Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - Виктор Анатольевич Шендерович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Господа — создатели программы «Куклы»! Вы, безусловно, и сами знаете, что далеки от совершенства. Все согласны, что у вас первокласные куклы и озвучание… Что же касается текста и сценария, они — ужасны!
Я видела подобную программу в Англии, там она сделана умно, со вкусом, просто элегантно. Ваши же сначала были просто глупы, потом стали отвратительно злы.
Будучи связаны с заграницей, вы не можете не знать о существовании в журналистике закона о дефамации — опубликование материала, вызывающего ненависть, враждебные чувства, презрение к человеку и мешающего выполнению им своих обязанностей, карается, является наказуемым. Порядочные журналисты уважают этот закон, даже зная, что в суд на них не обратятся. Ведь демократия, уничтожая принуждение сверху, предполагает, что человек настолько развит, что контролирует свои действия…
Демократия же неразвитыми людьми понимается как анархия — со всеми негативными последствиями.
В России в рекордные сроки происходит переворот, который в других странах занял столетие. Естественно, мало кто готов к новому и знает, что как делать. Проблема кадров — одна из основных. Президент наш демократичнее многих западных демократов и терпит и прощает то, что они бы не простили. В его характере благожелательность, доверчивость и преданность друзьям — главные черты. Но он ищет, как сделать лучше. Кадровые смещения вынужденны и трудны для него… Поэтому представлять его убийцей, ищущим, кого бы убить еще, гадки и неумны. Также изображение его беспросыпным пьяницей.
Вам нужен хороший, умный сценарист.
Большинство людей, все, с кем я говорила, считают, что судебный иск к вам справедлив.
Киселева, от имени большинства телезрителей».
Госпожа Киселева, надо отдать ей должное, отправила свое письмо на НТВ — некоторые другие граждане, поддерживавшие уголовное преследование телепрограммы «от имени большинства телезрителей», направляли свои цидули непосредственно в Генпрокуратуру, и уже оттуда корреспонденции, содержавшие «народный гнев», в одно касание переправлялись в телекомпанию.
На письмо госпожи Киселевой я откликнулся — и поскольку наша переписка не носила интимного характера, позволю себе процитировать и ответ.
«Госпожа Киселева!
Получил Ваше письмо от 23.07.95. Являясь автором текстов программы «Куклы», вызвавшей у вас столь острые чувства, считаю себя вправе на него ответить. Итак, по порядку.
«Вы, безусловно, знаете, что далеки от совершенства», — пишете Вы.
Безусловно, знаем. Вот только допускаете ли Вы несовершенство собственное? Судя по тону письма, вряд ли.
Ибо в противном случае не позволили бы себе презрительных, сверху вниз, нотаций, не излагали бы с такой менторской важностью прописные истины, не рассуждали бы о «дефамации», которая, кстати, пишется через «и», с двумя «ф» и означает совсем не то, что вы думаете. Но проверить себя Вам недосуг — вы поучаете!
Не знаю, кто Вы по специальности, госпожа Киселева, но сильно похоже, что привыкли руководить.
Не буду вступать с Вами в спор о человеческих и профессиональных качествах президента — каждый выбирает объект любви по своему вкусу. Отмечу лишь, что рез-кость нашей критики в его адрес никогда и близко не подходила к резкости столь полюбившегося Вам английского аналога. И если бы мы показали Вам, госпожа Киселева, резинового Б.Н. Ельцина, сидящего без штанов на унитазе, как сидел на нем резиновый Дж. Мейджор, Вы бы вряд ли посчитали это сделанным «умно, со вкусом, просто элегантно». Не правда ли?
Далее. Ни в одной из программ «Куклы» (а их вышло более тридцати) президент не был изображен «беспросыпным пьяницей». Наверное. Вам почудилось. Или Вы действительно видели нечто подобное, но не в «Куклах»…
Далее. Рад сообщить вам, что, рассуждая об интеллигентности и призывая к терпимости в отношении гражданина Ельцина Б.Н. (президента России), вы употребляете в отношении граждан Шендеровича В.А, Пичула В.В. и Левина А.В. (создателей программы «Куклы») следующие выражения: «ужасны», «глупы», «отвратительно злы», «неразвиты», «гадки и не умны». Такова цена Вашей терпимости и Вашей интеллигентности.
И последнее. Вам не нравится программа «Куклы» и Вы считаете, что судебный иск к ней — справедлив. Это Ваше право. Но, не указав на конверте своего имени-отчества, Вы не поленились объявить, что пишете «от большинства зрителей». Очень характерная приписка для господ вроде Вас (те, что хвалят программу — а в таких откликах, уверяю Вас, недостатка нет, — хвалят только от своего имени; те, что ругают, — ругают непременно от имени «большинства»: что поделать, партийная привычка, как, впрочем, и желание первым делом засадить оппонента за решетку).
Но прежде чем говорить от имени человечества, добросовестный человек обязан поинтересоваться статистикой. Я — поинтересовался и вот что узнал: по данным ВЦИОМ, возбуждение уголовного дела против программы «Куклы» поддержало 13 процентов опрошенных. Так что насчет «большинства» — это Вы, госпожа Киселева, попросту соврали.
В своем письме Вы дали нам много советов относительно программы, позвольте же дать Вам в ответ всего один: если захотите еще что-нибудь сказать — говорите от своего имени…»
Тем временем оказалось, что уголовное дело против «Кукол» — сугубая реальность, и эту реальность нам дадут в ощущении. В один прекрасный день мне позвонили и попросили зайти в Следственное управление Генеральной прокуратуры.
Когда меня просят, отказать я не могу.
В кабинете сидел моложавый человек вполне интеллигентного вида. Я подумал, что сегодня иголок под ногти не будет, и не ошибся. Впоследствии в беседах с ним мы провели около десяти часов, и могу утверждать, что единственным явным пороком моего визави была излишняя любознательность.
Он хотел знать буквально все: кто придумал сделать куклу первого должностного лица, и зачем он это придумал, и не имелось ли в виду оскорбить этим первое должностное лицо, и сколько стоит изготовление одной куклы, и сколько получаем мы, и от кого, и…
Будучи внуком врага народа, я сразу встал на путь помощи следствию. Показания мои носили глубоко признательный характер, но никак не могли помочь молодому любознательному человеку перетащить трактуемые события в сферу действия статьи 131, часть вторая, УК РФ — «Умышленное оскорбление, нанесенное в неприличной форме», — ибо для этого Генеральной прокуратуре надо было доказать сразу три вещи: сам факт оскорбления, умышленность этого оскорбления и неприличность формы — а это было совершенно невозможно.
Судите сами. Во-первых, не было заявления со стороны как бы потерпевшего
