Как не потерять работу - Галина Романова

— А-а. — Вышибала малость подобрел. — Есть такое дело. Вупыр завелся, не иначе!

— Ага, «вупыр»! — заспорил корчмарь. — Ежели б вупыр, то он бы на людей кидался. А этот всех сторожевых псов в округе извел! Соседи уже и на ночь их запирать в клетях стали, да только он намедни у Лютика — знаете Лютика? — в клеть пробрался. Крышу разворотил да кобеля прямо внутри на клочки порвал. А кобель у него здоровый был, Лютик с ним куда хошь ходил.

— В клеть пробрался, — задумался я, продолжая крутить нож.

Сие оружие мастер Вздыня вручил мне после долгих уговоров и нытья — мол, что это за некромант, и без оружия? Палач упирался и спорил долго, но, наконец, сжалившись, выдал мне самый тупой, да еще и выщербленный, ножик, явно конфискованный у кого-то из арестантов и, судя по всему, провалявшийся в кладовке с вещдоками не один год. Небось кости его последнего владельца давно уже в могиле гниют… Зарезать им можно было разве что тень, да и то по чистой случайности.

— И когда это было? Ну когда у Лютика собаку задрали?

— Да вчера ночью и случилось!

— Это каждую ночь бывает?

— Раньше пореже — дня два-три все спокойно, а потом опять. А за последнюю седмицу как раз семь собак и задрала тварь!

— А люди от нее не страдали пока?

Корчмарь некоторое время чесал затылок и переглядывался с вышибалой.

— Пока нет. А что?

— А то, — я покрутил еще нож и спрятал его за пояс, — что собаки однажды закончатся. И тогда он примется за людей… Если его не остановить… Его вообще кто-нибудь видел?

— Да пес его знает! Следы видали — вроде огромной зверюги. Во, какие следы! — Вышибала растопырил свою лапищу.

М-да, если ему верить, то существо с таким следом должно быть крупнее лошади.

— Лютикова баба видала чего-то, — вспомнил корчмарь. — Когда эта тварь крышу клети разломала, грохот был. Лютиковы-то из окон и повысовывались. И видали, как через крышу такое… ну… зверь черный сиганул. Глазищи белые, сам здоровый, ушастый…

— Хвостатый, — подсказал я.

— Хвостатый? Не-а… Хвоста вроде никто не заметил. Глазищами зыркнул, а морда у него вся аж блестела от крови! И удрал, как сгинул.

Я тихо покивал головой. Огромный черный зверь без хвоста, с белыми глазами. На краю сознания вертится какая-то мыслишка — вроде что-то когда-то слышал или читал, но вспомнить не могу.

— А ни у кого собака месяца два-три тому назад не подыхала не своей смертью?

— Это как так «не своей»? А как же еще собаки помирают?

— Могут от старости. Могут в драке. Могут от голода или болезни околеть. А могут от нежити смерть принять. Такое бывало?

На сей раз корчмарь и вышибала думали долго. Я успел пиво допить.

— Нет, — наконец разочаровали нас. — Не припомню.

— Хорошо. — Пришлось вставать из-за стола. — А где этот самый Лютик живет, показать сможете?

Конечно, лучше всего подготовиться заранее, выбрать место, расспросить свидетелей, бывших владельцев убитых псов, потом подготовить ловушку-приманку для нежити и уж потом выходить на охоту. Но у меня была всего одна ночь. Даже не вся ночь, а несколько часов. И терять время не хотелось. Вот ведь странная штука — жизнь! Официально я — заключенный. Приговорен к пожизненному заключению. Но вместо того, чтобы строить планы побега или смириться со своей участью и ждать кончины, продолжаю работать «по специальности», хоть и нелегально. И не трачу время на истерики и биение себя в грудь, а спокойно делаю свое дело.

Означенный Лютик — след лучше всего брать с того места, где убийца собак побывал в последний раз, — жил неподалеку, в конце соседней улицы, но до его забора мы так и не дошли. За первым же углом дорогу нам заступили сразу шестеро. Дубинки в руках и насупленные лица давали понять, что эта компания вышла отнюдь не дышать свежим ночным воздухом.

— Мужики, — мастер Вздыня покрутил головой, словно племенной бык, столкнувшийся на узкой тропинке со стадом волков, — вы не на тех напали!

— Не, — налетчики нехорошо заухмылялись. — Это ты не туда зашел, Вздыня! И не вовремя.

Они всем скопом двинулись на нас, довольно умело зажимая в кольцо. Я бросил взгляд по сторонам — куда бежать? И успею ли? А может, лучше…

— Лучше не надо, — снова пустился в переговоры палач. — У меня тут некромант настоящий. Вот сейчас я ему скажу — он с вами такое сотворит, что мало не покажется…

— Гав-гав, — мрачно буркнул я.

Шутку не оценили, но все взгляды как по команде переместились на меня.

— Этот, что ли? А посох с черепом где? И это… ну…

Книжек они, что ли, перечитали? С чего это каждому простому человеку кажется, что некроманту обязательно надо таскать здоровенный дрын с чужой головой на макушке, когда своя на плечах есть? Для колдовства? Так руки надежнее! Вот помахать оным орудием в схватке — другое дело… Хотя почему сразу «помахать»? Есть у меня одна идейка…

Нехорошо оскалившись, я сделал шаг вперед к людям, растопырив пальцы на манер когтей, и вдруг «внезапно» упал на четвереньки и завыл, выгибая спину.

— Ыы-ы-ы…

— Аа-а-а! — хором ответили мне. — Оборотень! Спасайся, кто может!

Крики быстро затихли в другом конце переулка.

— Вот это другое дело! — выпрямившись, отер ладони о полу плаща. Не свое — не жалко. — Здорово мы…

Слова застряли в горле: мастер Вздыня застыл как статуя, забыв, кажется, не только моргать, но и дышать. М-да, а он у меня впечатлительный! И как с таким воображением в палачи-то пошел? Неужто от безработицы?

— Все в порядке, мастер. — Я похлопал его по плечу, помахал перед носом ладонью. — Я пошутил. Никакого оборотня не…

Послышавшийся тяжкий вздох заставил меня оцепенеть. Только этого еще не хватало!

Медленно, словно от этого могло что-то зависеть, я обернулся и встретился взглядом с самым невероятным существом. В учебнике этому чудовищу отводилась целая страница, то есть ровно в два раза больше, чем волкодлакам, исключительно потому, что встречались могильные псы на порядок чаще. Таковыми могли стать после смерти обычные собаки только в двух случаях: если они были похоронены на кладбище, как люди, отпетые в храме, на освященной земле. Или если сами стали жертвой упыря, защищая хозяина ценой своей жизни.

Крупная тварь, ладони на две выше в холке, чем обычный волк, была угольно-черной. Шерсть местами вылезла, местами свалялась в войлок. Хвост отвалился тоже, если вообще был, зато уши стояли торчком и казались неестественно огромными. Чисто-белые глаза перечеркивала алая вертикальная щель зрачка. Как ни странно, морда и клыки не претерпели существенных изменений. Правда, зубы все равно казались крупнее, потому что кожа на морде, лишившейся всей шерсти до волоска, натянулась, и губы открывали оскал до самых десен. Поскольку и на лапах шерсти тоже больше не было, когти напоминали ножи. А если вспомнить, что у этих тварей они еще и могли впиваться во все подряд, а суставы приобретали несвойственную собакам гибкость, то становилось понятно, что спастись от этих чудовищ нельзя даже на дереве — залезет в три прыжка.