Темное Крыло - Уолтер Хант

Сергей посмотрел сначала на Марэ, потом на Мак-Мастерса.

- Об этом должен быть проинформирован император, - не выдержав, прервал паузу Мак-Мастере.

- Что ж, тогда проинформируйте его. Сергей достал из кармана своей куртки рацию и нажал кнопку вызова.

- Уэллс на связи!

- На связи коммодор. Пошлите сюда шаттл со взводом морпехов. И еще с доктором Кларком в придачу - у нас есть раненый.

- Слушаюсь, коммодор!

- Считайте, что этот вопрос решен, адмирал, - сказал Марэ. - Когда шаттл прибудет, он заберет меня и моих офицеров. Если вы хотите продолжить процесс, члены вашего суда могут составить нам кампанию.

Агент ждал в ночном клубе, в алькове под старинными часами работы двадцатого века. Музыка и возбужденные голоса посетителей нисколько ему не мешали. Правда, он подозревал, что человек, который должен был явиться на встречу с ним, испытал бы куда больший дискомфорт, но сама мысль об этом заставляла его чувствовать себя еще раскованнее. Он предвкушал, что вечерняя беседа будет от этого еще более занятной.

Он рассеянно провел пальцем по шраму над своим левым глазом. Это был бессознательный, привычный жест, но когда он ловил себя на этом (как это и было сейчас), то вспоминал, как этот шрам появился. Его лба коснулось острие быстрого, как молния, меча зора, вознамерившегося рассечь его на куски. Сам он тоже любил убивать зоров, хотя едва ли мог видеть их смерть, когда такая возможность предоставлялась, - шквал огня из автоматического оружия сметал все на своем пути за долю секунды.

С того памятного момента его ненависть к зорам стала расти и крепнуть. Учитывая серьезный характер взаимоотношений, в которые он вступал с пришельцами, такое чувство было вполне объяснимым. В условиях непримиримой вражды между двумя расами ему не стоило даже стесняться этого чувства.

Хотя сейчас вся Империя, от края до края, протестовала против варварских действий Марэ и его мятежного флота, он бы не удивился, если бы все общество разом изменило свою позицию - для этого адмиралу было бы достаточно свергнуть императора и занять его трон.

"В конце концов, ничто так высоко не ценится, как победа", - подумал он.

Его размышления были прерваны появлением знакомой фигуры, пересекающей танцевальный подиум. Через секунду его сообщник, ведший скрытое наблюдение с удобной позиции, подал ему сигнал. "Придется сделать ему выговор за плохое несение службы", - подумал он.

Человек, которого он ждал, подошел к алькову и осторожно вошел туда, словно до последнего момента не был уверен, стоит ли ему это делать. Агент указал на стоявшее напротив кресло.

- Прошу вас, располагайтесь поудобнее, сэр, - сказал он. - Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?

- Не стоит, - Томас Сянь, депутат Имперской Ассамблеи, огляделся по сторонам, словно вышедшая на охоту кошка, которая желает убедиться, что рядом нет конкурирующих хищников. Как и предполагал агент, в этом шумном заведении ему было не очень уютно. Депутату стоило немало усилий, чтобы это чувство неловкости никем не было замечено.

- Нам следовало бы найти менее людное место для встречи, - через секунду сказал Сянь, поудобнее устраиваясь в кресле, которое автоматически адаптировалось к его фигуре.

- Согласен с вами, депутат, - ответил агент и провел пальцем по шраму над своим глазом. Сянь, несколько сбитый с толку этим жестом, машинально сделал то же самое. - Но это могло бы вызвать подозрения. В данной обстановке нашу встречу можно расценить как беседу между депутатом Имперской Ассамблеи и его потенциальным патроном.

Агент взял со стола свой бокал и прикоснулся пальцем к тому месту, где он стоял. Тотчас же резкие звуки музыки стали тише, и даже вспышки света на подиуме как-то потускнели.

- Вот так будет лучше.

- Я не знаю, смогу ли я рассказать вам что-то такое, чего вы еще не слышали. Я не обнаружил признаков присутствия глаз и ушей вашего человека, хотя, как я понимаю, командование флота узнало о нем.

- Они могли от него избавиться, но сейчас это меня совершенно не волнует. Мне хотелось бы побольше узнать о вашей встрече с адмиралом.

- Я едва ли могу рассказать больше того, о чем уже докладывал.

- Прошу вас, сделайте мне одолжение.

- Почему вас это так интересует? - Глаза Сяня недобро сузились. Адмирал не проявил никакого интереса к моим возможностям или связям и напрямую рассказал мне о своих намерениях. Все, чему я стал свидетелем, позволяет сделать вывод, что все эти намерения методично претворяются в жизнь.

- Сегодня кто-то пытался его убить.

- Что?!

- Неизвестный вертолет обстрелял адмирала и членов военного суда. Есть раненые, но сам Марэ не пострадал. Он считает, что за всем этим стоит Разведывательное Управление, действовавшее по гласному или негласному указанию императора.

- А вы?.. - тихо спросил Сянь.

Агент начал закипать от злости, но, поняв, что это не приведет ни к чему хорошему, быстро взял себя в руки.

- Естественно нет. Если бы нам нужна была смерть Марэ, он был бы уже мертв. Мы не имеем ничего общего с эти нападением.

- Но вы хотели бы знать, кто к этому причастен... Постойте, но уж не думаете ли вы, что я...

- Нет, я не думаю, что вы каким-то образом связаны с этим. В вашем стане есть несколько человек, которые могли бы хотеть этого, и даже такие, кто мог бы совершить это покушение. Но вы ровным счетом ничего не приобретете, если, к радости милитаристского крыла в правительстве, сделаете Марэ жертвой политического убийства. Тогда все эти военные легко уйдут от ответственности за то, что утратили над ним контроль. По тем же причинам и у нас совершенно не было желания убивать его в это время и подобным образом. Но какое-то лицо или группа лиц определенно хотели этого.

Так или иначе, депутат, расскажите, что там у вас произошло? Что вам сказал Марэ?

- Но я уже докладывал вам...

- Повторите еще раз.

- Что ж, извольте...

Двери лифта раздвинулись, и взгляду открылась обсервационная палуба "Гагарина", огромное помещение с круговым обзором звездного неба, где дрейфовал космический авианосец. Внимательный наблюдатель смог бы сразу выделить розовато-красный шар ближайшего газового гиганта и желто-оранжевое солнце А'анену в том же районе космоса. И все же главное впечатление производили тысячи и тысячи звезд. Купол темного неба был во всех направлениях пронизан светом далеких солнц. Единственным исключением была широкая прогалина, пролегавшая через звездное небо подобно зловещему черному рубцу: Разлом, пограничная линия, за которой лежали Исконные Миры зоров.

На палубе не было никого, за исключением двух дежурных морпехов и одинокого человека, сидевшего в одном из дальних от лифта кресел и смотревшего в звездное небо. Сянь, невольно ощутивший свою ничтожность в сравнении с бездной космоса, направился прямо к одинокому наблюдателю.