Второе пришествие - Александр Новичков

Я прыгнул на него сверху, но лишь для того, чтобы резко нырнуть вниз, провести пару ударов ногами и придумать что‑нибудь еще.

Малыш почти не защищался, просто изменил положение своего тела, рассчитав с невероятной точностью, куда придет атака, и после трех моих неудачных попыток нанести удар контратаковал: сделав стремительный и невероятно мощный рондад, носком сапога он раздробил мне нос.

Я не помню, как летел и как упал на землю. Перед глазами все потемнело, видно, носовой хрящ вошел в мозг, нарушив его работу. Эфиру потребовалось некоторое время, чтобы восстановить все функции.

Стало неожиданно тихо. Я даже решил, что утратил слух, но это было не так. Все просто молчали, оторопев от течения битвы. Подняв голову, я увидел, что Малыш стоит на коленях, уперев руки в землю, его обильно рвет кровью.

— Эй, с тобой все в порядке? – неожиданно даже для себя самого спросил я. Видно, шок от травмы на некоторое время сбил ход моих мыслей.

— Нет… Ты не мог… выжить! – поднял голову Малыш, взглянув на меня. Его лицо было иссиня–белым. Казалось, он вот–вот умрет.

Я направился к нему. Но уже растеряв все желание сражаться, весь ажиотаж. Мне не хотелось добивать и без того раненого противника. Раненого, но не пропустившего ни одного моего удара.

Подойти к нему я не успел. Малыш потерял сознание и повалился на бок. Гоблин спрыгнул с повозки, спешно объявил меня победителем и побежал к лежащему товарищу. Из трактира показался Тор. Он бросил пару фраз зевакам, приказал расходиться по домам, и присоединился к зеленому коротышке.

Я подвел руку к носу. Его на месте не оказалось. Лишь какое‑то месиво из крови, кусков костей, разорванной кожи и разломанного хряща. Перед глазами плавали красные круги. Я бросил взгляд на перепуганного до смерти гоблина, бегающего вокруг Малыша, обхватив голову руками, да растерянного Тора, пытающегося оказать пострадавшему первую помощь, и медленно побрел к трактиру.

Мне тоже помощь не помешала бы. Голова гудела, как после хорошей пьянки, но я надеялся, что Эфир сможет исправить положение. Надо было только немного подождать и позволить телу отдохнуть.

Глава четвертая

— Ну, зачем ты сюда пришел? – недовольно покосился на меня Малыш. – Хочешь похвалиться своей победой или придумать еще что‑нибудь унизительное?

Он полулежал на импровизированной кровати из двух положенных друг на друга соломенных матрасов и любовался через окно прекрасным видом на конюшню. Лицо его все еще было бледным, а глаза усталыми, но выглядел он в целом чуть лучше, чем вчера.

— Так, пришел о здоровье твоем побеспокоиться. – Я прижался боком к дверному косяку и сложил руки на груди. Тон голоса Малыша меня не радовал.

— Ага, здоровье мое его волнует, – фыркнул парень. – А из‑за кого я вчера чуть богу душу не отдал?

— Сам виноват, – прохладно парировал я. – Нечего в боях на арене участвовать.

Малыш надулся и отвернулся. Некоторое время молчал, но потом не выдержал:

— Эй, – оглянулся он. – Тебе и правда интересно, как я себя чувствую после боя?

— Нет, я пришел слушать твои глупые вопросы, – язвительно отшутился я. – Мне интересно, почему противник, которого я ни разу не ударил, вдруг падает на землю и его начинает рвать кровью. Что это было?

Ответил он не сразу.

— Проклятие. Моя сила и скорость – это мое проклятие. Я могу победить любого противника, вооруженного или нет, могу поймать в полете стрелу, отбить целый десяток пущенных в меня арбалетных стрел. Но когда так происходит, проклятие пожирает меня изнутри, и с каждым разом это все больнее и больнее.

— Тогда зачем ты дерешься на арене? Занялся бы каким‑нибудь ремеслом, чашки бы лепил из глины или с кожей работал.

— Не умею.

— В кузнице можешь работать, железо ковать или дома строить. Силы бы показать мог, в разумных пределах, конечно.

— Не умею, – покачал головой он. – Чем бы я ни пытался заниматься – ничего не получается. Руки нежные для ремесленной работы нужны, а мои только и могут головы чужие разбивать.

Он повернулся и оценивающе посмотрел на мое лицо. И, кажется, где‑то в глазах нашел сочувствие.

— Да не печалься ты, – усмехнулся он, – я давно уже смирился с тем, что не доживу до двадцати. Но помереть хочу с честью, в поединке, сразив какого‑нибудь непобедимого воина, быть может, злодея – предводителя многотысячной армии. После такой победы и помирать не страшно.

— Ну да, непобедимые воины – злодеи и предводители многотысячных армий на каждом углу встречаются, – ехидно кивнул я.

— Достаточно непобедимого воина, – понизил требования он. – Вроде тебя…

Несколько секунд гримаса на его лице выражала глубокую задумчивость.

— А ты вообще откуда тут взялся? – нахмурившись, кивнул он. – В этой забытой богом деревеньке. Да ты пережил три моих удара! Любой, с кем бы я ни дрался раньше, с одного удара помирал. Я же тебе череп проломил! Почему ты, такой бодренький, стоишь сейчас тут, ухмыляешься? У тебя вчера от носа ничего не осталось!

Он попытался встать, но ноги подкосились и Малыш снова рухнул на матрасы.

— Новый вырос, – отозвался я, похваставшись новым, выросшим за ночь носом. – У меня тоже есть одно, своего рода, проклятие. Может, оно не так уж сильно терзает меня сейчас, но определенно тоже убьет, рано или поздно.

Глаза его округлились.

— Так тебя тоже проклял старый волшебник?

— Какой еще старый волшебник? – прислушался я. – Ну‑ка поподробнее. Кто, как, когда.

— Давно, – кивнул он. – Лет семь назад. Я тогда совсем маленьким был. Меня как‑то побили деревенские мальчишки. Для меня это было обычным делом, я уже и не помню за что и почему. В общем, иду я по улице, реву на всю округу, ребра болят, лицо горит. А впереди вдруг откуда ни возьмись волшебник в серой мантии. И лица я его даже не вижу, только бороду длинную, седую. Вот он и спрашивает меня, хочу ли я побить обидчиков? Естественно, я отвечаю, что хочу. Он какое‑то заклинание начинает читать и говорит, что сделает оно меня самым сильным. Меня от его колдовства холод по спине пробирает. Он как колдовать закончил, я чувств лишился. А пришел в себя, гляжу, нет ни волшебника, ни его бороды, лежу я в какой‑то канаве. Слово‑то свое он сдержал, я и вправду сильным стал, даже взрослые меня бояться начали. Но лучше бы не становился.

Малыш нахмурился и поник носом. Добавил:

— Меня после того случая до сих пор холод по спине пробирает. Постоянно…

В дверь осторожно постучали. Дождавшись ответа, в комнату вошел Тор. Именно он показал мне, где найти Малыша. Все же услышал он, что я сказал «хватит», и запомнил, как я придержал его при падении. Он признался, что никогда раньше не встречал такого благородного воина, и совсем не удивился, когда я задал ему вопрос о состоянии здоровья Малыша, даже посоветовал проверить лично.