Россия и русские в мировой истории - Наталия Нарочницкая

Если идея младотурок — оттоманизм — имела цель создать единую османскую нацию (через тюркизацию славян и греков), хотя провозглашала равенство всех подданных, то кемалисты заменили ее пантюркизмом и пантуранизмом. В их основании был формально панисламизм, за которым оказался имперский турецко-тюркский национализм. Кемализм был идеологией левого мировоззрения с сильным националистическим акцентом. Кемалисты совершили чудовищную резню армян, вряд ли осуществимую в Османской империи XIX века и совершенно немыслимую в период расцвета арабского халифата. Заметим, что вожди этих вестернизированных турок, вырезавших около 2 млн. армян-христиан, были масонами, а руководитель геноцида Талаат-паша, в 1913–1917 годах министр внутренних дел Турции, был гроссмейстером «Великого Востока Турции»[494]. Неудивительно, что большевики первыми признали в 1920 году государство кемалистов во главе с Кемалем Мустафой — Ататюрком.

В 1921 году Ленин заключил с ними Договор «О дружбе и братстве», оказал кемалистам помощь оружием и деньгами (более 10 млн. рублей золотом), рассчитывая повернуть Ататюрка «на рельсы мировой революции», а также заплатив за лояльность к советизации Закавказья территориями, обильно политыми русской кровью в годы русско-турецкой войны, закрыв глаза на геноцид армянского народа.

«Блистательная Порта» исторически была и есть перманентная соперница российской политики на ее южном и юго-западном направлении. Это объективная геополитическая реальность, ибо идеи исторического реванша не только никогда не покидали Турцию, но и становятся постоянным фоном турецкого политического мышления, как исламистского, так и либерального, ибо не ислам и не демократия определяют объективное направление геостратегии. Они лишь окрашивают методы ее осуществления и определяют тактику. Геополитические противоречия России и Турции объективны, а все турецкое самосознание достаточно пронизано идеями пантюркизма, которые всегда оживляются в моменты ослабления России, части которой, как и некоторые районы Балкан, населены тюркскими народами.

Турецкая геостратегия в XX веке и особенно в наше время во многом осуществляется на базе и с помощью доктрины пантюркизма. Немногие знают, что «пантюркизм» как этнокультурная и экспансионистская имперская идея впервые сформулирована в доктрину российскими татарами в конце прошлого века, которые в стране, названной большевиками «тюрьмой народов», свободно исповедовали ее в газетах Казани, Баку и даже в Государственной Думе. После революции, когда обличители «царизма» сделали невозможным свободное изложение этих идей, они были экспортированы в Турцию, где нашли благодатную почву в лице кемалистов, сменивших к этому времени младотурок. Специалисты по пантюркизму различают основополагающие теории философии истории, когда через призму роли и геополитических концепций расселения «турок» оцениваются история и политическая география Евразии и конкретные политические программы, созданные на основе этих идей политиками. «В узком смысле, — отмечает В. А. Надеин-Раевский, — пантюркизм — это агрессивная расистская, шовинистическая доктрина имперских кругов турецкого национализма, провозглашающая своей целью объединение всех тюркоязычных народов в «единое турецкое государство» «Великий Туран» под эгидой Турции»[495].

Недавно начат научный оборот документов, проливающих свет на взаимоотношения пантюркистов с большевиками, например деятельность Энвер-Паши, использование большевиками горных чеченцев против белого казачества Терека и лояльных к исторической России равнинных чеченцев, которые заложили многие сегодняшние трагические процессы на Северном Кавказе и за его хребтом, в частности чеченский квазигосударственный уголовный «ренессанс» и азербайджано-армянский конфликт, основанный кемалистами при тайной поддержке, как полагают, сионистского движения в начали века[496]. Документы русской и советской разведки значительно расширяют представление об истинных целях деятелей младотурецкого, триумвирата — Энвер-паши, Талаат-паши и Джемаль-паши, а также более поздних устремлениях кемалистов, опровергая поверхностное суждение о том, что якобы богоборческая направленность большевистской революции получила в качестве ответа духовно освященное знаменем ислама противодействие, распространившееся на территорию мусульманских частей исторической России. Все убеждает в обратном: революция, взломавшая тонкий уникальный механизм конструктивного сожительства православных и мусульманских народов под эгидой России, открыла колоссальные возможности для турецких стратегов, сначала младотурок, затем кемалистов, для осуществления их необузданных геополитических планов.

О планах перекройки всего Кавказа еще в начале Первой мировой войны красноречиво свидетельствуют открытые посулы младотурок, которые они раздавали российским народам в надежде на то, что «на Кавказе восстанут против русских татары, грузины и горцы», предлагая присоединиться к ним армянам. В случае успеха войны по «изгнании русских» младотурки обещали «на северо-западе создать автономную Грузию в пределах Кутаисской, Тифлисской, Батумской и части Трапезундской губерний», в северо-восточной части «выделить автономную мусульманскую область в составе Дагестана, Бакинской и части Елисаветпольской губерний» и, наконец, в центральной части образовать «автономную Армению из Эриваньской,» Карсской и западной части Елисаветпольской губерний с присоединением к ним прилегающих частей Эрзерумского, Ванского и Битлисского вилайетов»[497]

С другой стороны, идеологическое доктринерство и геополитический и цивилизационный нигилизм большевиков вдохновляли их на утопические и авантюристические расчеты. Таковым был план. через поощрение всемирной исламской революции сначала сокрушить противников пролетарской революции и затем подчинить ее нуждам сам ислам и расширить ареал социализма. Большевики во» оружали и финансировали националистических лидеров панисламистского и пантюркистского толка, однако те, участвуя в планах большевиков, имели свои цели и, лавируя между Германией, Англией и Россией, постоянно меняя покровителей, в итоге обращали полученные средства против России, территории которой и были предметом их вожделений.

Так, германские симпатии Энвер-паши в начавшейся Первой мировой войне были «не чем иным, как политическим средством», а целью его была «не победа Германии на Балканах и Ближнем Востоке… а возвращение Турции утраченных позиций в Европе и Азии… начало восстановления ее могущества, которое он желает видеть безмерным…»[498]. После роспуска младотурецкого правительства и капитуляции Османской империи Энвер-паша бежал в Берлин, где после контакта с ним К. Радека — представителя Советской России и Коминтерна — начался его ренессанс на территории России. Ленин, Троцкий и даже Сталин, умевший сам мастерски использовать чужие планы, соблазнились идеями Мирсаида Султан-Галиева поставить на «стремление мусульманских народов к самоопределению» через поощрение исламской революции, которая станет затем частью пролетарского проекта всемирной социалистической федерации. После посредничества М. Султан-Галиева Энвер-паша предложил подорвать позиции Англии через советизацию Средней Азии, Афганистана, Китая, Индии, куда он и был отправлен.

Однако документы архивов свидетельствуют, что Энвер-паша стал немедленно объектом английской разведки, ибо, как полагал английский консул в Кашгаре Эссертон, Энвер-паша с его далеко идущими планами, совсем не совпадавшими е планами большевиков, прямо должен был способствовать укреплению позиций Великобритании в Азии. Подтверждение можно найти с совершенно другой стороны тех же событий — со стороны Белого движения. В ставке Деникина дипломаты, занимавшиеся международными делами вокруг России, большевиков и Белого движения, например Михайловский, имели все основания сделать вывод о безусловной связи английской политики с сепаратистскими силами восточных окраин империи.

Оказав содействие деятельности националистов в Баку, Энверпаша оказался в Бухаре, где вскоре «планы мировой социалистической революции, разработанные в Москве, повернули на 180 градусов и грозили обернуться мировой исламской революцией, угрожавшей не Лондону, а Москве», — пишет Б. Старков, убедительно подтверждая свои выводы ранее неизвестными документами архивов[499]. Член младотурецкого триумвирата Энвер-паша стал признанным вождем басмаческого движения Средней Азии от Ферганы и Самарканда и до Восточной Бухары. Документы показывают наличие английских инструкторов, а также снабжение боеприпасами и продовольствием из Афганистана. Документы свидетельствуют также о том, что у боль шевистских стратегов после этого урока пошатнулось доверие к пла нам использования мусульманских и националистических лидеров (Султан-Галиева, Н. Нариманова, лидера башкирских националистов 3. Валидова) в интересах пролетарской революции, однако многие геополитические обещания уже были оформлены договорами и таким образом заложены многие границы и конфликты современности.