Кольцо безумия - Галина Гончарова

Я буду жить!

Сссвобода!!!

- Вот что я там буду делать, - вздыхала я, упихиваясь в очередной джип.

- Ты - будешь внимательно глядеть по сторонам. И если увидишь этого жреца - сообщи нам, - мягко улыбнулся Леонид. Тоже мне, товарищ Берия.

- Хорошо. А официально ради чего я туда еду?

- Мечислав предложил продюсеру контракт еще на два выступления. Отвезешь, если он согласен с ценой - подпишете.

- А если не согласен?

- Поторгуйся всласть. Не умеешь?

- Умею. Чему только не научишься, пообщавшись с Мечиславом.

- Вот и вперед. В крайнем случае, я помогу. А ты походишь по коридорам, посмотришь…

- Куда ж я денусь.

Я поглядела на Шарля. Вспомнила Досю.

- Останься в машине с Глебом, ладно?

- почему?

- или посиди в баре. Это не те люди, с которыми тебе надо сейчас общаться. Поверь на слово. Мы втроем пойдем в гостиницу, а ты побудь на свежем воздухе, ладно?

Шарль кивнул.

- Ладно. Как скажешь. Твое слово - закон.

- Нет. Я просто прошу тебя. А согласен ты или нет - дело твое, - мягко поправила я.

Шарль наклонил голову, чуть подумал и спросил:

- а здесь есть интернет-кафе?

- вряд ли. Но у тебя в телефоне есть выход в и-нет. Попросишь Глеба - он тебе покажет, что и как. Ладно?

- Договорились.

Гостиница не впечатляла. Как это была совдеповская общага, так и осталась. Выглядело это примерно так. Лет десять назад стандартную коробку времен Хрущева покрыли аляповатой раскраской в виде экзотических цветов и тропических животных, в саду установили кадки с разными лианами и пальмами - и повесили над главным входом золоченную вывеску 'Хотель 'Джунгли'.* Мягкий знак на конце кто-то уже успел отодрать, и вывеска выглядела как 'Хотел Джунгли'

* Видимо, владелец просто побуквенно воспроизвел транскрипцию английского слова 'Hotel', которое как раз и означает 'Отель', что поделать, образование у всех разное, прим. авт.

Дословно. С тех пор вопрос кто тут кого хотел, преследовал владельца гостиницы. Но тот, не желая признаваться в собственной необразованности, название не изменил. И не прогадал. Название легко запоминалось и было на слуху. Что еще нужно для третьесортной гостиницы?

Внутри гостиница делилась на два крыла. Одно - большое. В нем, в бывших общаговских комнатках, переоборудованных в двух- и трехместные номера, жили теперь посетители. Второе - малое. В нем на первом этаже располагался хозблок и столовая с баром, а на втором - конференц-зал. Он же банкетный. Он же зал для дискотек. Он же спортзал и бильярдная.

Объединялись эти два крыла вестибюлем. Раньше тут стояла будка с суровой вахтершей. Теперь за стойкой скучала пергидрольная девица неопределенного возраста. Увидев нас, она оживилась. Метнула на меня презрительный взгляд - и надолго прикипела взглядом к Валентину. Что ж, ее можно понять. Наш зубастик выглядел совершенно шикарно. Высокий блондин, в черном костюме, рельефные мышцы перекатываются под белой рубашкой…

Девушка одернула блузку, показав внушительный кусок мощного бюста, взбила волосы - и захлопала глазами так, что мне послышалась пулеметная очередь.

- Добрый день. Вам кого?

Смотрела она при этом только на Валентина. Да так, что бедный оборотень попытался спрятаться за меня.

- Чижова. Михаила Николаевича, - проинформировала я. Куда там…

- Я с удовольствием помогу вам…, - томно проворковала девица, все так же глядя на Валентина. - Или вы собираетесь у нас пожить?

- Нет! - дернулся оборотень.

- Ему еще жить охота, - рявкнула я. - Девушка, где я могу найти Чижова?!

- у себя в номере! - тявкнула на меня девица. Ну, хоть от оборотня отвлеклась. Валентин быстренько спрятался еще и за Леньку. Мало ли…

- Номер номера! Тьфу, черт!

Начнешь тут заговариваться…

- Мы не сообщаем такую информацию посторонним, - надменно фыркнула на меня девушка.

- Так позвоните ему и сообщите. Или вы тут в качестве украшения сидите!?

- Я - ресепшионистка! - возмутилась девушка.

- Да будь ты хоть сама Клава Шиффер - живо набрала номер и узнала, что и как. Иначе следующим твоим местом работы будет собирание бутылок по помойкам! - рявкнул Леонид, выдвигаясь из-за моего плеча - и мягко так кладя на стойку кулак, размером с небольшую дыню.

Это подействовало.

Девица дернулась и принялась торопливо набирать номер.

- Михаил Николаевич? Тут к вам гости…

- …

- Вы кто?

- От Любомирского.

- Они говорят от Любомирского.

- …

- Номер 402. Это направо и вверх по лестнице.

- Знаем.

Мы развернулись - и этакой мини-свиньей зашагали к лестнице.

- Юля, будь пожестче, - выговорил мне Леонид, как только мы скрылись от взгляда блондинки. - Ты же можешь. Так чего теряешься?

Я пожала плечами.

- Как-то быстро вышло. Я и не успела ничего сказать…

- Главное, с продюсером не оплошай.

- я постараюсь.

Ровно без одной минуты час я постучалась в номер к продюсеру.

Дверь мне распахнул сам Миша Пила. И тут же засиял безупречной улыбкой.

- Я так рад вас видеть!

Цапнул меня за ручку и попытался обслюнявить тыльную сторону ладони. И при этом разглядывал меня с таким восхищением, что я почувствовала себя Клавой Шиффер. Секунды на три. Он бы получил высший балл за обольщение, но после Мечислава оно как-то решительно не действовало. Поэтому я просто разозлилась. Все было ясно. Этот продюсер на всех действует своими певунами. В надежде на то, что дурачок (дурочка) растает и подпишет выгодный ему контракт.

Ага, разбежался.

После испытания Мечиславом все остальные мужчины просто не рассматривались мной, как соблазнители. Грубо говоря, тракторист Ваня Петров не конкурент герою-любовнику Казанове. Кстати - надо будет спросить у Мечислава, а что он тогда делал? Во времена Казановы. Ладно, не надо отвлекаться, а то продюсер обрадуется раньше времени.

Интересно, это он только со мной так поступает, или со всеми? Мужчинам - Досю с ее высокой квалификацией, женщинам - Мишу или Лаврика. Хотя Лаврика теперь… жаль парня. Хоть и поющая попа, а все ж человек…

Я выдернула руку у певуна. Хотя симпатичен. Ничего не скажешь. Этакий вариант былинного богатыря. Высокий, волосы темные, бородка, глаза пронзительно-синие… и поет про страдания блатных. Да, жестокий УК РФ! Вор должен сидеть, а убийца… тоже сидеть. Недоработка, однако. Лучше бы их вешать на солнышко… А то ведь страдают! Жестоко страдают! А как было бы хорошо! Нет человека - нет страданий!

- Изволь не обтирать об меня свои протезы. И вообще - брысь!