Четыре месяца темноты - Павел Владимирович Волчик

Фаина

Она была унижена и раздавлена, но самое неприятное – ей до сих пор было не согреться. Холодный кабинет, выложенный белым кафелем, металлические инструменты, сквозняки, ледяная кушетка. Неужели здесь нельзя было поставить обогреватель? Они что, не понимают, что холод превращает плановый осмотр в пытку?

Даже теперь, когда она оделась и села на стуле напротив доктора, Фаина помнила прикасающийся к ней металл.

Врача тоже нельзя было назвать тёплым, общительным человеком. На голове и на лице у него полностью отсутствовал волосяной покров, он двигался неторопливо, и его синие, близко посаженные глаза напоминали студёную воду.

«Я всё понимаю. Я всего лишь очередная надоевшая ему часть работы. Ещё одна жалующаяся пациентка, от которой он хочет избавиться. Но для меня-то это не рутина, а чудо. Я жду ребёнка! Это взрыв, шок, буря в моей голове! Внутри меня живой человек. Новый человек! Это же не обыденность, если с тобой происходят такие метаморфозы!»

– Посмотрите результаты анализов, – сказал молодой врач, протягивая ей папку и не отрываясь от своего письма.

От звука его голоса Фаину передёрнуло.

Хорошо, что ученики не знают о том, что она пошла к доктору. Она представила, сколько было бы шуток на эту тему. Фаина Рудольфовна, строгая и важная, каждый день стоящая перед ними у доски, вдруг оказывается на кушетке и на живот ей выдавливают из тюбика холодный гель.

Хотя, с другой стороны, подросткам полезно было бы узнать, что учителя не с Марса прилетели. Они болеют и устают, в муках рожают и носят детей – они тоже люди, в конце концов.

– Я ничего здесь не понимаю, – робко проговорила Фаина, разглядывая таблицу, полную цифр и медицинских терминов.

– Что же непонятного? – спросил врач, плохо скрывая своё раздражение. – Видите в правом верхнем углу выделенные жирным шрифтом цифры?

– Вижу.

– У вас заканчивается второй триместр, плод на двадцать шестой неделе.

– Да что это значит, объясните мне?! – Фаина поёрзала на стуле, ей очень не понравилось, что он назвал её ребёнка «плодом».

«Я же не манговое дерево, в самом деле…»

Безволосый человек отложил ручку и взглянул на неё, как на умственно отсталую. Не отрывая от неё своих студенистых глаз, начал говорить гнусавым голосом:

– Вы на седьмом месяце беременности. У плода сильно развит сосательный рефлекс, говоря проще, он засовывает в рот всё, что попадётся. Также он тренирует хватку и играет с пуповиной. У него раскрываются ноздри, он начинает разрабатывать лёгкие.

Фаина схватилась за живот и широко раскрыла глаза.

– Не переживайте. Пуповина крепкая. Ребёнок не сможет с ней ничего сделать.

– Как… Как? – разволновалась она. – Как он может дышать через ноздри? Я думала, они дышат через пуповину…

– Плод вдыхает и выдыхает околоплодные воды – ему же нужно как-то разрабатывать мышцы лёгких. Истинное дыхание проходит действительно через пуповину. Это абсолютно нормальные процессы. Пожалуйста, я тороплюсь. Если у вас есть ещё вопросы, задавайте их скорей.

– Ребёнок здоров?

– Вероятно.

– Ве-ро-ят-но?

– Ни один врач не может сказать вам это наверняка. Серьёзных патологий не обнаружено.

Фаина оглядела стены, завешанные плакатами с изображениями эмбрионов и женщин на разных сроках беременности.

Всю свою жизнь она изучала историю, но ничего не знала об истории, которая творится у неё в животе.

«Он играет с пуповиной прямо внутри меня», – с радостью и ужасом подумала она.

Были ли у неё вопросы? Двадцать тысяч вопросов! Но врач нетерпеливо тряс под столом ногой и смотрел на часы.

«Седьмой месяц». Она быстро посчитала в уме.

– Постойте. Здесь что-то не так. Разве ребёнок не должен появиться летом?

– А с чего он должен появиться летом? – раздувая ноздри, просипел лысач.

– Просто я думала, что… Но когда же?

– В начале марта или в конце февраля.

– Как? Ещё зимой?! То есть в такую темень и холод?!

Врач снова посмотрел на неё неласково. Фаина поняла, что забылась. Если она ещё раз даст волю чувствам, он перестанет её слушать.

– Я не знала, что он уже такой… такой взрослый.

Доктор явно не разделял её удивления.

– Ко мне приходят женщины, которые на восьмом месяце узнают, что беременны, а вы тут строите удобные планы.

– Нет-нет. Просто это значит, что меня раньше отпустят из школы…

«Хорошо это или плохо?» Фаина неожиданно поняла, что молодой врач смотрит на неё с подозрением.

– Я учительница, вы не думайте. Конечно, я давно уже не хожу в школу… В смысле – хожу, но не как ученица…

– Послушайте, зовите следующую пациентку…

Фаина встала, неловко удерживая в руках целлофановый пакет с документами, и направилась к двери. На плакате, рекламирующем детское питание, прямо перед ней была напечатана фотография полугодовалого младенца. Глаза у него были удивительные, как два прозрачных изумруда.

Фаина остановилась и замерла.

– Можно ещё один вопрос?

– Зовите другую пациентку.

– Это важно. Ответьте мне. – Она обернулась, буравя складки на лысине доктора глазами.

Он недовольно повернулся к ней в профиль:

– Ну?

– Я слышала, что у беременных женщин бывают разные отклонения в психике. Ну, из-за гормонов и прочего.

– Прочего?

– Скажите, а могут на почве ожидания ребёнка возникать разные галлюцинации?

– Например?

«В виде мальчика-ученика, который называет себя пророком», – хотела сказать она, но испугалась, что доктор вызовет санитаров.

– Например, может женщине привидеться её будущий ребёнок? Только