Творения. Часть 1 - Афанасий Великий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
15) «Не было, когда бы Бог не был Отцем». И в последующем говорит: «известно, что всегда есть Христос, как Слово, Премудрость и Сила; потому что Бог, не как не рождавший их прежде, родил впоследствии, но сказано это потому, что Сын не сам от Себя, но от Отца имеет бытие». И вскоре потом еще говорит о Сыне: «Но, как сияние вечнаго Света, конечно и сам Он – вечен. поелику всегда есть свет, то явно, что всегда есть и сияние; ибо в этом самом: издавать сияние, – подразумевается, что есть свет. И свет не может быть не светящим. Возвратимся опять к подобиям. Ежели есть солнце, то есть луч, есть день. Если же нет ничего подобнаго, то трудно сказать, что есть и солнце. Посему, если бы солнце было вечно, то и день был бы не прекращающийся. Но теперь этого нет: с появлением солнца начинается день, и с прекращением его света оканчивается. Бог же вечный есть свет, не начинавшийся и никогда не престающий. Следовательно, пред Ним и с Ним – вечное сияние, безначальное, всегда пребывающее и проявляющее Его; а это и есть Премудрость, Которая говорит: Аз бех, о нейже радовашеся, на всяк же день веселяхся пред лицем Его на всяко время (Притч. 8, 30)». И чрез несколько после присовокупляет, говоря о Нем: «Итак есть вечный Сын вечнаго Отца и Свет от Света. поелику есть родитель, то есть и чадо. А если бы не было чада, то почему и чьим может быть родителем? Но есть Тот и Другой, и Оба – всегда». Потом опять присовокупляет: «Итак, поелику Бог есть свет, то Христос есть сияние. А поелику Он и дух, – ибо сказано: Дух есть Бог; то соответственно сему, Христос называется еще парою; ибо сказано: пара бо есть силы Божия (Прем. 7, 25)». И в другой раз говорит еще: «единый же Сын, всегда соприсущий Отцу и исполненный Сущаго, и Сам есть сущий от Отца».
16) Если бы это было сказано обоюдно, то имело бы потребность в истолкователе. А поелику об одном и том же написал ясно и неоднократно; то пусть Арий скрежещет зубами, видя, что Дионисием ниспровергнута его ересь, и слыша, как он, чего не хотелось бы Арию, говорит: Бог всегда был Отцем, и Сын – не просто вечен; но поелику вечен Отец, то вечен и Сын и соприсущ Ему, как сияние – свету. А те, которые хотя подозревали только Дионисия, будто бы мудрствует он по-ариански, да оставят такое худое о нем мнение. Ибо какое у них общение, когда Арий говорит: не было Сына, пока не рожден, и было, когда Его не было; а Дионисий учит: Бог есть свет вечный, никогда не начинавшийся и непрестающий; следовательно, пред Ним и с Ним – сияние безначальное, всегда пребывающее и проявляющее Его?
И на другое подозрение утверждающих, что Дионисий, называя Отца, не именует Сына, и, называя опять Сына, не именует Отца, но различает, отдаляет и отделяет Сына от Отца, ответствует и пристыжает их Дионисий, говоря во второй книге:
17) «Из сказанных мною именований каждое не отлучно и не отдельно от сопряженнаго с ним. Сказал я: Отец, и прежде, нежели присовокуплю: Сын, означил уже и Его во Отце; присовокупил я: Сын, и если и не предпоставил ему слова: Отец; то, без сомнения, Отец подразумевается в Сыне; прибавил я: Святой Дух, но вместе присоединил, откуда и чрез кого приходит. Но они не знают, что Отец, как Отец, не отчуждается от Сына, потому что имя это выражает собою начало единения; и Сын не отлучается от Отца, потому что название: Отец – указывает на общение; и в Их руках есть Дух, Который не может быть лишен ни Посылающаго, ни Носящаго. Почему же мне, который употребляю сии именования, думать, что Они – раздельны и совершенно разлучены между Собою?» И немного спустя прибавляет: «Таким образом, нераздельную Единицу мы распространяем в Троицу, и неумаляемую Троицу опять сводим в Единицу».
18) Потом, – поелику обвиняли его, будто бы говорит, что Сын есть один из сотворенных и не единосущен Отцу, – опять в первой книге сам обличает таковых, говоря: «Впрочем сказав, что должно понимать нечто сотворенное и нечто произведенное, мимоходом представил я примеры таковых вещей, как слабейших, когда сказал, что растение не одно и то же с делателем, и ладья – с судостроителем; потом, остановился на вещах более приличных и сродных; особенно же распространился о том, что – всего истиннее, изобретая многоразличныя доказательства, которыя и сообщил тебе в другом послании, где показал, что ложно – то обвинение, какое взводят на меня, будто бы я не признаю, что Христос – единосущен Богу. Хотя и говорю, что этого именования не находил и не читал нигде в Священных Писаниях; однако же, последующие мои доводы, о которых умолчали они, не разногласят с этою мыслию. Ибо представлял я в пример и человеческое рождение, очевидно, как однородное, только, без сомнения, заметив, что родители – инаковы с детьми, потому что они сами – не дети, или необходимо не быть ни родителям, ни детям. Самаго письма, как прежде сказал, не могу доставить по обстоятельствам. А если бы мог, то прислал бы тебе самыя употребленныя тогда речения, лучше же сказать, список со всего послания, что и сделаю, как скоро буду иметь возможность. Знаю же и помню, что представлены мною многия подобия вещей сродных; говорил я, что и растение, взошедшее от семени или от корня, инаково с тем, из чего оно произросло, хотя, без сомнения, осталось однородным с ним; и река, текущая из источника, получает иной вид и иное имя, потому что ни источник не называется рекою, ни река – источником, существуют же тот и другая, и источник есть как бы отец, а река есть вода из источника. Но они притворяются, будто бы не видят, что написано это и подобное этому, и представляют себя как бы слепыми. Намереваются же издали метать в меня, как камнями, несвязными между собою речениями, не зная того, что, при разсуждении о предметах малоизвестных, которые нужно еще сделать доступными познанию, часто не только
