Перерождение (СИ) - Артур Прост

- Простите, я виноват, - произнес Кирилл, глядя на своего профессора.

- Вы нас окончательно запутали, - произнес профессор Талматов.

Его Кирилл знал не понаслышке. Они были оба родом из одного города. И однажды учась еще в школе, Кирилл записался слушателем на мастер-класс по биохимии, руководителем которого был профессор Талматов.

- Кирилл хочет сказать, - начал объяснять Данилевский, - что он, участвуя в работе по приготовлению базы для исследования мутации гриппона, применил свою собственную методику ее приготовления. А именно: он ускорил ее процесс изготовления. На первый взгляд ничего страшного. Однако, скорее всего, именно это привело к тому что мы получили гриппон родственный «язве», а не «патологии 6».

- Профессор Данилевский, - вновь заговорили зеленые глаза. – Вы действительно считаете, что младший научный сотрудник способен повлиять на такой сложный процесс мутации гриппа?

- Кирилл достаточно образован. Кроме того он одарен, - Данилевский сверлил глазами Кирилла.

-  Я… я побоялся указать в отчете данные ускорения, - дрожащим голосом объяснял Кирилл.

- Тогда почему они появились сейчас? – задал вопрос профессор Рубский.

- Их я сделал для себя. А когда сегодня собирал все документы, когда это попросил профессор…

- Вы взяли и их на всякий случай, - быстро договорил человек с зелеными глазами. – Достаточно волокиты. Думаю, профессорам будет интересно, как вам удалось сроднить два вируса.

Профессоры повиновались. Словно по приказу они отвлеклись от Данилевского. Шквал вопросов градом обрушился на голову Кирилла. Профессоров интересовало все. Часть из них интересовалась, как именно молодому сотруднику удалось вывести столь тяжелые для понимания формулы. Другая часть ученых мужей давила конкретными вопросами по вирусу. Всех их объединяло одно чувство – страх. Каждый раз, когда задавался очередной вопрос, профессоры надеялись, что Кирилл ошибется. Что связь гриппона и «белой язвы» окажется роковым совпадением – результатом ошибки в выводе формул или ошибка в проведении опыта. Но Кирилл не ошибался. На любой из ответов он отвечал четко и полно. Дрожи в голосе не было и следа. С каждым новым вопросом Кирилл становился более уверенным, он знал ответ на все что интересовало ученый совет. Опасная близость двух вирусов все чаще тишиной повисала в воздухе. Профессоры напряженно обдумывали ответы Кирилла. Почти шепотом, словно прячась от чего-то, они переговаривались между собой. Тут же на листах бумаги они рисовали формулы, цепочки, делали выводы. И только Кирилл возвышался над всеми. Он стоял возле своего стула и взирал, как от его ответов старые, опытные ученые пригибают к столу головы. Как они, смотревшие на него свысока, сейчас гнут под его словами спины. На его лице даже проскользнула легкая улыбка. Как же не улыбаться. Он так долго мечтал о свете большой науки. А сейчас сама большая наука тускнеет на его фоне. Кирилл медленно, как и полагается королю положения, окинул зал взглядом… и наткнулся на зеленые глаза.

Человек из сумрака вернул взметнувшегося Кирилла на землю. Одернул цепью и придавил взглядом зеленых глаз. Завороженный, не в силах отвести глаза, Кирилл смотрел на зеленые огоньки во мраке. Огоньки, читающие его мысли.

Глава 22. Удав

После совета ученых в Министерстве науки Кирилл вместе с профессором Данилевским отправились обратно в лабораторию. Профессор оставил Константина в министерстве на всякий случай. Ольга выполнила свое предназначение и вернулась к своим обязанностям в резервацию. Кириллу и Данилевскому было поручено приступить к исследованию гриппона и «белой язвы». Лаборатория микровирусов переводилась на полу осадный режим. Теперь за каждым движением всех сотрудников будут следить сверху.

Вернувшись в институт, Данилевского встретил почтительный человек в черном костюме. Это был Александр Винбург, присланный во главе наблюдательной группы из министерства. Он мило улыбался, но вместе с тем не скрывал, что его добродушие фальшиво, чем вызывал неприязнь Данилевского. Кирилл сразу почувствовал, как воздух вокруг замер и моментально превратился во взрывоопасную газовую смесь. Достаточно было искры, чтобы профессор вспылил. И она не заставила себя долго ждать.

- Профессор, вы уже вернулись? - лицемерная ухмылка тут же заговорила, - Вам должно быть уже сообщили, что теперь ваша лаборатория берется под особый контроль?

Человек не представился. «Скорее всего, они знакомы», - пролетела мысль у Кирилла. Профессор изо всех сил пытался не реагировать.

- Рад сообщить, что отныне мы будем работать в тесном сотрудничестве. Совет постановил, что пока известная всем информация о родстве, не будет передаваться наверх. Мы же не хотим, чтобы началась паника среди «белых рубашек».

- Контроль со стороны абсолютно не нужен, - профессор не смог больше молчать. – Мы проведем опыты и без вас…

- Без нас это конечно. Мы ведь прекрасно знаем, что не ради процесса мутации я здесь. Но ради того, чтобы результаты мутации не отклонились от цели.

- Вы меня в чем-то подозреваете? – Данилевский зло посмотрел на человека в костюмчике.

На секунду наглую ухмылку смазало с лица чиновника. Но вскоре она незамедлительно украсила его физиономию вновь.

- Как можно. Вы все не правильно понимаете. Научный мир взорвется, если родство двух самых опасных вирусов подтвердится, впрочем, взорвется не только мир ученых. И вы прекрасно это осознаете.

- Не смейте говорить мне, что я не понимаю всей важности нашей работы! - профессор повысил голос.

Кирилл сжался. Вот-вот грянет буря.

- Тогда вы понимаете зачем я здесь. И это не проверка вашей лояльности, а страховка на правильный результат.

- Что значит правильный?!

- Что вы не станете фальсифицировать результаты опытов, - чиновник надменно ухмыльнулся и взглянул на Кирилла, прячущегося за спиной профессора.

- Господин Винбург как всегда всех по себе мерит. Напрасно. От ответственности бегать никто не будет.

- Что вам известно об ответственности? Вы ведь непогрешимый гений и всегда идеально выполняете свою работу. Вы непрошибаемый танк науки, которому все нипочем…

- Что за игры? – скривился Данилевский.

- Бросьте. Скоро мы все узнаем насколько вы всемогущи. С одной стороны возможное родство, которое нужно доказать. С другой – возможная ошибка, в которой вам придется признаться перед советом. Смешно то, что и в том и другом случае вы будете выглядеть самым неподобающим образом.

- Вы слишком много на себя берете. Вы лишь наблюдатель, о юрисдикции которого мне еще предстоит узнать.

- Для чего же мне еще быть здесь? Или вас задело что совет не сообщил вам лично о моем назначении? Быть может, вы потеряли свой статус ученого-небожителя?

Данилевский смотрел на Винбурга с дикой ненавистью. Кирилл не видел его взгляда, но он чувствовал, как с каждым выдохом воздух вокруг профессора раскаляется. От душащего жара и слов чиновника становилось только страшнее. Будто он нарочно подливает керосина в разгорающееся пламя. Но сам при этом держится в стороне. Но последнюю фразу чиновник припас напоследок. Смакуя, как десерт изумительного мороженного, он четко проговаривал каждое слово.

- Если родство вирусов не подтвердится, вас сочтут неспособным руководить лабораторией, в которой любой лаборант способен испортить столь важный эксперимент. Кроме прочего я возложу на вас ответственность за срыв самых масштабных за последние десять лет исследований гриппона. Это еще не все…

Винбург прервал вырывающуюся реплику Данилевского выставленным вверх пальцем.

- Во-вторых, если все произойдет с точностью до наоборот. И родство опасных вирусов нашего времени подтвердится, на совете будет поднят вопрос о вашей компетентности как ученого не сумевшего открыть родство. За вас это сделал простой лаборант, который возможно является гением. И ваш долг как мастера науки было доложить о нераскрытом таланте в Институт соционики. Ваш долг дать министерству самые лучшие кадры, а не гробить их.

- Перед агентами соционики я ответил два года назад, господин Винбург. И мой статус дает мне всяческое право заткнуть ваш рот и чей-либо другой. Мое право определено нормами. Не вам меня пугать. Насколько я знаю, вы были лишены статуса мастера науки в тот же год, когда я его продлил.

- Но так я и не работаю в сфере практической науки. Моя работа стала куда изящней. Я внимательно слежу за вами профессор. Мой долг сообщить в соционику о ваших огрехах. Мы ведь все заботимся о величии федерации, - Винбург широко улыбнулся.

Довольству чиновника не было предела. Он во всех красках демонстрировал это Данилевскому. Профессор жаждал продолжения спарринга. Но Винбург опередил его и подрезал его на повороте, уйдя от удара в сторону правого лифта.