Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Он посмотрел по сторонам, стараясь снова сопоставить имена и лица. На сей раз он был уверен, что всё сделал правильно. Болезненного вида старик справа от него, худой, как скелет, и полностью седой, был Петром, графом Сварцхафена. Он выглядел довольно приятным, мягким и обходительным, но было что — то в его глазах, какая — то особенность, подсказывающая Феликсу, что перед ним человек, который повидал то, что выпадает немногим смертным. Напротив Феликса, с другой стороны стола сидел высокий мужчина в расцвете сил. Кристоф, барон Лейхебурга, был обладателем безупречных чёрных волос и надменной физиономии, на которой выделялись горящие чёрные глаза. Справа от него сидел Йохан Рихтер, привлекательный молодой человек, манерами немного напоминающий графа Сварцхафенского. Насколько Феликс узнал, в этой части мира все они были важными аристократами, но если приглядеться внимательнее, все они были напуганы. Все присутствующие, за исключением Готрека, подняли свои бокалы для тоста. Почувствовав на себе взгляд, Феликс посмотрел налево и заметил, что на него своими удивительно чистыми голубыми глазами над вуалью оценивающе смотрит графиня Габриелла.

— За здоровье наших весьма неожиданных и крайне желанных гостей, — произнёс Рудгар. — Я благодарен им за спасение жизни моего сына и моей уважаемой невестки.

Родрик был немного смущён, однако держал рот на замке. Вне всяких сомнений, он не желал выслушивать очередные лекции о благодарности от отца или графини. Слова графа были поддержаны одобрительным шумом из — за столов. «Что бы там не говорили о сильванских аристократах, — подумал Феликс, — они явно учтивы, с изысканными старомодными манерами».

— Теперь, когда мы перекусили, можно перейти к делу, как я полагаю, — заметил барон Лейхебургский. У него был глубокий и звучный голос, такой, что мог бы заполнить театр или помещение, или без усилий разноситься над полем боя. Феликс ему позавидовал. — Я бы не проделал весь этот путь посреди наихудшей зимы за последние два столетия лишь ради глотка твоего вина, старый друг, хотя твой винный погреб превосходен.

Граф грациозно склонил голову, отвечая на комплимент, и тут же произнёс:

— Да, есть сложность. Это худшая зима за последние два столетия, и не только из — за снега. В лесах расплодились волки, зверолюды перекрыли Императорский тракт и в движение снова пришли прочие, куда худшие силы.

Феликс не был уверен, что ему понравился тон графского голоса. От него волосы на загривке Ягера встали дыбом. Граф Сварцхафенский поднёс кулак ко рту и сухо прокашлялся.

— Ты говоришь, что древнее проклятие вернулось, чтобы снова нас потревожить?

Феликс бросил взгляд на Готрека. Истребитель сидел напряжённо, словно собака, натянувшая поводок, почуяв запах жертвы. Без сомнения, он полагает, что здесь для него найдётся работа. «Замечательно, — подумал Феликс, — мало нам того, что нужно вытаскивать Ульрику из когтей чёрного мага, так ещё и собираемся связаться с каким — то древним злом. Только этого мне не хватало».

— Ты сомневаешься? — спросил Рихтер.

Он наклонился вперёд и бережно поставил свой бокал на стол, однако его глаза горели с почти безумным выражением. Феликс не был уверен, что желает узнать, что могло вызвать у человека подобный взгляд.

— Налицо все признаки. Две недели назад купец видел на Чёрных топях ведьмины огни. На Старой дороге в Красное аббатство были замечены чёрные кареты. Нечто разворошило могилы на кладбище в Эссене. По пути сюда я побывал на погосте Микалсдорфа, и обнаружил его пустым. Там поработали грабители могил.

— Звучит скверно, — мягко заметил граф Сварцхафенский.

Сие заявление вызвало безрадостный смех остальных аристократов, а также вынудило воинов за другим столом примолкнуть и поглядеть на своих господ. Правда, лишь на несколько мгновений, затем разговор продолжился.

Барон Лейхебугский окинул всех взглядом и продолжил:

— В Мрачном лесу снова начали пропадать девицы, а крестьяне стали вывешивать над своими дверями пучки ведьмогона и кровавых корней. Обычно я бы над этим даже не задумывался. Достаточной причиной для их предосторожности может являться суровая зима и многочисленная хаоситская погань, однако видели и одетых в чёрное мужчин с бледными лицами.

— Я не думаю, что могут остаться какие — либо сомнения, — поддержал Рудгар. — Неумирающие возвратились.

Что — то в голосе мужчины заставило Феликса вздрогнуть.

— Неумирающие? — переспросил он.

Феликс полагал, что понял, о ком идёт речь, но желал удостовериться.

— Последователи фон Карштайна, кровососы, — произнёс Йохан, обратив на Ягера свой горящий взгляд.

— Вампиры, — сказал Макс Шрейбер. — Ты говоришь о вампирах.

Рудгар горько усмехнулся без тени радости, едва сверкнув зубами.

— Это Сильвания, — заметил он. — Земля графов — вампиров.

Снова повисла тишина. Не двигались даже слуги. Словно кто — то расхохотался на похоронах или озвучил известную каждому ужасную правду, которую, тем не менее, пока никто не отваживался высказать.

«Чудесно, — подумал Феликс, — злобные чародеи, нашествие Хаоса, а теперь ещё и возвращение графов — вампиров. Как я впутался во всё это?»

— Кому — нибудь ещё вина? — поинтересовался граф Рудгар, прерывая молчание.

Казалось, что его усы обвисли ещё сильнее. Он выглядел, как человек, которому только что сообщили, что семья его заболела чумой и у него неплохие шансы тоже её подхватить. Феликс достоверно знал, каково оно бывает.

Макс топил взгляд в своём по — прежнему полном бокале, словно мог там увидеть тайны грядущего. Готрек едва ли не радостно потирал свои здоровенные руки. Иван Петрович излучал даже более суровую решимость отыскать свою дочь. Феликс едва удержался, чтобы не застонать.

— У нас ещё будет время обсудить всё это позднее, — мелодичным, спокойным и игривым голосом произнесла графиня Габриелла. — Возможно, наши гости захотят рассказать нам, что их привело в наши края в это опасное время.

Макс посмотрел на Феликса, словно спрашивая, кто из них будет рассказчиком. Феликс жестом предложил говорить Максу. Без сомнения, маг сможет рассказать их историю лучше него. Макс поведал о похищении Ульрики и их погоне через замёрзшие земли. По ходу повествования он был вынужден рассказать и про осаду Праага, и про вторжение Хаоса.

Сильванские аристократы сохраняли молчание, пока Макс не закончил рассказ, а затем переглянулись между собой. Их лица по большей части были спокойны, но Феликс был убеждён, что разглядел страх в их глазах, а до сего момента он был уверен, что этих людей не так — то просто напугать.

— Похоже на конец света, — в конце концов произнёс граф Сварцхафенский.

— Несомненно, мы живём в зловещие времена, — согласился барон Лейхебургский. — Куда более зловещие, чем я себе представлял.

— Император созовёт свои армии, — сказал Макс. — Я уверен, что будущей весной он двинется на врага.

— Будь что будет, — сказал Рудгар. — Никто из нас с ним не отправится.

Феликс почувствовал смутное негодование. Аристократы постоянно заявляют о своих правах и привилегиях. Но, насколько помнилось Феликсу, у них имеются и кое — какие обязанности, одна из которых — защищать Империю, когда их призовут. Похоже, что из всех присутствующих лишь Родрик заметил выражение лица Феликса и смутился.

— Не то чтобы мы этого не хотели, — торопливо добавил он. — Ничего бы мне так не хотелось, как скакать в битву подле императора, но наш долг оставаться здесь, с нашим народом. Если неумирающие снова выползут из своих укрытий, то это наш долг — загнать их туда, откуда они выползли.

Заключительная часть его речи прозвучала со значительно меньшей уверенностью, чем её начало. Феликс не удивился. Если история правдива, то в последнее восстание графов — вампиров потребовалась вся военная мощь Империи и её союзников, чтобы их разгромить, ценой многих лет и бесчисленных жизней.

— Я согласен с юным Родриком, — заявил старый седовласый граф Сварцхафенский, снова сухо покашляв. — Для Империи не будет ничего хорошего, если император отправится сражаться с отродьями Хаоса и обнаружит угрожающих с фланга неумирающих. В действительности, я боюсь, что это станет катастрофой.

Феликс не являлся экспертом в военном деле, но прозвучало это правдоподобно. Имея перед собой столь сильного противника, для имперской армии станет катастрофой любая угроза для снабжения или флангов. И сейчас ему вспомнилось и нечто другое об армиях графов — вампиров. Большинство их солдат — ходячие мертвецы, оживлённые самым чёрным колдовством. Зимние снега для них вообще не помеха. Наоборот, в такое время они опаснее всего. Пока они тут болтают, у сил тьмы может появиться могучий союзник.