Северное сияние - Филип Пулман

— Но ведь они же… режут… — Лира не могла договорить фразу до конца, словно слова жгли ей язык. — Вы же знаете, чем они там занимаются! И все это знают! Как же Святая Церковь допускает, чтобы…

— Ну, милая моя, начнем с того, что такие вещи происходят не впервые. Прецеденты давно существуют. Ты когда-нибудь слышала слово «кастрация»? Знаешь, что оно означает? Я тебе объясню. Речь идет о хирургической операции, которой подвергаются маленькие мальчики. Им удаляют половые органы, и они, таким образом, не превращаются во взрослых мужчин. Голоса у них никогда не ломаются, остаются прежними. Ради этих высоких звонких дискантов, которые так волшебно звучат во время мессы, Святая Церковь и дозволяла подобные хирургические вмешательства. Некоторые кастраты, к слову, становились великими певцами и музыкантами. Большинство же с возрастом превратились в жирных евнухов, эдаких полумужчин. А были и те, кто умирал от возникавших после операции осложнений. Но, как ты видишь, святых отцов не бросало в дрожь при мысли о маленьком, аккуратненьком движении ланцетом. Отнюдь. Так что все это уже было. Более того, теперь пресловутое движение ланцетом стало куда как гигиеничнее, ведь раньше не существовало ни анестезии, ни стерильных повязок, ни должного послеоперационного ухода, так что новые методы в какой-то мере гуманнее.

— Что? — задохнулась Лира. — Гуманнее? Но ведь это же злодейство!

— Согласен. Злодейство. Именно поэтому творится оно здесь, далеко на Севере, под покровом полярной ночи. И разумеется, Церкви необходима была фигура вроде твоей маменьки для того, чтобы возглавить это дело. Ведь ни один человек не допустит даже мысли о том, что столь прелестная, столь обворожительная, столь достойная во всех отношениях молодая леди, принадлежащая к самым сливкам общества, может быть замешана в чем-то сомнительном. С другой стороны, учитывая сугубо тайный и совершенно неофициальный характер ее деятельности, что мешает Магистерию в любой момент, как только это потребуется, откреститься от нее?

— Ну, это понятно. Но… резать, резать по живому… Кому первому это пришло в голову?

— Ей, разумеется. Миссис Кольтер была тем первым человеком, который догадался о логической связи между двумя явлениями, происходящими в подростковом возрасте: альм человека перестает меняться и обретает постоянную форму, и одновременно с этим активизируется процесс притяжения Серебристой Пыли. Но если разделить альм и тело человека, пусть даже хирургическим путем, то, возможно, это как-то изменит ситуацию и первородного греха удастся избежать. Человек не будет притягивать эту Пыль, не будет «праху предан», говоря словами из третьей главы Книги Бытия. Все упиралось в то, чтобы найти способ разделить альм и тело, не убивая при этом пациента. Миссис Кольтер много путешествовала и немало повидала. Например, она объездила всю Африку. А будет тебе известно, что среди африканских жителей существует особая категория рабов, они называются «зомби». На вид зомби — труп трупом. У него нет своей воли, он может работать день и ночь и выполнять то, что ему укажут, не жалуясь, не пытаясь бежать…

— Это люди, лишенные альмов! — догадалась Лира.

— Именно. Таким образом, наша красавица узнала, что, в принципе, разделить тело и альм возможно, то есть способ существует.

— Теперь я понимаю, — прошептала девочка, холодея от ужаса. — Мне еще Тони Коста рассказывал об умертвиях, которые блуждают по лесам Крайнего Севера. Так вот это что такое…

— Очень может быть. В любом случае, из всех этих проектов и стремления Святой Церкви оградить человечество от первородного греха и вылепилось в конечном итоге Министерство Единых Решений по Делам Посвященных.

Стельмария, белоснежная пума-альм, чуть повела ушами. Лорд Азриел легонько погладил ладонью ее красивую голову и продолжал:

— Однако в тот момент, когда производится рассечение, происходит еще одна вещь, которую они не учитывают. Дело в том, что тело человека и его альм связаны воедино колоссальной энергией. В момент рассечения, в какую-то долю секунды, эта энергия высвобождается. Но они на этот всплеск никакого внимания не обращают, объясняя его болевым шоком, вспышкой ярости, ну, не знаю, отвращением, то есть эмоциями, а этих умников учили, что эмоциями следует пренебречь. Таким образом, они никогда даже не задумывались о том, что эту энергию можно каким-то образом поставить себе на службу.

Лира более не могла спокойно сидеть в кресле. Она вскочила и подошла к окну. Прижавшись лбом к стеклу, девочка невидящими глазами уставилась в темноту. Они же хуже зверей. Один другого страшнее. Может, и надо как-то искупать этот первородный грех, но только не так. То, что они сделали с несчастным Тони Макариосом и с другими детьми — это преступление, которому нет и не может быть оправданий.

— А вы, — глухо спросила Лира, не поворачивая головы, — вы сами тоже занимаетесь рассечениями?

— Ну, меня-то интересует нечто совсем иное, — отозвался лорд Азриел. — На мой взгляд, Министерство Единых Решений мыслит несколько поверхностно. Мне бы хотелось докопаться до источника Серебристой Пыли.

— Как то есть «до источника»? А откуда она приходит-то?

— А приходит она, Лира, из другой вселенной, из другого мира, который открывается нам за завесой северного сияния.

Лира повернула голову и в упор посмотрела на отца. Лорд Азриел полулежал в своем кресле, лениво вытянув большое мощное тело, но в глазах его полыхал бешеный огонь. О, Лира уже видела такие глаза. Это были глаза Стельмарии.

Как странно, ведь она его совсем не любит, не верит ему, но при этом не может им не восхищаться. Подумать только, здесь, на краю света, в глуши, этот человек сумел обустроить свою жизнь с таким грандиозным размахом, под стать помыслам, которые он лелеет.

— А какая она, эта другая вселенная?

— Одна из неисчислимого множества параллельных миров. Их ведь миллиарды миллиардов. Ведуньи знают об их существовании вот уже много веков, а что до людей, то первые теологи, математически доказавшие множественность миров, были официально отлучены от церкви и преданы анафеме лет эдак пятьдесят назад. Но факт остается фактом. Параллельные миры существуют. Вот так-то. — Лорд Азриел потянулся и продолжал: — Однако никто никогда не задумывался о возможности перехода из одной вселенной в другую. Считалось, что это нарушит некие основополагающие законы мироздания. И вот тут, — лорд Азриел хлопнул себя по коленям, — вот тут, Лира, мы ошибались. Нужно было просто научиться видеть этот другой мир. Если мы его видим, значит, свет может преодолеть грань между мирами, а раз это может свет, то сможем мы. Задача заключалась в том, чтобы научиться видеть, ну, как ты, например, научилась читать по веритометру, понимаешь. Следовательно, этот другой мир, как, собственно, любое параллельное пространство, является результирующей некой вероятности. Я понятно говорю? Ну, смотри, скажем, мы с тобой бросаем монетку и смотрим, что выпадет: орел или решка. Причем мы не знаем, что выпадет до того момента, пока монетка не упадет на пол. И если выпадет орел, значит, вероятность того, что выпадет решка, сводится к нулю, то есть уничтожается. Но до этого момента обе возможности были равны, то есть вероятность была пятьдесят на пятьдесят. Но может существовать другой, параллельный мир, где та же монетка в тот же самый момент падает иначе и выпадет решка. В тот миг, когда это происходит, оба этих мира расходятся. Между ними проходит пропасть. Пойми, я воспользовался примером с монеткой только для того, чтобы тебе легче было все это наглядно себе представить, поскольку те же самые возможности-невозможности реализуются и на уровне элементарных частиц, причем все происходит абсолютно так же: в какой-то момент существует несколько равновероятных возможностей, но в следующую долю секунды из них реализуется только одна, а остальные перестают существовать. Однако в это же мгновение возникает множество параллельных миров, где каждая из этих возможностей может быть реализована и реализуется. Так вот. Мне необходимо попасть в это параллельное пространство, которое мы видим за завесой северного сияния, прежде всего потому, что именно там находится источник Серебристой Пыли. Ты помнишь те слайды, которые я показывал в колледже Вод Иорданских? Ты еще тогда пряталась в рекреации, помнишь? Там же было отчетливо видно, откуда идут частицы Серебристой Пыли — со стороны северного сияния. Ты помнишь город в небе? Если Серебристая Пыль может преодолеть границу между мирами, если это может свет, значит, можем и мы. Нужен мост, понимаешь, мост. Но для того, чтобы его построить, необходим колоссальный выброс энергии. И я знаю, как его получить. Где-то там, за пределами нашего мира, лежит источник Серебристой Пыли. Источник смерти, греха и скверны, источник всех бед, всех несчастий и разрушений, источник, который необходимо уничтожить. Имеющий глаза да увидит! Вот он, первородный грех. И я его уничтожу. Смерть будет попрана.