Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ. - Сюэцинь Цао

Но оставим пока Сижэнь, расскажем о том, что происходило в доме. Уже наступила четвертая стража, а о Баоюе не было никаких вестей.

Насилу уговорила Ли Вань убитую горем госпожу Ван отдохнуть немного у себя в комнате. Все последовали за ней, кроме госпожи Син и Цзя Хуаня. Наконец госпожа Ван отпустила Цзя Ланя и легла в постель, но всю ночь не могла сомкнуть глаз.

Слуги, посланные на поиски Баоюя, вернулись лишь на следующий день и сказали:

– Мы искали повсюду, но не нашли!

Госпожа Ван была безутешна. От горя она ничего не могла есть.

Неожиданно явилась служанка и доложила:

– С побережья приехал человек от правителя области. Сказал, что завтра приезжает третья барышня.

Госпоже Ван сразу стало лучше, хотя беспокойство о Баоюе не проходило.

Назавтра и в самом деле приехала Таньчунь. Все вышли ее встречать. Таньчунь пополнела, похорошела, была нарядно одета. Молодая женщина сразу заметила, что на госпоже Ван лица нет, а у остальных заплаканные глаза, и сама не сдержала слез. Но потом овладела собой и совершила приветственные церемонии.

Неприятно поразило Таньчунь и то, что Сичунь была в одеянии даосской монахини. А тут еще ей рассказали о постигших семью бедах, в частности и о том, что исчез Баоюй. К счастью, Таньчунь умела утешать, причем доводы ее были вескими. Поэтому госпожа Ван немного успокоилась.

На следующий день приехал муж Таньчунь и, узнав, какие неприятности во дворце Жунго, разрешил жене несколько дней пожить у родных.

Служанки, приехавшие вместе с Таньчунь, никак не могли после разлуки наговориться с сестрами и подругами, без умолку болтали.

Все в доме, начиная от хозяев и кончая слугами, дни и ночи ждали вестей о Баоюе.

Через несколько дней в пятую стражу прибежали дежурившие у наружных ворот слуги и сообщили служанкам радостную весть. Служанки бросились в дом, ворвались прямо в покои госпожи Ван и вскричали:

– Госпожа, великая радость!!!

Госпожа Ван подумала, что пришел Баоюй, и нетерпеливо спросила:

– Нашли? Пусть скорее идет!

– Он стал цзюйжэнем. В списке – седьмой по счету! – захлебываясь от радости, говорили девочки.

– А сам он где? – оборвала их госпожа Ван.

Служанки молчали. Госпожа Ван в изнеможении опустилась на стул.

– Кто седьмой по счету? – спросила у девочек Таньчунь.

– Второй господин Баоюй!..

Снаружи снова послышались голоса:

– Господин Цзя Лань тоже прошел!

Вскоре принесли список выдержавших экзамены. Цзя Лань значился в нем сто тридцатым. Радость захлестнула Ли Вань, но она не стала проявлять своих чувств, ведь Баоюй не вернулся.

Госпожа Ван не осталась равнодушной к успехам Цзя Ланя и думала: «Вернись сейчас Баоюй, и счастье было бы полным». Баочай душили слезы, но плакать она стеснялась.

Все поздравляли друг друга и говорили:

– Самой судьбе было угодно, чтобы Баоюй выдержал экзамены, значит, пройдет день-другой – и его непременно найдут!

Эта уверенность передалась госпоже Ван, она повеселела и даже согласилась немного поесть.

Неожиданно из-за двери послышался голос Бэймина:

– Раз второй господин стал цзюйжэнем, он потеряться не может.

– Почему ты так думаешь? – спросили его.

– Известно же: «Кто победил на экзаменах – снискал себе славу на всю Поднебесную!» Где бы второй господин ни появился, его опознают и вернут домой!

– Этот малый хоть и невежда, а прав, – заговорили тут все.

– Ну конечно! – поддакнула Сичунь. – Ведь Баоюй уже взрослый. Как он может пропасть?! Но если, познав суетность мирской жизни, он подался в монахи, искать его тщетно.

Госпожа Ван снова стала рыдать.

– Сичунь, пожалуй, права, – заметила Ли Вань. – Те, кому суждено стать бодхисаттвами или бессмертными, обычно отказываются от титулов и богатства.

– Но он отказался от отца и матери! – воскликнула сквозь слезы госпожа Ван. – Разве может непочтительный сын стать бодхисаттвой?!

– При появлении человека на свет не должно быть ничего сверхъестественного, – заметила Таньчунь. – А брат Баоюй родился с яшмой во рту. Все говорили, что это к счастью. А оказалось, яшма принесла только беды. Не сердитесь на меня, госпожа, но я вот что хочу сказать: если через несколько дней Баоюй не вернется, вам лучше считать, что сына у вас никогда не было. Что на появление его в мире были свои причины, а теперь он снова вернулся к состоянию блаженства, благодаря совершенным вами в прежних рождениях добрым делам.

Баочай слушала Таньчунь молча, а Сижэнь, ощутив в сердце острую боль, потеряла сознание и рухнула на пол. Госпожа Ван приказала служанкам увести ее побыстрее домой.

Успех Баоюя и Цзя Ланя на экзаменах и неудача со сватовством Цяоцзе обозлили Цзя Хуаня, и в то же время он старался свалить всю вину на Цзя Юня и Цзя Цяна, хорошо зная, что Таньчунь его не простит.

Когда на следующий день Цзя Лань поехал благодарить экзаменаторов за милость, он узнал, что Чжэнь Баоюй тоже выдержал экзамены.

Вскоре экзаменационные сочинения были отданы на суд государю, но лишь на два из них было обращено внимание Высочайшего – под номером семь – Цзя Баоюя, уроженца Цзиньлина, и под номером сто тридцать – Цзя Ланя, уроженца Цзиньлина.

– Узнайте, не доводятся ли эти Цзя родственниками покойной гуйфэй Цзя Юаньчунь, – приказал император.

И вот ко двору вызвали Баоюя и Цзя Ланя. Но явился один Цзя Лань. Он сообщил старшему сановнику об исчезновении Баоюя, рассказал о своих предках, и сановник отправился с докладом к государю.

Самый мудрый и просвещенный, самый гуманный и добродетельный вспомнил о заслугах рода Цзя, приказал сановникам проверить послужной список и доложить. Сановники сделали подробный доклад, и тогда государь повелел еще раз проверить, за что наказан Цзя Шэ. Затем Мудрейший прочел доклад под названием «Восстановление нормальной жизни в приморских провинциях после уничтожения разбойников и отвода правительственных войск» и возликовал душой. В докладе сообщалось, что спокойствие в приморских провинциях восстановлено и народ с радостью возвратился к своим занятиям. Девяти высшим сановникам было приказано представить описание подвигов наиболее отличившихся в походе и объявить в Поднебесной великую амнистию, раздав при этом награды отличившимся.

После того как придворные сановники разошлись, Цзя Лань поблагодарил экзаменаторов за милость и поспешил домой с вестью об амнистии. Вся семья повеселела, снова появилась надежда на возвращение Баоюя. Больше всех радовалась тетушка Сюэ, прикидывая, как откупить Сюэ Паня от наказания.

Как-то раз госпоже Ван доложили, что приехал господин Чжэнь Инцзя с мужем третьей барышни Таньчунь принести поздравления. Госпожа Ван велела Цзя Ланю их принять. Спустя немного Цзя Лань возвратился и с улыбкой сказал:

– Госпожа, у нас еще одна великая радость! Господин Чжэнь Инцзя только что слышал во дворце о помиловании господина Цзя Шэ. А господин Цзя Чжэнь мало того, что прощен, так еще и восстановлен в наследственной должности Нинго-гуна! Звание Жунго-гуна по-прежнему остается за моим дедушкой Цзя Чжэном, и он снова будет назначен в ведомство работ, как только окончится траур по матери. Все конфискованное имущество полностью возвращается. Сочинением моего второго дяди Баоюя государь остался очень доволен, расспросил о Баоюе своих приближенных и, узнав, что он доводится братом Юаньчунь, выразил желание увидеть его. Тут сыграло роль и то обстоятельство, что Бэйцзинский ван расхваливал государю достоинства Баоюя. Сановники доложили государю, что Баоюй сразу после экзаменов куда-то исчез, и нынче его повсюду разыскивают. Тогда государь приказал разослать строжайший указ чиновникам ямыней, ведавшим охраной пяти дорог столицы, чтобы приложили все усилия к розыскам Баоюя. Теперь госпожа может не беспокоиться – Баоюя непременно разыщут!

Радости не было конца, только Цзя Хуань ходил мрачный, не зная, как найти Цяоцзе, ему и в голову не могло прийти, что Цяоцзе вместе с Пинъэр в деревне у бабушки Лю.

Старуха Лю не знала, как угодить Цяоцзе. Поселила в самой лучшей комнате, то и дело кормила. И хотя еда была деревенская, но приготовлена чисто и вкусно. Пинъэр не отходила от Цяоцзе, и девочка постепенно успокоилась. Деревенские богачи, узнав, что к старухе Лю приехала молодая барышня из знатной семьи, мечтали на нее поглядеть, а потом в один голос говорили, что это небожительница, сошедшая с небес, и старались умилостивить: одни присылали дичь, другие – овощи и фрукты, щеголяя друг перед другом.

Самым богатым был Чжоу, его капитал измерялся десятками тысяч лянов серебра, а земли – тысячами цинов. У богача был сын четырнадцати лет, красивый и умный. Родители наняли для него учителя, и на последних экзаменах он получил ученую степень сюцая.

Однажды мать юноши увидела Цяоцзе и подумала: «Как жаль, что мы, деревенские, не можем взять в жены нашему сыну такую барышню!..»