Убийца Богов 6 Final: Прародитель Том 2 - Александр Робский

* * *

Задыхаюсь… в глазах всё плывёт. Моё сердце начинает биться всё медленнее и медленнее. Я выжил из себя всё, что у меня было… и теперь, как и говорила Мариат, я умираю.

Единый, уже больше напоминая живой труп, начал трястись от страха. Его левый глаз уставился на золотую планету. Он протянул к ней единственную руку, желая вновь зарядить и излечить своё тело «Благодатью»… да вот планета больше его не слушалась.

— Что⁈ — прохрипел Тёмный, — Подчинись!!! Отдай свою силу!!!

На секунду, я, честно, испугался… но похоже, что с Алой Луной что–то сделали. Она теперь выглядит как два слипшихся шара… да и война закончилась.

Моё зрение увеличило кратность, и упало на планету «Вершителей». Я увидел «Детей Единого» и бойцов «Альянса»… все выжили! И я не вижу в космосе ни одного трупа.

На лице проскочила улыбка. Не знаю, что они сделали, но, похоже… ни с одной стороны конфликта нет потерь. И это самая лучшая новость!

Осталось только завершить начатое.

Я направился в сторону Единого, и моя единственная рука вспыхнула белой аурой.

— Пора просыпаться, Баркот…

Единый начал пятится назад… и его взгляд резко упал на золотой шар, который и впитывал запасы золотой планеты. Я увидел, как на его лице проскочила надежда… он хочет поглотить накопленный запас ключа.

Я начал наблюдать за ситуацией, словно кто–то замедлил время. Единый практически наступил на золотую линию «Пространства», которая ведёт прямо к ключу… если он поглотит энергию шара, то восстановит силы по щелчку пальцев и всему настанет конец.

Пытаясь сыграть на опережения, я наступил на линию «Пространства» синхронно с Единым. Мы поделили эту нить, окрасив её в черно–белый цвет. Столкнулись плечами, и каждый выставил свою единственную руку вперёд, в надежде ухватиться за шар первым.

У меня изо рта побежала кровь, как и из глаз. Я выпустил из тела свои последние заряды ауры и сделал толчок. Мои пальцы коснулись ключа, и я вырвал эту победу из лап Единого. Я видел, как в его глазу исчезла последняя надежда… но это был ещё не конец.

Мы с Единым выбрались из потока «Пространства», встав друг от друга на расстояние двадцати метров.

Моё тело пронзила жуткая боль. Ладонь прилипла к поверхности шара, и меня словно начали пожирать заживо, и в то же время, в меня вливали силу. Такое чувство, что сила циркулирует из шара, в моё тело, а потом обратно, как вечный двигатель.

Я закричал от боли и из моего тела вырвался белый свет, осветив всю вселенную «Вершителей».

Не могу… я не могу контролировать эту силу!!!

* * *

Единый слегка прикрыл ладонью единственный глаз. Его тело умирает… но на лице воссияла победоносная улыбка.

Он уставился на Алестера, наблюдая, как тело парня начало расщеплять на атомы… сила «ключа» не поддаётся ему.

— Ты проиграл, щенок!!! — засмеялся Единый, — Ты полукровка, и поэтому, «ключ» не может отторгнуть, как и принять твою силу. Ты не полноценен! Шести Стигм не хватит, что бы контролировать такой поток! ТЫ ПРОИГРАЛ!!!

Как Алестер исчезнет, ключ соберётся полностью… и проход будет открыт. Даже на последних секундах жизни, Единый добьётся своего! Он пройдет в покои Прародителя, и убьёт его!!!

— Говоришь, Шести Стигм не хватит⁈

Из планеты «Вершителей» вырвались четыре белоснежных линий. Одна из них устремилась выше всех, и первой достигла Алестера, вонзившись в его потоки белого света.

Это оказалась беловолосая девчонка с золотыми глазами и с мерзкой улыбкой, словно у зверя.

— Если нужны Стигмы, забирай!!!

Она положила ладонь на плечо Алестера, и по её телу разбежались белые вены. Четыре Стигмы зажглись так, словно они сейчас разорвут ей глазные яблоки.

— И мои бери!!!

Появился блондин, и положил ладонь на свободнее плечо Алестера, и с ним произошло тоже-самое, что и с девчонкой.

— Я помогу!

За плечо блондина ухватился чёрный дракон.

— И я! — прорвалась сквозь белый заслон Полубогиня, — Если нужно, забирай даже мою жизнь! — ухватилась она за плечо беловолосой девы со страшной улыбкой.

Как отряд соединил свой поток силы в единое целое, по всей вселенной прошлась дуга белой ауры. Глаза друзей Алестера залило белым светом, а у самого Ламберта… в каждом глазу начали танцевать двадцать две Стигмы.

От отряда исходит золотое свечение, завораживая взгляд каждого, кто на них посмотрит. Их сила, была чем–то первозданным… чем–то запретным и не досягаемым.

Из левого глаза Единого покатилась алая слеза. Он не мог принять того факта, что его превзошли… что его сила, теперь на ступень ниже.

— ДА БЫТЬ ЭТОГО НЕ МОЖЕТ!!! — махнул он рукой , — ЧТО БЫ МЕНЯ, ЕДИНОГО, ДА КАКИЕ–ТО ЛЮДИ ОДОЛЕЛИ?!!! ЭТО ПРОСТО НЕ ВОЗМОЖНО!!! ДА КТО ВЫ ТАКИЕ, ЧТО БЫ СМОТРЕТЬ НА МЕНЯ СВЫСОКА?!!!

Друзья Алестера синхронно вытянули перед собой руку, устремив ладонь в сторону Единого. Ламберт сжал в единственной руке золотой шар.

— Мы — Бедствие! — сказал отряд в унисон одним голосом.

В Единого ударила непостижимая для его разума сила. Он утонул в белом свете, и его тело начало обращаться в прах.

«Это конец, Единый…» — прозвучал в голове Тёмного, его собственный голос… его настоящая личность.

— ЗАТКНИСЬ!!! — взревел Единый, — Ты был слаб, Баркот!!! Я и есть твоя истинная личность!!! Я и есть — ты!!! Если бы не я, мы бы умерли!!!'

«Нет… ты — это уже прошлое. Прощай, моё Безумие.»

Тело Единого покрылось трещинами. Он начал разваливаться на куски и обращаться в пыль…

— НЕ–Е–Е–Е–ЕТ!!!

* * *

Тьма… такая не приглядная и пугающая… но и в тоже время, такая родная.

Баркот открыл глаза, не поверив, что ему вернулось его реальное тело… до тех жутких событий, когда его изуродовали Абсолюты. Он снова стал коренастым мужчиной, белые волосы и алые глаза с белыми вертикальными зрачками. На его теле такая родная, но уже чужая, белая туника… та самая, когда он обучался в школе на планете Абсолютов касты «Судьба».

— Баркот…

Мужчина поднял взгляд, наконец–то осознав, где он оказался. Это было некое перепутье, состоящее из чёрного и белоснежного мира.

Баркот стоял на стороне тьмы… но там, где царствует свет, стоит Мариат, а за её спиной собрались все Абсолюты, и даже разумные Тёмные. Они все ждали, когда же Баркот воссоединиться с ними.

На чёрной стороне этого загадочного мира, царствовало безумие — некие тени, что утеряли рассудок и не желали идти на свет.

Мариат протянула руку в сторону сына, и мило улыбнулась. По щекам Баркота побежали белые слёзы, а челюсть затряслась, отчего он прикусил нижнюю губу, дабы не разрыдаться как ребёнок.

— Я… не заслужил… — покачал мужчина головой и опустил взгляд.

Он развернулся, направившись медленным шагом вглубь тьмы, где безумные тени только и ждали, как начать мучить его душу, и рвать её на части.

«Так будет правильно, — начал рыдать Баркот, — Я принёс этому миру, слишком много зла… слишком многие пострадали из–за меня… я должен заплатить за свои деяния…»

Баркот резко остановился, так как его потянули за плечо.

— Эй, ты чего делаешь⁈

Повернувшись, Баркот потерял дар речи. Глаза округлились, а руки затряслись. За его плечо ухватился беловолосый парень в белой тунике, и такого же цвета были его длинные крылья. В золотых глазах сиял свет, и радость, что он наконец–то увидел своего друга… своего брата.

— Тебе туда нельзя!

— Маток… — прохрипел Баркот, а из его глаз покатился настоящий потом из белых слёз, — Мне… мне так жаль… я даже не успел тебя поблагодарить… даже не успел попрощаться с тобой… — Баркот медленно протянул руки и крепко обнял своего брата, — Я так рад, что смог тебя увидеть… хотя бы на мгновение… я так счастлив!!!

Маток обнял друга в ответ, и начал хлопать его по спине, утешая Баркота как маленького ребёнка.

— Не стоит просить у меня прощения. Тем более, за что? Я все сделал правильно, и ни секунды не жалел о своём выборе, — он взял его за руку и повёл к светлой стороне, — Пойдём, мы ждали тебя слишком долго… она ждала тебя!

Баркот резко остановился, не в силах поднять своего взгляда и посмотреть в глаза матери. Маток так и не отпустил его руку, и они двое застыли на месте.

— Нет! — покачал головой Баркот, — Люди… Боги… Абсолюты… Тёмные… всех чуть не погубил… чуть не уничтожил саму реальность и всё сущее… нет… мне уготована лишь кара, а не спасение… я не достоин стоять рядом с вами… я не достоин смотреть в её глаза…

Маток отпустил руку Баркота, и казалось, что он согласился