Звездные мечты - Джун Зингер

Увидев изнемогающую от страсти хозяйку дома, шайка приблизилась к кровати, вовсю ухмыляясь и с вожделением пялясь на нее, в то время как она сама пронзительно закричала от ужаса. Негр вытащил из сумки веревки, цепи и плетки. Распластав вопящую Аморату, они привязали ее к кровати. Все ее тайное было открыто чужим взорам. Анджела была уверена, что ее сейчас стошнит. Негр сорвал с себя свой балдахин, обнажив умащенные маслом великолепные мускулы и гигантский член. Оставшись только в своем шелковом тюрбане, он поднял черную, сплетенную косичкой плеть, а все остальные чудовища встали перед обнаженными органами беспомощной женщины.

Анджела почувствовала прилив настоящей тошноты. Она вырвала свою руку из руки Зева и убежала из комнаты.

«Кики! Кики! Черт тебя подери! Как ты могла так поступить со мной?»

Но, конечно, Кики не хотела ее обидеть. Вовсе нет. Бедняжка Кики издевалась сама над собой. Во всем был виноват Зев; он показал этот отвратительный фильм, чтобы наказать их обеих — но за что?

3

Первые слова, которые сказала Кики, приехав на виллу четы Мизрахи в Швейцарии, были:

— Ну и как поживает мой любимый своячок? По всей видимости, он все еще не отдал концы от всего этого траханья?

— Ш-ш-ш! — Анджела оглянулась посмотреть, не подслушивает ли кто-нибудь. — Он в Цюрихе, но скоро вернется. Что ты будешь делать с шофером? Он поедет обратно в Рим или как?

— Нет, Милко какое-то время побудет здесь. Он поведет машину в Рим только после того, как отвезет меня в аэропорт, где начнется заключительная часть моего судьбоносного вояжа. А пока размести его где-нибудь. Я подумывала о том, чтобы взять Милко с собой в Соединенные Штаты, но решила, что это все усложнит. Это Торо говорил: «Упрощайте! Упрощайте!» или Эмерсон?

— Не понимаю тебя. Почему тебе вообще пришло в голову брать его с собой в Штаты?

— Он парень на все руки, и мне удобно, когда он рядом. Он очень многое умеет делать хорошо. — Она подмигнула Анджеле.

— О Господи Боже мой, — сказала Анджела с возмущением, смешанным с чувством отвращения. — Тебе все еще не надоели эти омерзительные…

— Ах, перестань, Анджела. Ты теперь звезда с мировым именем. Тебе не пристало быть, как раньше, институткой. Я говорю тебе: Милко — умелец на все руки, и иметь его рядом удобно. Он может делать все что угодно. Он просто великолепно обращается с машинами.

— У него гнусный вид.

Кики расхохоталась:

— Гнусность — это как себя ведешь, а не как выглядишь.

— Где ты его нашла? В прошлый раз, когда я тебя видела, у тебя был другой шофер, так ведь?

— Я подцепила Милко в Триесте. Он югослав. Они очень талантливые люди.

— Не сомневаюсь в этом, — кратко заметила Анджела.

С тех пор как она стала свидетелем того, как Кики попробовала свои силы в порнографии, она гораздо менее терпимо относилась к интересам и забавам своей сестры, чем это было раньше. Но она отогнала от себя раздражение. В конце концов, это Кики, которая после сыновей и матери для нее самый близкий человек, самый лучший друг.

— Я была потрясена твоим звонком. Я никак не могу этому поверить. Ты действительно навсегда уезжаешь домой?

— Да. Это так. Более того, я уже все вещи отправила. У меня в машине только несколько сумок.

— Но что тебя привело к этому? Я считала, что у вас с Виком дела наладились.

— Перед тем как ты начнешь меня трясти, нельзя ли у тебя попросить ма-а-а-ленькую стопочку? И где в этом чертовом доме мы можем спокойно поговорить?

Они отправились в туалетные комнаты Анджелы, где размещались солярий, сауна, терраса для загорания нагишом, а также круглая, утопленная в пол ванна, в которую вело несколько ступенек.

— Здесь мы можем разговаривать. Я специально прочла несколько книжек, а затем целых два дня искала здесь жучки. Тут все чисто. Теперь я, наверное, могу выступать в качестве специалиста по обнаружению подслушивающих устройств.

Кики пришла в восторг:

— Какая прелесть! Я безумно рада, что ты стала такой предприимчивой. Эй! Считаю, мне не помешает принять ванну, пока мы с тобой беседуем.

Она разделась, а Анджела тем временем наполнила ванну, набросав в воду, от которой шел пар, различных порошков и добавив туда многочисленные лосьоны.

— М-м-м… хорошо, — бормотала Кики, погружаясь в пахучую пену. — Почему бы тебе не присоединиться ко мне? Мы могли бы потереть друг другу спинку.

— А почему бы и нет? — Анджела сбросила пеньюар и присоединилась к Кики.

— Ты понимаешь, именно Зев меня окончательно довел. Сначала он разрушил мой брак, удерживая Вика вдали от меня и заставляя его делать картины без моего участия. Затем он довершил дело с помощью кувалды. — Она вздохнула. — А кувалдой стал мой дебют в роли Амораты в «Незваных гостях».

— Нет, Кики, — энергично покачала головой Анджела. — Да, знаю, тебе будет легче, если ты переложишь вину за «Незваных гостей» на Зева, — Анджела почти с ожесточением терла спину Кики губкой, — по это ведь не соответствует истине. Эту грязную поделку сделали вы с Джино. Зев только показал ее нашим гостям, что было отвратительно, но не он сделал ее и не он заставлял тебя в ней сниматься. Ты профессиональная актриса, у которой есть имя. То, что ты снималась во всех других «творениях» Ринальди, уже само по себе было ужасно, но «Незваные гости»? Эта грязь?

— Прежде чем тебя совсем занесет, дай мне объяснить кое-что. Тебе легко говорить. Как актриса ты добилась всего. Ты на гребне. — Анджела попыталась запротестовать, но Кики продолжала: — А я в луже. И вот Джино говорит, что собирается снимать авторский фильм, который станет настоящей революцией в киноискусстве. Если я ему дам возможность снимать, как он хочет, буду делать все, что он скажет, тогда впоследствии он сделает разумный монтаж, вырежет тот материал, который можно отнести к порнографии, а то, что останется, станет исследованием женщины и того, что с ней происходит, после того как она подверглась насилию, ввергнувшему ее в конечном итоге в состояние полной деморализации как человеческого существа. Разве ты не понимаешь? Я думала, что картина будет в стиле, ну, может быть, Ингмара Бергмана — грубый материал в художественной обработке, а не грязная поделка! Но какими бы ни были намерения Джино до того, как это все свершилось, твой супруг узнал о картине, а потом, конечно, он узнал, сколько стоит Джино, и заплатил ему. У всех Джино в этом мире есть своя цена. А в результате на полу монтажной осталось то, что было искусством, а вся грязь вошла в картину.

Потянувшись за полотенцем, Кики вышла из ванной.