Грязная игра - Джим Батчер

— Майкл, ты слышал, что он сказал?

— Слышал, — мрачно ответил Майкл.

— Откуда он мог узнать?

— Ты сказал ему, — спокойно пояснил Майкл. — Когда провоцировал его насмешками про Дейрдре. Ты говорил такие вещи, которые мог знать только другой отец.

Я застонал, потому что Майкл был прав. После того, как Никодимус понял, что я тоже был отцом, ему не понадобилось слишком много времени, чтобы сопоставить этот факт с темноволосой, черноглазой маленькой девочкой, которая внезапно появилась в доме Майкла. В месте, которое, как я чертовски хорошо понимал, Никодимус держал под особым наблюдением, даже если для этого он не мог использовать свою ручную тень. И она появилась там сразу же после моего безумного штурма Красной Коллегии и моей мнимой смерти в придачу. Нетрудно было догадаться.

Никодимуc не смог бы войти к Майклу в дом — но у него был целый отряд неадекватных оруженосцев с автоматами и дробовиками, которые смогли бы, а он был переполнен болью от потери собственной дочери.

Мэгги была там. Как и дети Майкла. И беззащитный архангел.

— Он идёт к тебе домой, — выдохнул я. — Он идёт за нашими семьями.

Глава 48

— Назад, — резко выдала Анна Вальмон и опустилась на колени, развернув на земле набор своих инструментов перед сломанной ручкой. — Дрезден, уйди с дороги.

— Скорей, скорей, скорей, — поторопил я, отойдя в сторону.

— Я знаю, — она принялась выдёргивать инструменты из набора.

— Скорей.

— Я знаю.

— Ты не можешь её просто вскрыть?

— Это бронедверь, Дрезден, а не велосипедная цепь, — огрызнулась Вальмон. Она одарила Майкла раздражённым взглядом и кивнула в мою сторону.

Майкл выглядел так, будто тоже хотел её поторопить, но лишь сказал:

— Не мешай ей, Гарри.

— Это недолго, — пообещала она.

— Проклятье, — высказал я, переминаясь с ноги на ногу.

— Дрезден? — вопросил Грей.

— Ну что?

Словно с большого расстояния, до хранилища донеслось эхо от хора стенающих воплей.

Грей поджал губы.

— Должен ли переход вроде этого оставаться открытым?

Я обернулся и уставился на переход. Единственным источником света на той его стороне являлся он сам, но этого было достаточно, чтобы показать мне шагнувшую к порталу огромную фигуру, чья волосатая коленная чашечка находилась на уровне моей груди. Затем она опустилась на колени и огромное, уродливое гуманоидное лицо со сросшимися бровями и единственным громадным глазом в центре лба голодно обратилось на меня.

Я перехватил посох и сосредоточил волю.

— Ну хоть бы раз всё пошло по плану, — рыкнул я. — Disperdorius.

Энергия покинула меня дурманящей волной; контур перехода сложился в себя и пропал, забрав с собой циклопа. Я отвернулся от схлопывающегося портала обратно к двери ещё до того, как световое шоу завершилось.

Прозвучал тихий хлопок, за которым последовало шипение, и я повернулся, чтобы увидеть Вальмон, держащую нечто вроде миниатюрного автогена, подключённого резиновыми шлангами к паре маленьких баллонов. Она передала Грею стальную отвёртку и сказала:

— Мне нужен прямой угол.

Грей хмыкнул, взял её обеими руками и прищурился. А затем согнул жало отвёртки под прямым углом так резко, что очертания его предплечий размылись.

— Вставь внутрь гнезда, где он её сломал, вот здесь, и держи, — добавила она.

Грей так и сделал. Вальмон просунула полоску какого-то металла в отверстие, нацепила маленький квадрат из тёмного пластика, чтобы защитить зрение от ослепляющего факела горелки, и от двери полетели искры. Она работала над этим около пятисот лет, что, вероятно, уложилось в пару минут, после чего автоген истратил топливо и погас.

— Держи ровно, — предупредила она. — Хорошо, отпускай.

Грей отпустил ручку отвёртки, застывшую в отверстии примерно в той же позиции, что и оригинальная ручка.

— Готово. Пошли, — сказал я.

— Нет, — отрезала Вальмон. — Материалы не те, и я не слишком оптимистична по поводу этой пайки. Мы должны дать ей остыть или только сломаем её, а топлива на вторую попытку нет. Шестьдесят секунд.

— Проклятье, — я принялся шагать взад-вперёд. — Ладно, когда мы выйдем, я направлюсь к дому как можно быстрее. Майкл, тебе надо добраться до телефона и…

— Я иду с тобой, — сказал Майкл.

Я обернулся к нему и высказался жёстким, практичным тоном:

— У тебя нога ранена. Ты меня замедлишь.

Его челюсти сжались. Мускулы напряглись. Но он кивнул.

— И тебе надо будет помочь остальным убраться из банка. Надеюсь, без превращения в решето по дороге. Уходи, найди телефон и предупреди Черити. Возможно, у неё хватит времени спрятать всех в убежище.

— Он сожжёт дом вокруг них, — тихо сказал Майкл.

— Чёрта с два, — сказал я. — Иди следом так быстро, как сможешь.

Он кивнул. Потом, молча, протянул мне рукоять Амораккиуса.

— Я не могу забрать его у тебя, — сказал я.

— Он не мой, Гарри, — ответил Майкл. — Я его просто взял на время.

Я положил пальцы на рукоять, а затем покачал головой и толкнул её обратно к нему. Меч обладал невероятной мощью — но и требовал невероятной аккуратности в использовании, а я не имел ни настроения, ни склонности к тому.

— Мёрфи знала, что не должна была использовать Фиделаккиус, но вчера вечером всё равно сделала это, и теперь его нет. Я не гений. Но я быстро учусь.

Майкл легонько усмехнулся.

— Ты хороший человек, Гарри. Но ты допускаешь ту же ошибку, что всегда допускает Никодимус — и которую сделала Кэррин.

— Какую ошибку?

— Вы все думаете, что главное в словах «Меч Веры» — это «меч».

Я нахмурился.

— Мир постоянно считает, что разрушение физической оболочки — это победа, — тихо продолжил он. — Но Спаситель был больше, чем просто клетки, ткани и химические соединения — и Фиделаккиус больше, чем дерево и сталь.

— Его нет, Майкл, — ровно сказал я. — Иногда плохие парни выигрывают.

— Иногда им так кажется. Но лишь на время.

— Откуда тебе знать?

— Я не знаю, — его лицо осветилось внезапной улыбкой. — Вот почему это называется верой, Гарри. Ты увидишь.

Я заметил, что Грей пристально смотрит на Майкла.

— Время, — сказала Вальмон. Она протянула руку и коснулась пальцами отвёртки. Затем, очень мягко, повернула ручку.

Бронедверь издала громкий щелчок и распахнулась.

— Двигаем, — сказал я.

— Если предположить, что Вязальщик нам даст, — добавил Грей.

Мы вышли из хранилища в комнату с депозитными ячейками и обнаружили её совершенно разгромленной. Внешняя стена хранилища была испещрена вмятинами в полтора дюйма глубиной. Ещё больше вмятин и пятен покрывали депозитные ячейки на двух других стенах. Облицовка со стены, в которую были вмонтированы мины, просто обрушилась, обнажив бетонное основание, которое тоже было искромсано и изрублено рикошетившими металлическими шариками заряда, некоторые из которых, неглубоко вошедшие в стену, ещё были видны. Пол был покрыт гравием и обломками.