылая огнем, в комнату влетает бутылка. Падая прямо ко мне на кровать, в ноги. Что, опять? Я лишь чисто инстинктивно накрыл сверху собственным телом заревевшую малявку, спасая её от водопада битого стекла, сыпавшегося на нас из разбитого окна. Одним из кусков меня довольно основательно полоснуло по спине. Тут же закапало кровью.
Как ни странно, именно боль вкупе с видом разгорающегося одеяла и помогли мне прийти в себя. Спихнув малявку на пол между кроватью и диваном, криком осадив вскочившего Андрея:
— На пол! Живо!
А сам, завернув уцелевший край одеяла, попытался сбить огонь с постели. Огонь сбивался плохо. Повезло ещё, что бутылка не разбилась, пролетев свозь окно и упав не на деревянный пол, а на мягкую постель. Иначе тут бы уже всё полыхало. А так — лишь огненное пятно от горящей тряпки и медленно вытекающего бензина. Кое-как, заработав ожоги обоих рук я, все же, затушил пламя… И в этот момент ещё одна бутылка влетает в окно. Но, на этот раз, уже не так удачно. Бутылка разбивается об решетку на окне и на кровать выплескивается целый огненный шторм. Вся постель разом заполыхала. Б…ь!!!
— За шкаф! К Насте. Бегом! Малинка…
Подорвавшиеся девочки тут же подхватили малышей и утащили их за шкаф. Хоть какое-то укрытие. Я же, уже не пытаясь спасти кровать, подцепив, перевернул на пол весь матрас с постелью. Помогло. Огонь сбился. Пусть не до конца, но все-таки. А я, не теряя больше времени попусту, хватаю ружье и выглядываю в окно. Да, стоит. Поджигает третью бутылку. Е… твою мать… Да я ж его знаю! Это же тот самый Дэн-Донат. Вредный Дениска. Ах ты ж, сукин сын! А во второе окно видимо его «напарничек» кидает. Ну или Самурай этот… Вот с-суки. Поквитаться решили!
Тумбочка, в которой я запирал патроны к ружью (дети ж маленькие в доме, без присмотра не оставишь) никак не хотела открываться. Руки дрожали, то ли от дикого ужаса, то ли от переполнявшего меня бешенства. Не знаю чего там было больше. Наконец, не столько открыв, сколько выломав дверцу, я хватаю пару патронов и торопливо заряжаю ружье. Этот мелкий ублюдок успевает в это время бросить и третью бутылку. Но, то ли он промахнулся, то ли так и рассчитывал, но третью бутылку он разбил об стену дома снаружи. Как раз под окном. И не убегает. Стоит и смотрит, с-сучёнок. Наблюдает как огонь разгорается. Ну, держи тогда.
Ба-бах!
Ружье грохнуло в замкнутом помещении просто оглушительно. Словно я из пушки палил. И в плечо садануло просто зверски. Б…ь! И, главное — я ж знал, что охотничьи ружья лягаются дико, но в суматохе забыл и не вложился толком. И вот итог. Долбануло в плечо от души. Аж искры из глаз. Надеюсь, хоть не сломал себе ничего в плече. Там косточки такие все то-оненькие.
Кое-как проморгавшись от боли я выглянул в окно. Попал! Ну тут трудно было промахнуться. Тут и пяти метров не было. Тут очень надо было бы постараться чтоб промахнуться. Лежит на земле. Свернулся в комок и орет как резаный. Что, мало тебе? Ну, лови добавки!
Ба-бах!
На этот раз я не торопился и приложился к ружью по всем правилам. И в плечо вжался и выцеливал уже осознанно. В итоге, хоть ружье и лягнуло, но уже не так. Если б не первый раз, может и вовсе хорошо было б. А так, да по старому месту… Синяк-то точно там будет. И попал на этот раз уверенно. Крик за окном оборвался.
Никаких душевных угрызений, что я вот только что убил ребенка я не испытывал. Возможно позже… Но не сейчас. Нет, не сейчас. Сейчас я сам себе напоминал загнанную в угол крысу, которой уже некуда бежать и потому она разворачивается и кидается на затравившего ее.
Так что схватив очередную пару патронов и на ходу заряжая ружье, я метнулся к противоположному окну, в которое тоже врывался столп пламени. Но, увы. В огороде никого видно не было. Кто бы не кидал коктейли Молотова с этой стороны, он не стал дожидаться моей ответки и сбежал.
— Всем одеваться! Живо! — командую я, тоже торопливо напяливая штаны. В голове проносится неуместная мысль, что со стороны зрелище, наверно — сюрреалистичное. Пацаненок в одних только трусах палит из окон из ружья. Впрочем, мысль скользнула и улетела прочь. Не до неё! Я же торопливо застегивал на предплечье ножны со своим ножом, напяливаю на голое тело куртку, сую в карман травмат и патроны от ружья, схватив их все. Карманы раздуваются…
Девочки торопливо одеваются, и малышей одевают. Это хорошо. Но дом уже не спасти. Крепко горит. Не потушить уже никак. Ладно внутри дома огня ещё пока нет, только в окна языки пламени заглядывают. И дым под потолком стелиться.
— Вещи, что успеете собирайте… Кассеты, флешки, ноут. Я проверю на улице… — командую я и выскакиваю в сени. Окно кухни-веранды тоже разбито и снаружи горит. Вот суки! Я отдернул засов с двери и, отшатнувшись и взяв ружье на изготовку, толкнул дверь ногой… Хрен там! Заперто снаружи! Вот тут-то я и перепугался-таки по-настоящему. Конкретно так. До усеру.
Честно признаюсь — я запаниковал. Как перепуганные птицы в клетке слепо бьются об прутья решетки, так и я тут же попытался высадить дверь плечом. Чисто инстинктивно. На одном чисто животном желании вырваться наружу из дома, внезапно ставшего всем нам ловушкой. И лишь дикая боль в уже дважды отбитом плече помогла хоть чуть-чуть прийти в себя. Так, остановиться — подумать… Что я могу? Ломиться в дверь — бесполезно. Массивная, железная дверь, такие же металлические откосы-косяки. Монолитная рама. Не вырвать. И, даже из ружья стрелять в район замка бессмысленно. Только рикошет поймаю. А двери ничего не будет.
Аааа… Что же делать? Паника опять накатывала волной. Так, тихо. Успокойся. Думай. Через окна не выскочить.
