Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого - Сергей Задонский

В январе тысяча девятьсот сорок пятого года подобные работы проведены на двадцать одной субмарине, в феврале — на четырнадцати, в марте — на трех».

А от руки против этих цифр указано, что официально, приказами по рейхсмаринэ из боевого состава подводного флота в январе выведены пятнадцать подобных субмарин, в феврале — четырнадцать и в марте оставшиеся десять. Здесь же указаны номера приказов по боевым потерям имперских военно-морских сил и даты их издания.

По другим, официальным, источникам в конце войны у немцев таких потерь не было. Следовательно, они были за-крыты от учета. Тогда становится уместным вопрос: чем занимались эти субмарины после своей официальной «гибели»? И где они базировались?

Глава 115

Суздальский устроился поудобнее в кресле и начал свой рассказ.

— Почти сразу же после окончания второй мировой войны многие вернувшиеся из соединений оккупационных войск Красной Армии в Германии стали задумываться над, как сейчас говорят, демократическими ценностями. Это было неспроста. Они видели, как жили люди в Германии, Австрии, Болгарии, Чехословакии и других странах Западной Европы. Не только жили, но и работали и, естественно, получали за свой труд. И если простые солдаты и младшие офицеры старались быстро забыть увиденное, то старшие офицеры и генералы, наоборот, подтверждали свое повествование о западном житье-бытье поездками домочадцев в места дислокации штабов крупных красноармейских объединений. Семьи этих начальников не только смотрели на все широко раскрытыми глазами, но и «приобщались» ко всему западному, покупая всевозможные иностранные товары, хотя по особому указу советского правительства нормы «трофеев» были строго регламентированы в зависимости от званий и должностей. Но нищему всегда мало, и эту особенность использовали иностранные разведки для вербовки новых агентов.

Не гнушались таким способом и мы. Но в отличие от иностранцев, которые месяцами и годами ждали подобного случая, мы работали целенаправленно.

Через наших людей в правоохранительных органах мы узнали, что группа молодежи из семей верхних слоев общества по вечерам собирается у кого-то из них дома, слушает западную музыку, читает модные европейские журналы довольно вольного содержания, распивает не известные простым людям напитки: виски, бренди, аперитивы и прочее, явно не советского производства — в общем вполне демократически отдыхает.

Однажды молодежь засиделась допоздна, общественный транспорт уже не работал, и они решили прогуляться по ночной столице и проводить девушек домой. Некоторые девушки были не из их круга, а подосланные нами девицы легкого поведения — почти все зараженные венерическими заболеваниями, о чем юноши из этой компании и не догадывались.

По дороге к ним пристала группа блатных ребят, накачанных отечественной бормотухой и самогоном. Как всегда в этих случаях, попросили прикурить. Слово за слово, началась драка, и к всеобщему удивлению трое блатных парней оказались лежащими на мостовой с финками в сердце. Другие блатные были сильно исполосованы ножами, а представители нашей «золотой» молодежи были все перепачканы кровью погибших и раненых, но зато абсолютно целыми и невредимыми.

Тут откуда ни возьмись выскочила дворничиха и начала свистеть в свисток. Молодые люди бросились врассыпную.

Хочу сказать, что место драки нами было соответственно подготовлено, а к нему эту группу подвела одна из внедренных девиц — якобы она жила неподалеку. Поэтому фотоснимки и кинопленка происшествия получились очень впечатляющими.

После соответствующих подходов к родителям наших «героев» некоторые согласились на нас работать. В результате мы получали довольно качественную информацию.

С другими поступили иначе. Намного позже, когда эти отпрыски советской и партийной элиты стали у руля государства, мы напомнили им о злополучной ночке и представили доказательства, что именно он или она в пьяном угаре убили одного из трех молодых парней, которые были единственными сыновьями у родителей, хорошими общественниками и подавали большие надежды в будущем.

И так, от родителей к детям, от детей к внукам мы создавали, если так можно выразиться, семейственную агентуру влияния, чтобы развалить ненавистное нам Советское государство.

Но к чему я вам все это рассказываю?

Драку, её съемку, тех, кого в ходе этой разборки убили, — все это организовали нам те самые уголовные элементы, которых немцы выпустили из советских тюрем. Но они не учли одного — наши преступники, и прежде всего воры в законе, соблюдают свой неписаный воровской закон и никогда ни на какую власть, пусть даже она спасла их от высшей меры наказания, работать не будут.

Немцы имели печальный опыт, когда, сформировав из наших уголовников батальон СС-501, обучив его личный состав и соответственно вооружив, ничего в результате не добились.

Этот батальон был высажен в тыл воюющей против немцев югославской армии партизан, которой командовал Броз Тито. Но даже ещё не приблизившись к противнику, они бросили немецких офицеров, младших командиров, оружие и разбежались в разные стороны. После этого в Югославию был вызван Отто Скорцени со своими головорезами, который лично руководил операцией по поимке этих уголовных баранов в эсэсовской форме.

Правда, когда нужно было проводить карательные операции против мирных жителей, батальон СС-501 заставлять не приходилось — желающих было хоть отбавляй.

Но у уголовников было одно немаловажное преимущество перед теми, кто по доброй воле сдался немцам в плен и сотрудничал с ними в годы войны и после нее. Оно заключалось в том, что наши правоохранительные органы сами прекрасно знали воровской закон и даже мысли не допускали, что «социально близкий элемент», которым они считали всех членов уголовного мира, мог сотрудничать с немецкими оккупантами.

Этот факт мы также взяли на вооружение. Согласно этому воровскому закону настоящие уголовники не должны были работать ни на одну власть. Поэтому наличие у нас документов, подтверждающих честную работу некоторых криминальных авторитетов на германские оккупационные власти, сослужило нам хорошую службу.

В той операции с группой «золотой» молодежи хорошо поработали некоторые воры «в законе» и по совместительству бывшие солдаты одного из карательных батальонов гестапо. Они подыскали «артистов», отрепетировали драку и уже во время «генеральной репетиции» просто закололи трех «баранов», специально подобранных для этой цели из мелкой городской шпаны, бредившей в то время уголовной романтикой.

Зато какой результат мы получили! Сразу же был открыт доступ в круг людей, приближенных к «телу» очередного Генерального секретаря, а для нашей работы это много значило.

Наши западные руководители также вовремя подсуетились, и из Европы в адрес некоторых высокопоставленных особ шли соответствующие их рангу и должности подарки и подношения, которые они принимали, не гнушаясь тем, что знали, кем они преподносятся.

А наши товарищи-уголовники продолжали на нас работать: они воспитывали, по-своему, конечно, нашу советскую молодежь. Прежде всего это касалось дискредитации того, что начинало советское правительство и большевист-ская партия. К примеру, тот же БАМ. Если бы вы, Вадим Олегович, знали, во что нам обошлась только подготовка к её проектированию?

— Но ведь её проектировали еще, если я не ошибаюсь, при царе? спросил Котов.

— Да, при царе-батюшке. Не только проектировали, но и начали строить. Потом строительство продолжали лагерники ГУЛАГа, но во время войны большая часть проложенного пути была разобрана и отправлена на нужды фронта.

Перед тем как вновь приступить к строительству этой железной дороги, мы изъяли из всех архивов основные проектные расчеты — а они были выполнены выдающимися инженерами ещё дореволюционной школы. Поэтому только на «новое» проектирование правительство затратило несколько сот миллионов рублей, причем настоящих советских, а не этих фантиков.

Как только БАМ был объявлен всесоюзной комсомольской стройкой, мы посоветовали через наших друзей, авторитетов уголовного мира, подключить к этому событию заключенных исправительно-трудовых учреждений, что было с радостью подхвачено партийными и комсомольскими функционерами, так как того количества добровольцев, которое в действительности было необходимо для строительства, попросту не оказалось.

Матвей Борисович отпил несколько глотков своего целебного напитка и на некоторое время замолчал. Вадим Олегович тоже потянулся к своему бокалу. Оставить кабинет своего шефа он не торопился, понимая, что подобный разговор Суздальский начал не просто так, и вскоре ему, начальнику службы безопасности, будут поставлены вполне конкретные задачи.