Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Однако неожиданно выросший за спиной орка Грэвус схватил тварь могучей рукой. Вновь взревел прыжковый ранец, и сержант взмыл к своду джунглей, унося с собой обезумевшего ксеноса. Вложив всю свою невероятную силу, Грэвус размахнулся и зашвырнул противника прямо в неровные ряды приближающихся зеленокожих, где тот и взорвался, унося с собой жизни десятков собратьев, разбросав вокруг обломки деревьев и оторванные конечности.

Когда с боевой машиной было покончено, Люко заставил себя подняться. Его отряд продолжал бой, и даже брат Зальрас, прислонившись к стволу перерубленного дерева, расстреливал зеленокожих, разбегавшихся от залитой кровью поляны, где недавний взрыв уничтожил многих их товарищей. Орки валились один за другим, но на место погибших тут же вставали новые, чьи глаза пылали жаждой мщения.

Люко оглянулся на Грэвуса. Тот с головы до ног был вымазан орочьей кровью. Пока капитан сражался с военной машиной, штурмовики устроили бойню тем зеленокожим, которые пытались вскарабкаться по стенам оврага. Прыжковые ранцы позволяли обрушиться на головы врагов, нанести колоссальный урон и уйти, не попав в окружение.

— Что ж, мне не пришлось убивать их всех самому, — улыбнулся Люко. Такая благодарность за спасение была вполне в его стиле.

— Полагаю, мы привлекли их внимание, — заметил Грэвус.

— Отводим парней, — приказал Люко. — Отделение! Огонь на подавление — и отходим!

Испивающие Души растворялись в лесу, прикрывая свой отход плотным заградительным огнем, срезавшим листву с деревьев.

На место каждого павшего орка становились двое, а то и трое — перешагивавших мертвое тело и продолжавших рваться в бой. Люко отводил свое отделение обратно вверх по склону, истощая первые ряды противника, замедляя натиск, и хоть орки и извергали неистовые проклятия, момент уже был упущен. Зеленокожие продвигались все медленнее, перебираясь через трупы своих же собратьев. И те, кто вырывался вперед, становились отличными мишенями для людей Люко, расстреливавших орков из болтеров.

— Работайте! — взревел капитан. — Шквальный огонь!

Тактическое отделение припало к земле. Бойцы Грэвуса взмыли ввысь на прыжковых ранцах, уносясь к излому холмов.

— Искупление! — пробасил голос, принадлежащий человеку, которого, как слышал Люко, называли Троксом, — офицеру, возглавлявшему один из флангов штрафного легиона. — Ищите его в глазах ксеносов! Вырвите его из их окровавленных лап!

Повсюду вокруг засверкали, подобно грозе, алые всполохи лазерных выстрелов. Триста солдат 901-го, расположившиеся вдоль склона, дружно открыли огонь. Лучи срезали с деревьев кору, листья и ветви; передовые отряды орочьей армии пали в мгновение ока, их обожженные трупы, лишившиеся рук и ног, валились в болотную грязь. Зеленокожие пытались ответить, и по склону заплясали фонтанчики земли, взбитой их выстрелами, но ксеносы не имели возможности прицелиться и действовали неэффективно. Несколько солдат штрафного легиона погибли, но эти потери не значили ничего.

Бойцы Люко продолжали отстреливаться, лежа на земле под лазерным шквалом и пробивая бреши в рядах пытающихся карабкаться по склону орков. Пару раз солдаты 901-го промахивались, но броня космодесантников была создана руками одних из лучших в Галактике мастеров, поэтому попадания из гвардейских винтовок, смертельные для незащищенного человека, оставляли только темные росчерки на доспехах, выкрашенных в цвета Испивающих Души.

— Уничтожим грязь, отвратную взору Императора! — завывал Троке, в порыве фанатизма ухитрявшийся перекричать даже грохот выстрелов. Его ручной гранатомет рявкнул, и среди орков прогремел взрыв, от которого во все стороны полетел смертоносный град серебристых игл.

Заговорил тяжелый болтер, и вскоре приближающаяся орда полностью скрылась за завесой дыма и взрывов; в воздухе повис туман от кипящей крови и раскаленной земли. В дымке маячили смутные силуэты — особенно огромный и свирепый орк вел за собой закаленных в боях ветеранов, намереваясь обрушиться на порядки 901-го. Пока десантники Люко перестраивались, располагаясь среди бойцов штрафного легиона, отделение Грэвуса упало с небес, чтобы замедлить продвижение зеленокожих. Поднялся и опустился огромный топор, и предводитель орков рухнул, рассеченный практически надвое.

— Люко на позиции! — прокричал капитан в вокс. — Удерживаем фланги! Мы завязали бой и не даем им прорваться!

— Отменная работа, капитан, — ответил ему голос Сарпедона. — Не позволяйте им прорваться. Если надо, прогибайте линию, но не дайте им уйти! Основные силы уже на подходе.

Черная вода, подобно поту, каплями скатывалась со стен тюрьмы. На «Сломанном хребте» хватало мест, где можно было держать заключенных, — по правде говоря, почти любой из кораблей, составлявших «скиталец», имел собственную тюремную палубу, а некоторые и вовсе, казалось, состояли из одних лишь камер да помещений для пыток. Многие из этих кораблей казались пугающе чуждыми, в то время как другие были вполне заурядно мрачными и прозаичными, со свисающими со стен кандалами и отверстиями в полу, предназначенными для стока крови. Тюрьма, сейчас использовавшаяся Испивающими Души, представляла собой просто аналог земных заведений — огромное помещение, отделенное от остального корабля усиленными переборками и бронированными дверьми, с тускло освещенными, в потеках ржавчины коридорами, охраняемыми автоматическими турелями. Кое-где в углах до сих пор валялись почти истлевшие в прах серые кости, свидетельствовавшие о том, что корабль был полон узников в тот момент, когда его поглотил варп, но теперь здесь была заточена одна-единственная живая душа.

В последнее время брат Тейланос размышлял о том финальном моменте, когда безумие чуждого людям пространства варпа прокатилось ядовитым облаком по этим коридорам. «Сломанный хребет» знал множество таких историй — в странно искривленных темных углах таились многочисленные кошмары, а коридоры помнили ужас узников и их вопли, чье эхо, казалось, до сих пор блуждало среди почерневших от времени стальных стен.

Думать об этом было опасно. Даже мысли о подобных вещах представляли угрозу. Они разрушали сознание. Впрочем, весь «Сломанный хребет» был сплошной моральной угрозой, и если бы не сила воли Испивающих Души, их разум подвергся бы порче и погиб. Но ордену хватало духа, чтобы противостоять этому тлетворному влиянию. Крики давно умерших людей могли погубить простых солдат, но не космодесантников. Испивающие Души были слишком сильны.

Когда острый нож вонзился в туго переплетенные мышцы его гортани, Тейланос успел поддаться слабости и вообразить, будто варп вновь овладел тюремными коридорами, будто серебристые пальцы безумия вновь просочились в реальность и готовятся утянуть его в Имматериум.

Затем клинок скользнул сквозь плоть и погрузился в основание мозга. Последнее, что увидел Тейланос, — кричащие лица узников былых времен, приветствующих его как своего нового собрата.

Нисрий выдернул нож из шеи Тейланоса и позволил трупу упасть на палубу. Скаут казался слишком бледным и чрезмерно тощим для того, чтобы состоять в Космическом Десанте, да еще и глаза его постоянно бегали от одного предмета к другому.

Тидей опустился на колено и осмотрел зияющую рану на шее убитого собрата — аугментированная кровь уже запеклась по ее краям.

— Этот готов, — привычно коротко произнес Тидей. — Другие есть?

— Я больше никого не ощущаю, — отозвался Нисрий. Он обладал даром ясновидения и со временем, вполне вероятно, мог даже научиться предсказывать будущее — исключительно редкий талант… и чрезвычайно опасный. Обучение Нисрия продвигалось довольно медленно по сравнению с прочими кандидатами в библиарии, поскольку уж слишком необычен и рискован был его дар, но скаут уже видел грани пространства-времени, что позволяло ему действовать быстрее, чем допускают законы физики. — А если кто и есть, то вряд ли мы скоро с ними столкнемся.

— Тогда надо торопиться, — сказал Тидей. — Скамандр?

Лексиканий Скамандр прикрывал их со спины на тот случай, если скаутов засекут другие Испивающие Души, приставленные охранять тюрьму. Несмотря на то что он уже удостоился права носить полные доспехи космического десантника, Скамандр оставался человеком Тидея. К слову сказать, лексиканий так же являлся псайкером, но если дар Нисрия был утонченным и сложным, то Скамандр владел вполне простым искусством. Он был пирокинетиком, о чем явственно говорили следы ожогов вокруг глаз и на щеках. Его глаза обрели темно-красный оттенок, а из сочленений брони постоянно вырывался дымок.

— Все чисто, — произнес лексиканий. — Отойдите.

Скамандр подошел к входу одной из камер. Ее дверь