Миры Роберта Хайнлайна. Книга 1 - Роберт Хайнлайн

— Но почему бы сначала не истребить крыс, а потом уж приняться и за драконов?

— И позволить диким свиньям безнаказанно размножаться? Слушай, милорд муж, я не знаю всех ответов на вопросы, которые могут возникнуть по этой проблеме, но зато уверена — нарушение экологического равновесия — вопрос, требующий подхода, основанного на боязни ошибок, длительном размышлении и на сложном компьютерном расчете. Жители Невии, поверь, вполне удовлетворены своим решением не обижать драконов.

— Но, видимо, нам все же придется их потревожить. Это не нарушит договора?

— Это не договор в точном смысле этого слова, это народная мудрость невианцев и условный рефлекс, а возможно, и инстинкт со стороны драконов. Если нам повезет, мы их не потревожим. Но тактику действий тебе лучше обсудить с Руфо сейчас. Там у нас времени не будет.

Итак, я остался с Руфо обсуждать проблему, как лучше убить дракона, а Стар слушала нас и одновременно заканчивала свои приготовления.

— Что ж, — мрачно подытожил Руфо, — это лучше, чем сидеть тихонько, как устрица на створке своей раковины, и ждать, пока тебя съедят. Так-то более достойно. Я лучше стреляю из лука, милорд, чем вы, или во всяком случае — так же хорошо, а поэтому возьму на себя зад, тем более, что этим вечером я буду менее ловок, чем обычно.

— Смотри, надо быть готовым и к действиям с другого конца, если дракон обернется.

— Это вам надлежит готовиться, милорд. Я-то и без того буду готов, ибо при мне самый лучший стимул — забота о сохранности собственной шкуры.

Стар тоже была готова. Руфо еще во время нашего совещания упаковал шкатулку и приторочил ее к спине. Стар надела нам на каждую ногу чуть выше колен по подвязке, затем усадила на камень так, чтобы лица были обращены к месту назначения.

— Руфо, достань дубовую стрелу.

— Стар, а это часом не из книжки Альбертуса Магнуса?

— Почти, — ответила она. — Только мой рецепт надежнее, а ингредиенты, использованные при изготовлении подвязок, дольше сохраняются. Извини, милорд муж, мне надо сконцентрироваться на моем волшебстве. Положи стрелу так, чтобы она была направлена на пещеру.

Я повиновался.

— Точно ли она нацелена?

— Если карта, которую ты мне показала, верна, то все в порядке. Стрела смотрит туда же, куда был проложен наш курс после того, как мы вошли в лес, свернув с дороги.

— Как далеко от нас Лес Драконов?

— Послушай, любовь моя, уж если мы летим по воздуху, то почему бы нам не миновать этот лес и не причалить прямо к пещере?

Стар терпеливо ответила:

— Я бы очень хотела так поступить. Но там у леса такие густые кроны, что возле пещеры сесть нельзя — не проскочишь сквозь ветви. А те твари, что живут в кронах — куда хуже драконов. Они вырастают…

— Пожалуйста, перестань, — взмолился Руфо. — Меня и без того тошнит, хотя мы еще и не в воздухе.

— Ладно, об этом потом, Оскар, если тебе будет интересно. В любом случае мы не можем рисковать и не станем этого делать. Эти твари живут вне досягаемости драконов. Так как же далек от нас лес?

— М-м-м… Миль восемь с половиной, с учетом того расстояния, которое мы уже прошли. Затем останутся еще мили две до пещеры с вратами.

— Хорошо. Теперь оба вы должны крепко обхватить меня за талию, как можно больше соприкасаясь с моим телом. Сила должна быть распределена равномерно. — Руфо и я обняли ее со спины, и пальцы наших двух рук крепко сомкнулись у нее на животе. — Все правильно. Держитесь крепче! — Стар нарисовала какие-то цифры на скале возле стрелы.

Стрела поднялась в воздух и полетела. Мы за ней.

Не знаю, как можно все это не считать магией, точно так же, как не представляю себе, из чего были сделаны эти эластичные подвязки. Если угодно, то считайте, что Стар нас загипнотизировала, а затем воспользовалась своим экстрасенсорным эффектом для телепортации нас на расстояние восьми с половиной миль. Словечко «экстрасенсорный», ясное дело, лучше, чем «магия» — известно, что однослоговые слова куда действеннее многослоговых[90], последнее проверено на речах Уинстона Черчилля. Я не понимаю значения ни того ни другого термина, как не понимаю, почему не могу заблудиться. Или — как могут другие люди отличаться от меня в этом отношении!

Когда я летаю во сне, то это происходит двумя путями: один из них в стиле лебединого полета — нырок вниз, затяжное пике, кружение, как в водовороте, посадка, завершающая наслаждение; другой — в позе сидящего турка, когда летишь медленно, спокойно, управляя полетом с помощью силы воли.

Именно так летели мы в этот раз — будто на планере, но без него. Ночь была прямо предназначена для полета (впрочем, на Невии все ночи таковы — дождь идет только под утро и только в дождливый сезон, как мне говорили), та из лун, что побольше, серебрила поверхность у нас под ногами. Лес кончился и перешел в открытую местность, усеянную отдельными группами деревьев, а тот лес, куда мы летели, казался нам издалека черной стеной, гораздо более высокой и мощной, чем прекрасные лесные массивы, что остались у нас за спиной. На большом отдалении слева были видны поля дома Лердики.

Мы не продержались в воздухе и двух минут, как Руфо сказал «пардон» и отвернул голову в сторону. Дело тут было явно не в пустом желудке: хотя на нас не попало ни капли, струя из него била как из фонтана. Это был единственный инцидент за все время полета.

Когда мы долетели до первых высоких деревьев, Стар быстро шепнула «Амех». Мы зависли в воздухе на манер вертолета, а затем опустились вниз на посадочную площадку, вполне достаточную для наших трех седалищ. Стрела лежала на земле прямо перед нами, уже безжизненная. Руфо положил ее в свой колчан.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я. — Как твоя нога?

Он проглотил слюну.

— Нога ничего. А вот земля ходит под ногами вверх и вниз.

— Тихо! — прошептала Стар. — С ним все будет хорошо. Только тихо! От этого зависят наши жизни.

Несколькими минутами позже мы двинулись в поход, я с обнаженной шпагой впереди, за мной Стар, вслед ей Руфо, с натянутым луком и готовый ко всему.

Переход от лунного света к глубокой лесной тьме нас ослепил, и я шел на ощупь, упираясь в древесные стволы протянутыми руками и моля Бога, чтобы на моем пути, проложенном в нужном нам направлении, не оказалось какого-нибудь дракона. Я, конечно, знал, что по ночам они обычно спят, но как-то не очень доверял им в принципе. А может, у них холостяки стоят на пути, проложенном в нужном нам направлении, не оказалось какого-нибудь дракона. Я, конечно, знал, что по ночам они обычно спят, но как-то не очень доверял им в принципе. А может, у них холостяки стоят на страже, как у бабуинов? Я с удовольствием уступил бы и свое место, и свою славу святому Георгию, а сам бы пошел за ним в некотором отдалении.