Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов

Перед самым отъездом из Германии я решил купить себе машину. После всех расходов и после того, как далеко не все заплатили за мою работу, денег на покупку новой машины у меня не было. Поэтому, я решил взять себе хорошую подержанную машину. Я остановил свой выбор на Мерседес-Бенц 230 серебристого цвета, десяти лет. Старый хозяин явно очень аккуратно относился к своей машине, машина имела много дополнительных приспособлений, а наиболее интересным было установленное в салоне машины устройство, с помощью которого можно было, не покидая салон, увеличить или уменьшить давление в колёсах. Так что, после некоторых раздумий, я купил эту машину. Я получил водительские права незадолго до этой поездки в Германию и за рулём машины сидел всего пару раз, когда готовился к экзаменам на права. Это, если не считать того, что в детстве моя бабушка позволяла несколько раз садиться за руль своего Запорожца. И тогда для меня стало камнем преткновения старт машины с места. Мне объяснили, что для того, чтобы машина поехала, я должен одновременно отпуская сцепление, мягко давить другой ногой на педаль газа. И это стало для меня проблемой. Вместо того, чтобы слегка нажать на педаль газа и медленно отпускать педаль сцепления, я, пытаясь сделать это, как мне объяснили, пытался «ловить» момент сцепления, одновременно двигая педалями газа и сцепления. Периодически мне это удавалось, но далеко не всегда. Моя бабушка оказалась плохим учителем вождения. Но, несмотря на это несуразное недоразумение, я всё равно любил машины. Только это ничего не меняло — у меня не было возможности купить себе машину, в принципе, я мог собрать деньги на подержанную машину, но всегда возникала ситуация, когда нужно было помогать то одному человеку, то другому, и в силу этого, у меня не получилось набрать нужной суммы. Из-за этого я не имел возможности приобрести водительский опыт. Поэтому, купив себе Мерседес, я не имел ни малейшего представления о том, как им управлять.

Конечно, я многократно сидел на пассажирском сидении рядом с водителем, но одно дело сидеть рядом и видеть, как это делает другой, а другое дело это же сделать самому. Тем более, внутреннее устройство советских машин значительно отличалось от устройства немецких. Особенно ночью от многих светящихся приборов создавалось впечатление, что ты на «летающей тарелке» или, в крайнем случае, в кабине воздушного лайнера! К тому же, мой Мерседес был с автоматической коробкой передач и был с двумя педалями, вместо трёх, ничего сложного, конечно, но когда не знаешь, что к чему, немного теряешься. Я не рискнул сам доехать до дома, где снимал жильё. Вечером, когда мало кто мог видеть мои попытки освоить автомобиль, я приступил к «обузданию» своего железного жеребца. В принципе, я зря волновался, всё оказалось весьма просто, и я быстро освоился с управлением машины. На следующий день, я уже «гонял» по немецким дорогам. А на другой день уже опробовал автобан. Я довольно хорошо чувствую скорость и дистанцию, и не испытывал страха ни перед другими машинами, ни перед скоростью, и впервые на своей машине попробовал выжать максимум. На моём Мерседесе максимальная скорость была, к сожалению, только двести двадцать километров в час. Но, несмотря на это, возникало ни с чем несравнимое ощущение движения с такой скоростью, к тому же, по таким дорогам, как в Германии. На такой скорости машина при движении даже не шелохнётся, ход машины мягкий и плавный, и даже не верилось, что такое возможно, после наших дорог. Я приобрёл подарки своим близким, купил себе японский телевизор, видеомагнитофон и т. д. «Переобул» колёса своей машины в зимнюю шведскую резину. Короче, моя машина превратилась в «конфетку», на неё было любо-дорого посмотреть, а тем более, в ней передвигаться. Перед самым отъездом возникла маленькая проблема. Я ещё не освоился с габаритами своей машины, особенно при парковке. Перед домом, где я жил, дорога шла на подъём и когда я парковался на подъёме между соседскими машинами, слишком сильно сдал назад и не заметил, что оказался в опасной близости к другой машины, и крюком багажника повредил машину соседа. У моего Мерседеса не оказалось и царапины, но передок соседской машины был помят мощным крюком багажника. Предыдущий владелец сильно укрепил этот крюк, видно часто ездил с тяжёлым прицепом. Так или иначе, я впервые в своей жизни столкнулся с действием страхового полиса. Я застраховал свою машину при покупке, и это очень пригодилось. Хозяин дома сам был адвокатом и, взяв у меня нужные данные, занялся хлопотами по страховому полису на себя. Этот инцидент, был единственным и не очень меня расстроил. До отъезда оставалось несколько дней, и я начал потихоньку к нему готовиться.

В это время третий мой подопечный обратился ко мне за советом, что я могу ему порекомендовать сделать с его деньгами. Я ответил на его вопрос так, как я это понимал. Что лучшим вложением можно считать приобретение подержанного автомобиля, чтобы позднее его продать в СССР за хорошие деньги. В таком варианте можно было получить максимальную выгоду на каждую вложенную марку. Он поблагодарил меня за совет и обратился с просьбой к мужу нашей переводчицы Владимиру, помочь ему в этом деле. Попросил и меня поехать тоже, чтобы помочь ему в выборе машины. Я согласился ему помочь в этом. При этом, меня слегка удивило одно обстоятельство. Этот человек даже не спросил меня о том, сколько он мне должен за всё время нашего пребывания в Германии. Видно он считал, что мои расходы на всех — мои проблемы и к нему не имеют никакого отношения. Он жил, питался и одевался за мой счёт в течение двух с половиной месяцев, не считая моих расходов на него до отъезда. Одно дело, когда у него не было денег, я считал, что в этом случае я должен оплатить расходы, но совсем другое дело — когда у человека есть деньги, и он их заработал, так же, как и я. Но он даже и не спросил об этом. Это меня удивило, и я продолжил своё наблюдение за ним. Два первых бунтаря, по крайней мере, вернули мне мои расходы, которые пришлись на их долю. Я просто сказал им, что на наше проживание и пропитание я потратил столько и столько и, что они, если посчитают нужным, компенсируют мои расходы на них. Поделить на четыре указанную мною сумму общих расходов не составит труда ни для кого. Сказав это, я удалился, я не настаивал на том, что они должны вернуть потраченные на них деньги, просто я считал, что любой порядочный человек должен поступить правильно, как бы в такой ситуации поступил я. Нужно в первую очередь вернуть долг чести, а с оставшимися деньгами человек волен делать всё, что хочет. Это его право. Такие представления чести были у меня, но я не требовал, чтобы остальные действовали по моим понятиям, а только так, как им подскажет их совесть.