Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - Ребекка Рэгг Сайкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смерть и реакция на нее — еще одна область, в которой давно назрела необходимость новых интерпретаций. Даже если не брать в расчет навязчивые идеи об отсутствии аккуратно вырытых могил, дискуссии о переработке тел, как правило, ограничиваются темами каннибализма в целях пропитания и насилия, основанными скорее на наших предположениях, чем на достоверных данных.
С точки зрения представителей западного мира, разделанное тело неандертальца говорит о том, что его низвели до уровня добычи: поймали, съели, остатки выбросили. Но подумайте о том, что неандертальцы считали себя живущими среди других, очень хорошо им знакомых существ, чьи действия имеют тот же смысл, что и действия членов группы. Вероятно, когда к телам прикасались, переносили их и разделяли на части, между теми, кто покрыт мехом, перьями, гладкой кожей, границы стирались. С реляционной точки зрения фрагментация и поедание мертвых указывают не столько на окончание чего-либо, сколько на продолжающиеся циклы и ненарушенные связи в пределах археологических памятников или в ландшафте. Некоторых оставляли нетронутыми, другие же индивиды становились частью цикла, поддерживающего жизнь.
Представив, что в основе взаимоотношений лежали не только антагонизм, страх и борьба, мы получим возможность иначе взглянуть на историю неандертальцев и людей. Если не считать Homo sapiens колонизаторами, захватывающими все большие территории с целью эксплуатации, то вырисовывается совсем иная картина. Мир, который сам раскрывает себя, пути, появляющиеся со сменой времен года и предлагающие новые возможности. Незнакомые земли и животные; новые, но древние народы, становящиеся партнерами в бесконечном танце.
Переверните зеркало, и окажется, что неандертальцы не беспомощно ждали вымирания, а обладали интуицией и проницательностью, видели в чужаках не смертельную угрозу, а возможность наладить связи. Это был не конец, а множество встреч, объединений, превращений; способ выжить, возродиться.
Исчезновение
Какие бы гипотезы мы ни строили, тема исчезновения неандертальцев, подобно Голему, возникает во всех аспектах того, что мы исследуем, рисуем или воображаем о них. Чаще всего речь идет об их провале — и нашем успехе. Далее в этой книге следовало бы пояснить, что, по сути, не существует очевидного или простого ответа на вопрос, почему мы сейчас существуем, а они — нет (по крайней мере в телесной форме). На Землю не падали гигантские астероиды и не происходило глобальных извержений вулканов, подобных тем, которые считаются возможной причиной гибели большинства динозавров.
На этих последних страницах мы попробуем иначе взглянуть на произошедшее. Во-первых, тела. Доказательств того, что за счет конкретных особенностей строения тела нам были обеспечены колоссальные преимущества, довольно мало. Различия в ходьбе были незначительными, в беге — и того меньше. Мощное телосложение неандертальцев никак не влияло на ловкость их рук; как и ранние Homo sapiens, неандертальцы были умелыми ремесленниками. Практически каждый анатомический недостаток компенсируется веским достоинством.
Дело в поведении? Некоторые утверждают, что неандертальцы, подобно чересчур придирчивым к еде пандам, не справились с изменениями в рационе после уменьшения числа крупных животных. Другие, наоборот, обвиняют их в недостаточной избирательности. Результаты ряда новейших изотопных исследований показывают, что неандертальцы и Homo sapiens относились к одной нише гоминин и были гораздо ближе друг к другу, чем к хищникам, покрытым мехом. И те и другие употребляли в пищу мамонтов — это отметает еще одну теорию о потенциальной неполноценности. В определенных обстоятельствах употребление в пищу мяса крупных животных было наилучшей стратегией, однако в других ситуациях неандертальцы вполне могли охотиться на мелких животных и собирать растения.
Но, возможно, к гибели их привели другие проблемы. Судя по всему, им не нравились полноценные ледниковые периоды, но разве климат в течение нескольких тысячелетий перед отметкой 40 000 лет назад был хуже, чем тот, в котором они жили раньше? В пещере Гайсенклёштерле на территории Германии в период между 45 000 и 40 000 лет назад филины и пустельги лакомились мелкими пушистыми зверьками. Поскольку грызуны зачастую чувствительны к климату, остатки еды хищных птиц говорят нам о том, что, хотя виды, обитающие в тундре, в конце среднего палеолита встречаются все чаще, их истинное доминирование начинается после исчезновения последних неандертальцев. Возможно, если дело было не в сильном холоде, сказалось влияние МИС 3 в более широком смысле.
Хотя охотники-собиратели успешно адаптируются к экстремальным условиям, нестабильность может привести к катастрофическим последствиям. Справившись с жарой эемского периода, неандертальцы пережили ряд улучшений и ухудшений климатических условий на более поздней стадии МИС 5, которая, вероятно, даже была временем расширения их территории и культурного многообразия. Но когда потеплело после следующего оледенения МИС 4, климат стал неустойчивым. С отметки 55 000 лет назад на стадии МИС 3 начались безумные, резкие скачки от стадиальных к интерстадиальным периодам. Порой в течение одной жизни условия успевали превратиться из терпимых в действительно удручающие. Это не говорит о том, что неандертальцы жили в состоянии перманентного кризиса. В безмятежные летние дни посреди усыпанной цветами степи все еще можно было нежиться под солнцем. Но постоянное пребывание в условиях нестабильности усиливало риски, и это заметно по тем видам животных, на которых главным образом велась охота: лошади и мамонты были вынуждены быстро сменить рацион питания, в результате чего, вероятно, изменилось их поведение, что и повлияло на традиционную тактику охоты.
Однако списывать все исключительно на климатический хаос нельзя. В недавнем исследовании, посвященном жизни гиен в этот критический период, были получены удивительные результаты. Эти животные еще больше, чем неандертальцы, пострадали от резкого сокращения добычи в период оледенения МИС 4, но оправились после катастрофы, когда на время в тундростепь вернулось относительное тепло, и даже редколесье заполнилось травоядными. Так же и неандертальцы: с наступлением тепла они осваивали новые территории, даже повторно колонизировали Британию и бурно развивали технологии. Однако золотой век длился недолго. И неандертальцы, и гиены оказывались в стрессовой ситуации, когда при похолоданиях в МИС 3 сокращалась численность кормовых животных. Гиены наряду с пещерными медведями, будто вцепившись зубами в юго-запад Европы, продержались примерно до 31 000 лет назад, а неандертальцы, которые раньше побеждали их в конкурентной борьбе, так и не перешли отметку в 40 000 лет назад.
Происходило и еще кое-что. Судя по демографическим
