Красная комната. Пьесы. Новеллы (сборник) - Август Стриндберг

Аллан. Не хочется!

Курт. Понимаю, злишься на Юдифь!

Аллан. На Юдифь?

Курт. Нельзя так придираться к людям, а то останешься один!

Аллан. И вовсе я не придираюсь, но… У меня такое чувство, будто я лежу в самом низу поленницы дров… дожидаясь своей очереди попасть в огонь… и на меня давит, давит все, что навалено сверху…

Курт. Дождись своей очереди! Поленница уменьшается…

Аллан. Да, но так медленно, слишком медленно!.. О! А я тем временем сгнию!

Курт. Нелегко быть молодым! И все же вам завидуют!

Аллан. Неужели? Давай поменяемся!

Курт. Нет, спасибо!

Аллан. Знаешь, что самое ужасное? Сидеть и молчать, когда старики болтают ерунду… Я не сомневаюсь, что лучше их разбираюсь в предмете… и тем не менее вынужден молчать! Прости, тебя я к старикам не отношу!

Курт. Это почему же?

Аллан. Может быть, потому, что мы, собственно, только сейчас и узнали друг друга…

Курт. И потому, что… у тебя уже успело сложиться другое мнение обо мне!

Аллан. Да!

Курт. Я предполагаю, что, пока мы были разлучены, ты питал ко мне не самые теплые чувства?

Аллан. Не самые!

Курт. Ты видел хоть какую-нибудь мою фотографию?

Аллан. Одну-единственную, и весьма непривлекательную!

Курт. Давнишнюю, конечно?

Аллан. Да!

Курт. Десять лет назад я поседел за одну ночь… Потом седина сошла сама по себе… Давай переменим тему… Смотри, твоя тетя идет! Моя кузина! Она тебе нравится?

Аллан. Я не желаю об этом говорить!

Курт. В таком случае не стану больше спрашивать!

Алис (входит в комнату, на ней светлый летний наряд, в руках зонтик). Доброе утро, Курт! (Взглядом велит ему отослать Аллана.)

Курт (Аллану). Оставь нас!

Аллан уходит направо. Алис садится на диван слева. Курт садится на стул рядом.

Алис (сконфуженно). Он идет следом, так что не волнуйся!

Курт. А с чего бы мне волноваться?

Алис. С твоим строгим отношением…

Курт. Только к самому себе!

Алис. Ну ладно!.. Я один раз забылась, увидев в тебе избавителя, но ты сохранил присутствие духа… и потому мы имеем право забыть… то, чего никогда не было!

Курт. Что ж, забудь!

Алис. Впрочем… не думаю, чтобы он забыл…

Курт. Ты имеешь в виду ту ночь, когда с ним случился сердечный приступ, а ты чересчур рано возликовала, полагая, что он умер?

Алис. Да!.. Потом он оправился, но, перестав пить, научился молчать и теперь стал невыносим. Он что-то замыслил, а я никак не пойму что…

Курт. Алис, твой муж — безобидный пентюх, неизменно выказывающий мне свое расположение…

Алис. Берегись его расположения! Я эти его штучки знаю!

Курт. Ну-ну!

Алис. Значит, он и тебе глаза замазал!.. Неужели ты не чуешь опасности, не замечаешь расставленных силков?

Курт. Нет!

Алис. В таком случае ты обречен!

Курт. О, Боже избави!

Алис. Подумать только, я, видя подкрадывающуюся к тебе, словно кошка, беду… предупреждаю тебя, а у тебя точно шоры на глазах!

Курт. У Аллана никаких шор нет, а он тоже ничего не видит! Впрочем, он видит одну только Юдифь, а это всегда залог хороших отношений.

Алис. Ты раскусил Юдифь?

Курт. Кокетливая девчушка с косой на спине и в чуточку коротковатых юбках…

Алис. Вот именно! Но я видела ее на днях в длинной юбке… и передо мной предстала юная дама… с уложенными волосами, кстати, и не такая уж юная!

Курт. Да, развилась она, надо сказать, рановато!

Алис. И она играет с Алланом!

Курт. Пока это игра, ничего страшного.

Алис. Вот как, ничего страшного!.. Сейчас придет Эдгар и усядется в кресло — он его так обожает, что прямо украсть готов.

Курт. Пусть берет!

Алис. Предоставь ему сидеть там, а мы останемся здесь. И когда он начнет болтать — по утрам он бывает словоохотлив, — когда он понесет всякую чепуху, я буду тебе переводить ее!..

Курт. Ах, милая Алис, ты чересчур умна, чересчур! Чего мне бояться, пока я справляюсь с карантином без нареканий, да и в остальном веду себя как положено?

Алис. Ты веришь в справедливость, честь и все такое прочее.

Курт. Верю, и этому научил меня мой опыт. Когда-то я был убежден в обратном… Это мне дорого обошлось!

Алис. Он идет!..

Курт. Раньше ты ничего не боялась!

Алис. Опасности не сознавала, вот и была храброй!

Курт. Опасности?.. Ты меня скоро совсем запугаешь!

Алис. Ах, если бы… Он!

Капитан появляется в дверях задника, в цивильном платье — черный, застегнутый наглухо редингот[99], форменная фуражка, в руках — трость с серебряной ручкой. Здоровается кивком головы и направляется к креслу.

Алис (Курту). Пусть начнет первый!

Капитан. Отменное у тебя кресло, дорогой Курт! Просто превосходное!

Курт. Я тебе его дарю, если ты согласишься принять от меня такой подарок!

Капитан. Но я вовсе не хотел…

Курт. А я хочу, от всего сердца! Ты-то меня чем только не одаривал!

Капитан. Э, вздор!.. Отсюда виден весь остров — променады, люди на верандах, корабли в море, корабли причаливающие и отчаливающие… Тебе и впрямь удалось заполучить лучшее местечко на этом острове, правда, отнюдь не блаженных. Верно, Алис?.. Да, остров называют «маленьким адом», а Курт здесь создал рай, без Евы, разумеется, ибо, когда она появилась, раю пришел конец! Ясно? А знаешь, что тут был королевский охотничий замок?

Курт. Слыхал!

Капитан. Да, по-королевски ты живешь, но хочешь не хочешь, а благодарить за это меня надо!

Алис (Курту). Так-так, он собирается тебя обокрасть!

Курт. Я за многое тебе благодарен!

Капитан. Э, вздор!.. Послушай-ка, ящики с вином получил?

Курт. Получил!

Капитан. Доволен?

Курт. Очень, передай это своему поставщику!

Капитан. Он всегда поставляет первосортный товар…

Алис (Курту). По ценам второго сорта, а ты оплачиваешь разницу…

Капитан. Ты что-то сказала, Алис?

Алис. Я? Ничего!

Капитан. Да, когда здесь решили открыть карантинный пост, я совсем было собрался просить это место… и с этой целью начал изучать карантинное дело.

Алис (Курту). Врет!

Капитан (хвастливо). Я не разделял устаревших представлений о дезинфекции, всячески превозносившихся правлением! Видишь ли, я стоял на стороне нептунистов[100] — мы их так называли, поскольку они придерживались водного метода…

Курт. Извини! Я прекрасно помню, что в тот раз именно я отстаивал воду, а ты огонь.

Капитан. Я — огонь? Вздор!

Алис (громко). Да, я тоже помню!

Капитан. Ты?..

Курт. Я запомнил это еще и потому…

Капитан (обрывает). Может быть, но это не важно! (Возвышает голос.) Впрочем… сейчас мы пришли к тому… (Курту, который хочет его перебить) помолчи!.. что положение вещей изменилось… и карантинное дело скоро шагнет далеко вперед.

Курт. Кстати! Ты знаешь, кто написал эти дурацкие журнальные статьи?

Капитан (покраснев). Не знаю, но почему это ты называешь их дурацкими?

Алис (Курту). Поосторожнее! Статьи написал он!

Курт (Алис). Он?.. (Капитану.) Ну, скажем, не слишком осмысленные?

Капитан. Не тебе судить!

Алис. Хотите поссориться?

Курт. Нет, нет!

Капитан. Здесь, на острове, нелегко жить в мире и согласии, и нам бы следовало подать хороший пример…

Курт. Да, вот объясни мне, пожалуйста, следующее! Приехав сюда, я быстро сдружился с здешним начальством, особенно с аудитором мы близко сошлись, настолько близко, насколько это вообще возможно в нашем возрасте. Ну ладно, через какое-то время — это было вскоре после твоего выздоровления — у одного за другим в отношении ко мне начинает сквозить холодок, а вчера на променаде и аудитор уклонился от встречи со мной. Не могу выразить, как мне было больно.