Лучший из лучших - Уилбур Смит

– А вы не могли бы добиться у короля разрешения на мой отъезд?

– Король у своих жен – и никто не смеет тревожить его, пока он не выйдет с женской половины.

– Как долго он там пробудет?

– День, неделю – кто его знает. Я сразу же вам сообщу.

Мунго провел в ожидании еще одну ночь. На рассвете, усталый, с закрывающимися глазами, он сидел на корточках возле дымного костерка, прислушиваясь, не раздастся ли из темноты стук копыт мула или голос Луизы, – и вдруг ему пришла в голову мысль, от которой кровь застыла в жилах и все внутри заледенело.

Вскочив на ноги, он ворвался в хижину и лихорадочно полез под матрас. Слава Богу! Пальцы коснулись кисета, Мунго вытащил его и, торопливо развязав шнурок, высыпал блестящие камешки на ладонь: все на месте! Однако в мешочке обнаружилось кое-что еще, чего там раньше не было, – свернутый листок бумаги.

Мунго вернулся к костру и в слабом свете прочитал:

Найдя записку, ты поймешь, почему я уехала. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, перед глазами стоят сотни несчастных, которые умерли, чтобы заплатить за твою жадность, и меня невыносимо мучает совесть. С ними умерли остатки моей любви к тебе.

Я оставляю тебе эти покрытые кровью камни, точно зная, что они прокляты.

Не пытайся меня догнать. Не посылай за мной. Забудь меня.

Подписи не было.

В лагере Радда все собрались к завтраку в палатке-столовой с откинутыми стенками.

Утро выдалось свежее и прохладное. За столом шла оживленная беседа – о вещах серьезных, но не без юмора, – и Робин наслаждалась царившей атмосферой.

Робин сидела во главе стола, мужчины обращались с ней крайне почтительно. Мистер Радд, явно очарованный доктором с первого взгляда, все свои реплики обращал непосредственно к ней.

Под руководством Джордана был приготовлен обильный горячий завтрак: яичница, ветчина, копченая сельдь, свиные сосиски, креветочный и рыбный паштеты, а также свежее желтое масло и горячие булочки.

Мистер Радд, поддавшись всеобщему беспричинному веселью, велел принести бутылку шампанского, которая всю ночь охлаждалась в мокром мешке на дереве.

– Ну что же, – сказал он Робин, поднимая бокал, – я уверен, что мы стерпим и неудобства походной жизни, и простую пищу, пока славный король не примет решения.

Несмотря на поддержку Робин, Лобенгула не соглашался на концессию, которую просили англичане. Старшие вожди провели не одну неделю в тайных совещаниях, но так и не пришли к согласию. Лобенгула уклонялся от окончательного ответа, и настойчивость Радда вынудила его скрыться на женской половине дворца, куда посторонним не было входа.

– Возможно, придется ждать не один месяц. – Робин подняла свой бокал в ответ. – Вряд ли Лобенгула примет решение по столь важному вопросу, не посоветовавшись с пророчицей Умлимо в Матопо.

Клинтон вдруг перевел взгляд на реку, нахмурился и прошептал на ухо Робин:

– Что здесь нужно этому негодяю Сент-Джону?

Мунго спешился на окраине лагеря, не приближаясь к сидевшей за столом компании.

Робин торопливо поднялась.

– Извините, господа. Жена генерала Сент-Джона пропала, и он, конечно же, волнуется.

– Спасибо, что пришла, – сказал Мунго. – Робин, кроме тебя, мне не к кому обратиться!

Она постаралась не обращать внимания на такую фамильярность, хотя всегда вздрагивала, когда Мунго называл ее по имени.

– Какие новости? – спросила Робин.

– Я нашел записку, оставленную для меня Луизой.

– Покажите! – Она протянула руку.

– К сожалению, не могу. Это очень личное, и слова там для меня весьма нелестные, – ответил Мунго. – Важно лишь то, что Луиза пытается покинуть Матабелеленд по южной дороге.

– Безумие! – прошептала Робин. – Без разрешения короля, без сопровождающих! Дорогу трудно найти, местность безлюдная, полно львов. У Луизы нет никакой надежды проскользнуть через границу: пограничным отрядам приказано убивать всех, кто не получил разрешения Лобенгулы.

– Она все это прекрасно знает, – сказал Мунго.

– Тогда что толкнуло ее на безрассудный поступок?

– Мы поссорились. Она знает о моих чувствах к тебе, и ей это не нравится.

Задохнувшись, Робин отшатнулась и побледнела.

– Генерал Сент-Джон, я запрещаю вам говорить подобные вещи!

– Робин, однажды ты спросила меня, и тогда, давным-давно, я ответил, что никогда не забуду ту ночь на борту «Гурона»…

– Замолчите! Прекратите немедленно! Как вы можете так говорить, когда ваша жена в смертельной опасности?!

– Луиза мне не жена, – тихо сказал он, пристально глядя в зеленые глаза Робин. – Она была моей спутницей, а вовсе не женой.

Робин смешалась. Краска вновь залила щеки, и с ней нахлынула необъяснимая волна кощунственного счастья.

– Однажды вы… сказали мне, что женаты…

– Робин, я действительно был женат – только не на Луизе. Моя настоящая жена умерла много лет назад в Наварре, во Франции.

Робин сама не знала, что на нее нашло. Она замужем за храбрым, добрым человеком – можно сказать, святым, – а перед ней стоит воплощение зла, настоящий змий-искуситель, и все же она не может избавиться от непостижимой, непристойной радости, узнав, что он свободен… Для чего именно свободен Сент-Джон, она не знала или не решалась вообразить.

– Я отправлюсь к королю, – ответила Робин, мучительно сознавая дрожь в голосе. – Попрошу его послать воинов за вашей… за Луизой. Попробую получить для вас разрешение на отъезд. Генерал, вы отплатите мне сполна, если немедленно уедете и больше никогда не вернетесь в Матабелеленд.

– Робин, пока мы оба живы, нам не разорвать то, что нас связывает.

– Я не желаю вас больше видеть. – Робин пришлось собрать всю волю, чтобы встретить его взгляд.

– Робин…

– Я пришлю к вам гонца, когда получу ответ короля.

– Робин…

– Прошу вас… – Ее голос задрожал. – Ради Бога, оставьте меня в покое!

Через два дня Робин прислала к Мунго Джордана Баллантайна.

– Доктор Кодрингтон попросила передать вам, сэр, что король послал за вашей женой доверенного вождя с отрядом отборных воинов. Им приказано защитить ее от пограничных застав и проводить до реки Шаши.

– Спасибо, молодой человек.

– Кроме того, доктор Кодрингтон просила сообщить, что король разрешил вам уехать. Вы можете незамедлительно последовать за своей женой.

– Передайте мою благодарность доктору Кодрингтон.

– Генерал Сент-Джон, вы меня не помните?..

– Боюсь, что нет, – нахмурился Мунго, разглядывая Джордана, который сидел верхом на гарцующей кобыле арабских кровей.

– Я Джордан, сын Зуги Баллантайна. Мы с вами встречались в Кимберли несколько лет назад.