Кантор идет по следу - Самош Рудольф

– А если он провалится? Что тогда?

– Что такое?! – воскликнул Чупати, смерив начальника уничтожающим взглядом. – Такое мог мне сказать владелец какого-нибудь слюнявого щенка, но ты…

– По-моему, тебя опьянила слава!

– А разве мы ее не заслужили? Покажи мне такого пса, который работал больше, проявил больше смекалки и героизма, чем мы!

– Чем кто?

– Чем мы… с Кантором, разумеется…

– Ага, понимаю, – кивнул капитан, внимательно рассматривая Чупати.

– Уж не завидуешь ли ты нам?

– А ты, оказывается, еще и наглец! Пойми же ты наконец: я не хочу, чтобы Кантор участвовал в этом конкурсе! Что будет, если он отстанет от других собак? Вся твоя слава пойдет насмарку! Ты и Кантор своим трудом заслужили и славу, и уважение! Вот и пользуйтесь ими на здоровье!..

– Можешь не бояться! – уверенно заявил Чупати. – Я знаю, на что еще способен Кантор!..

Наконец капитан уступил. Чупати и раньше вел себя несколько заносчиво и был падок на похвалы, а теперь его одолела гордыня. С тех пор как ему присвоили звание младшего лейтенанта, Чупати не ходил, а буквально летал над землей. Он сравнивал других служебных собак с Кантором и не находил ему равных. А разве кто-нибудь из собаководов, или проводников служебных собак, дослуживался до офицерского звания? Никто. Взять хотя бы пса по кличке Разбойник. Его хозяин после тринадцати лет службы так и ушел на пенсию в чине старшины, а ведь он был на целых десять лет старше Чупати. Более того, даже начальник пункта служебного собаководства – и тот всего лишь старшина!..

За последние четыре года Кантор оказывался первым на всех конкурсах. И Чупати считал, что им нужно в последний раз завоевать на предстоящем конкурсе лавры победителей, а уж потом спокойно сойти со сцены. Младший лейтенант ни за что на свете не хотел упускать такой возможности. Капитан Шатори наконец уступил просьбам Чупати и чуть было не опоздал заявить об участии Кантора в конкурсе.

В этом году соревнование служебных собак проводилось не в августе, как обычно, а во время традиционной осенней ярмарки в Будапеште. Короче говоря, на подготовку оставалось всего-навсего несколько дней.

Кантор с большой неохотой шел на тренировки и все упражнения выполнял с ленцой. Чупати очень сердился, когда Кантор на тренировках не брал нужной высоты. Особенно неприятно чувствовал себя Чупати потому, что от их управления кроме Кантора в соревновании участвовали еще восемь служебных собак. Областное управление полиции со своей стороны тоже выставляло несколько собак.

– Тютю, так дело не пойдет, – строго сказал Чупати Кантору. – Ведь будут соревнования. Понимаешь? Соревнования!.. На таких соревнованиях мы с тобой еще никогда не участвовали… Ты должен себя показать…

– Интересно, на что ты надеешься? – не без иронии спросил младшего лейтенанта хозяин черной Клеопатры, который тоже собирался выступать на этих соревнованиях. – Уж не на былые ли заслуги?!

– Придержал бы ты лучше язык за зубами! – обиделся Чупати.

Разговор этот проходил на тренировочной площадке. В этот момент красавица Клео с легкостью взяла двухметровую высоту.

– Давай поспорим, – предложил вдруг хозяин Клеопатры, – что моя Клео в два счета обставит твоего Кантора, как младенца…

У Чупати больно сжалось сердце, но, немного подумав, он протянул руку и сказал:

– Спорим…

– На что?

– На ящик пива.

– Берегись, Чупати!

– Победит Кантор!

– Тогда я ставлю тебе два ящика!

Мужчины ударили по рукам. Кантор внимательно смотрел на них, а краешком глаза наблюдал за красивой сукой. Всякий раз, когда Кантор встречался с Клеопатрой, он смотрел на нее с особой симпатией. Кантора не смущало, что красавица одаривала его всего лишь мимолетным взглядом. Пес уже забыл, как Клеопатра бросилась на него, когда он увел у нее сынишку.

По одному взволнованному виду хозяина Кантор понял, что ему следует обогнать суку. И хотя Кантору нравилась Клеопатра, но ради хозяина он не мог не обогнать ее, не мог: такова воля хозяина!

Чупати подал команду. Кантор сделал положенный круг и по следующему сигналу прыгнул через забор.

Прыжок оказался хорошим. Когда пес коснулся передними лапами края забора, он вновь вдруг почувствовал себя молодым. Он не растолстел, и у него не было ни грамма лишнего веса.

– Ну как? Забираешь свои слова назад? – с победоносным видом спросил Чупати у хозяина Клеопатры.

– Нет!

– Тютю, не подкачай! – сказал Чупати, почесывая у Кантора за ушами. – Спорить так спорить!

Чупати даже во сне стал видеть соревнования. Ему очень хотелось, чтобы Кантор одержал верх и над Клеопатрой, и над Тиги. Ему снилось, что члены жюри неправильно оценивают достижения других собак, и он, забыв обо всем на свете, громко кричал: «Нарушение правил! Прошу исключить их из дальнейших соревнований!» – и просыпался в холодном поту.

Наконец настал долгожданный день соревнований. Проходило оно на старом стрельбище. Ровно в десять утра фанфары возвестили о начале соревнований. Трибуны были до отказа забиты зрителями. Более того, желающих оказалось так много, что часть их разместилась непосредственно за ограждением.

Начался торжественный марш участников парада. Во главе колонны в парадной форме важно шествовал младший лейтенант Чупати со своим питомцем Кантором.

Соревнования в этом году были несколько необычными – на них подводились итоги пятнадцатилетней работы отдела служебного собаководства.

Кантор впервые выступал на соревнованиях в четырехлетнем возрасте. Всего он участвовал в пяти конкурсах и на всех пяти завоевал первое место. И на этот раз Чупати был уверен, что пес получит диплом первого разряда. Младший лейтенант был по-особенному подтянут. Он смотрел на трибуны с гордым видом. Ему казалось, что все эти люди собрались здесь только затем, чтобы полюбоваться Кантором.

Посреди поля была установлена трибуна для жюри, и, проходя мимо нее, собаки громким лаем приветствовали судей.

Программа соревнований была разнообразной. Она включала преодоление препятствий, разыскивание предметов, ходьбу по следу, обезоруживание противника и многое другое. Жюри оценивало достижения каждой собаки по особой системе по каждому виду многоборья, после чего по сумме баллов определялся победитель.

Кантор, как победитель последних соревнований, вступил в борьбу первым.

Без малейшей погрешности он прошел по предложенному ему следу, выполнил все упражнения на ловкость.

Чупати так переживал за своего питомца, что даже не заметил, как рядом оказался капитан Шатори.

Младшего лейтенанта особенно пугало преодоление препятствий: как-никак Кантор был не так уж молод, чтобы показывать класс. Особенно опасными Чупати считал прыжки в высоту. Первый раз планку установили на высоте один метр восемьдесят сантиметров.

– Кантору прошу сразу установить планку на самую высокую отметку, – попросил Чупати членов жюри.

Хозяин Клеопатры последовал примеру Чупати.

Высоту метр восемьдесят. взяли все собаки. Затем планку подняли на двухметровую высоту.

Чупати попросил не испытывать Кантора и на этой высоте. Хозяин Клеопатры снова последовал его примеру.

Прыжки в высоту шли шестым пунктом соревнований. До этого Кантор не совершил ни одной ошибки и шел первым. Клеопатре засчитали одно штрафное очко.

Все присутствующие на соревнованиях поняли, что борьба за первенство в основном развернется между Кантором и Клеопатрой. Многие заключали пари: одни ставили на Кантора, другие – на Клеопатру. Однако большинство споривших отдавало предпочтение Клеопатре, делая ставку на ее молодость.

Двухметровая высота стала препятствием для большинства собак. Планку подняли на десять сантиметров, потом еще на десять. Высоту два метра двадцать сантиметров взяли всего лишь четыре собаки.

– Ты почему не пускаешь свою Клеопатру? – нервно спросил Чупати своего коллегу.

– Она будет прыгать только после Кантора, – спокойно ответил хозяин красавицы Клеопатры.