Древо Жизни - Гай Гэвриел Кей

И только тут узнала она о том заветном, никому не ведомом месте. То нагромождение камней оказалось лишь отправной точкой. И путь от этих камней предстоял еще неблизкий, хотя теперь уже он был ей совершенно ясен. Поглощенная решением этой новой задачи, опутанная тайными нитями времени и пространства, она, ясновидящая Бреннина, медленно поднялась по лестнице и вышла из дома. Люди Айлерона ждали ее на берегу, выстроившись, готовые немедленно отправиться в путь.

Да, пора было возвращаться. Слишком многое нужно было успеть. И все-таки она задержалась там еще немного, походила по дому, лаская взглядом знакомый очаг, старый стол, травы в склянках с аккуратно написанными на них названиями… Некоторые названия она прочитала вслух, а из одной склянки даже вытащила пробку и понюхала содержимое. Впереди у нее, ясновидящей Бреннина, было столько дел, и она прекрасно это знала, но все же медлила, точно пробуя свое теперешнее одиночество на вкус.

На вкус оно оказалось горько-сладким, и она решила наконец выйти из дома. Но вышла не к озеру, а через заднюю дверь — прямо во двор, желая еще несколько минут побыть в одиночестве, вдали от ожидавших ее солдат. Вдруг на склоне холма показались трое всадников, явно не желавшие, чтобы их кто-нибудь заметил. И в одном из этих всадников Ким узнала… о да, она сразу узнала его! И поняла, что, несмотря на все горести и заботы, свалившиеся вдруг на нее, радость в ее душе расцветает подобно яркому цветку в лесной чаще. Подобно красному банниону.

Айлиля дан Арта хоронили под дождем. От дождевых струй, бежавших по стеклу, стали темными дивные витражи Делевана в Большом зале дворца, где лежал покойный король — в белом с золотом одеянии, с мечом на груди, и рукоять меча крепко сжимали его сильные, но теперь скрюченные от старости пальцы. Капли дождя тихо падали на роскошное тканое покрывало, которым были укрыты носилки с телом короля, когда самые знатные люди Бреннина, приехавшие в Парас-Дерваль на праздник и задержавшиеся там для участия в похоронах и подготовки к войне, несли эти носилки из дворца к Храму, где короля Айлиля встречали жрицы Богини. Дождь падал на купол древнего святилища, когда Джаэль отправляла предписанный Богиней-матерью похоронный обряд, дабы Великий правитель Бреннина смог теперь снова вернуться в ее обитель.

Ни единого мужчины не было в том святилище. Пола Лорин уже увез. Джаэль очень надеялась тогда, что Лорин будет потрясен тем, что Пол жив и находится у нее, однако ее постигло глубокое разочарование, ибо маг не выказал ни малейшего удивления по этому поводу. И ей пришлось скрывать свое замешательство, когда он, не требуя объяснений, почтительно склонился перед Дважды Рожденным.

Ни единого мужчины не было в том святилище, кроме покойного короля, когда жрицы подняли огромный топор, вынув страшное оружие из его гнезда, и никто не видел, что они сделали после этого. Они никогда не шутили с Даной и всегда выполняли все ее требования, когда она вновь забирала к себе свое дитя, давно отпущенное ею самой в этот мир — отпущенное, дабы пройти извилистой тропой жизни, которая всегда в итоге приводит назад, к ней, к Дане.

Здесь, неподалеку от святилища, предстояло Верховной жрице и похоронить короля Бреннина, так что она, завершив обряд, повела похоронную процессию дальше, выйдя из Храма под дождь вся в белом с головы до ног и резко выделяясь среди одетых в черное людей, и мужчины вновь подняли носилки на плечи и понесли Айлиля следом за нею в тот склеп, где всегда обретали вечный покой Верховные правители страны.

Находился склеп к востоку от дворца и чуть севернее самого Храма. Похоронная процессия вытянулась по тропе. Впереди шла Джаэль с ключом от склепа в руках, за ней несли носилки, за которыми в полном одиночестве следовал светловолосый Дьярмуд, законный наследник престола, а за ним — толпа знатных и не очень жителей Бреннина. В этой толпе шел, опираясь на плечи провожатых, и повелитель светлых альвов из Данилота, а также — два Всадника дальри, и еще — трое чужеземцев, представителей иного мира: двое мужчин, один высокий и темноволосый, а второй совсем светлый, и молодая женщина с седыми волосами. Простой люд выстроился вдоль тропы в шесть рядов, невзирая на дождь, и все почтительно кланялись своему покойному королю, когда его проносили мимо.

А когда процессия приблизилась к высоким воротам склепа, Джаэль увидела, что ворота распахнуты и в них стоит человек, одетый в траур. Человек явно ждал их, и она сразу поняла, кто это.

— Несите его сюда, — сказал Айлерон, — и пусть мой отец упокоится наконец подле моей матери, которую он так любил.

Джаэль чуть замешкалась, стараясь скрыть охватившее ее волнение, и услышала, как чей-то знакомый голос ответил Айлерону:

— Добро пожаловать домой, изгнанник! — Дьярмуд сказал это почти ласково, и в голосе его не слышалось ни малейшего удивления. Он ловко обошел застывшую перед воротами Джаэль, подошел к брату и поцеловал его в щеку. — Ну что, проводим отца в последний путь? Пусть идет — к ней!

Это было совершенно неправильно! Здесь право первого слова принадлежало только ей, Верховной жрице, однако Джаэль опять невольно поддалась странному волнению, видя перед собой обоих принцев — темноволосого и светловолосого, изгоя и избранника. И Айлерон с Дьярмудом бок о бок вошли в ворота склепа, и по толпе провожавших короля в последний путь пробежал почтительный ропот, сопровождаемый непрерывным шумом дождя.

А на выступе холма над склепом стояли трое, внимательно наблюдая за происходящим внизу. Один еще до захода солнца должен был стать Первым магом Бреннина, второй когда-то давным-давно, на рассвете, стал королем гномов, а третий, сумев ценою собственной жизни вызвать спасительный дождь, был отправлен великим Морниром обратно в этот мир.

— Мы собрались здесь, — начал Горлас, поднявшись на ступеньку, но предусмотрительно остановившись на целых две ступени ниже самого трона, — в печальную и тревожную минуту.

Да, в тот день в Большом зале дворца, созданном гениальным Томазом Лалом, собрались самые знатные и могущественные люди Бреннина. Не было только одного. Всадников дальри и Дейва, успевших на похороны по чистой случайности, приветствовали честь по чести, но на это высокое собрание не пригласили, проводив в отведенные им покои. И даже Брендель из Данилота не присутствовал там, ибо то, что происходило сейчас в Большом зале дворца, касалось только самого Бреннина.

— В любое другое время в королевстве, разумеется, был бы объявлен многодневный траур, дабы оплакать нашу великую утрату, — продолжал Горлас, видя, что Джаэль не собирается опротестовывать его право говорить первым. — Но сейчас настали иные времена. И нам необходимо, посоветовавшись, как можно скорее принять решение и выйти из этого зала во главе с новым королем, способным объединить нас и повести…