Исцеление - Борис Мишарин

Михайлов, прекрасно зная об этом, задумывался над образованием собственного университета, способного обучать талантливых малышей. Он считал, что вполне можно набрать педагогический коллектив, который станет радоваться успехам своих учеников, а не стесняться и впадать в амбициозность оттого, что ученик превзошел своего учителя. Но решение этой важной проблемы он отложил на год, когда пройдут губернаторские выборы.

Сегодня, в пятницу, Михайлов освободился от работы пораньше, Юля помогла ему и они вместе пришли домой уже в три часа, прооперировав всех запланированных больных. Необходимо подготовиться к встрече — завтра утром прилетал старый знакомый Стив Сэндс с женой Синди и сыном Ником, названным в честь Михайлова, который когда-то предсказал его появление на свет.

На семейном совете решили встретить Сэндсов вначале дома, а в воскресенье уехать на дачу — показать природу и русское гостеприимство. В клинике в течение 10 дней прием больных и операции возлагались на верную помощницу Юлию. Тетя Зоя, повар Михайловых, закупила все необходимые продукты, спиртные и прохладительные напитки, пиво. На даче были свои горничные и повар, но тетя Зоя решила взять все под свой контроль, и Михайлов не перечил ей в этом.

Вечером, оставшись одни в спальне, Алла завела разговор совсем на другую тему. Вика держала нейтралитет, и Николай понял, что она не хочет обидеть мать, но не поддерживает ее в принципе.

— Коленька, давно хотела с тобой поговорить, но как-то все не решалась, — начала неуверенно она. — Если ты начинаешь «мяться», значит, хочешь просить чего-то за родственников, — решил помочь ей Николай, — у Любы все нормально, значит разговор пойдет о Светлане.

Николай достал бутылку пива и налил себе в кружку. Алла поняла, что он не одобряет ее затею, но она обещала Свете поговорить и шла, скрепя сердце, на неприятный и для нее разговор.

— Да, Коля, о ней, я думаю, что Светлана поняла свою ошибку. Может, все-таки возьмешь ее обратно на работу?

Впервые за много лет Алла не смогла посмотреть Николаю в глаза, чувствуя себя униженной и виноватой. Григорий, как и предсказывал Николай, не выдержал вранья жены, ее постоянной амбициозности, жадности, чрезмерного самомнения и развелся с ней. Но и здесь она показала себя «достойно», рассказывая всем, что он жил с ней только из-за зарплаты и связей с Михайловыми, а теперь, в тяжелый момент, бросил ее.

— Я понимаю, Алла, что ты, как сестра, не могла отказать Свете, поэтому и завела неприятный и для тебя разговор, выполняя до конца сестринский долг. Есть вещи, которые трудно простить: можно забыть про твой, якобы эгоизм, про то, что ты ничего для нее не сделала, палец о палец не ударила. Но то, что ты подсунула мне свою дочь… Не знаю, Алла, решай сама. Но уверена ли ты, что она осознала все?

— Нет, Коленька, — Алла наконец смогла поднять свои глаза, — я не уверена и считаю, что у нее просто кончились деньги: жить она привыкла на широкую ногу…

— Вот и хорошо, что в нашей семье есть единодушие и понимание.

— И любовь! — произнесла Вика.

Как и матери, ей стало легче после разговора. Все трое понимали, что осознай Светлана свой проступок — Николай не отказал бы ей в рабочем месте. Хоть и не было вакантной должности, он нашел бы для нее что-нибудь подходящее.

— Говорят: любовь со временем притупляется и переходит в привязанность, — улыбнулась Вика, — но все это чистые враки. Я смотрю на наших детей и думаю — как можно не любить такого отца? — она вдруг покраснела. — Кажется, я сморозила глупость, хотела сказать немножко по-другому.

— Ничего ты, дорогая, не сморозила. Мне в жизни крупно повезло всего лишь один раз: когда я встретил вас, любимые мои девочки!

Николай расцеловал Вику.

Алла поняла, что пора оставить дочку и зятя одних. Прикоснулась к сенсорной кнопочке и ушла в свою спальню.

Утром в аэропорт с Николаем поехали встречать гостей Вика, Алла и Зеленский, их преданный и верный начальник охраны. Узнав Михайлова, машины пропустили прямо к самолету.

— Интересно, сильно изменились Сэндсы за эти годы или нет? — спросила Алла.

Вика пожала плечами, всматриваясь в открытую дверцу самолета, из которой появился вначале Стив, потом мальчик и Синди. Не составляло труда догадаться, что это их сын.

Стив, сойдя на бетонку, раскинул руки:

— Николай, дорогой, как я рад тебя видеть! — по-русски произнес он и обнял его, — и вас, госпожа Вика и Алла!

Он поцеловал им руки. Вика с Аллой обнимались с Синди, Николай вручил ей огромный букет цветов и потом взял на руки мальчика.

— Ну, а ты наверняка мой тезка?!

— Да, дядя Коля, — мальчик произнес это на чисто русском языке.

— Ух, ты! — восхищался Николай, — как ты хорошо говоришь!

— Мы взяли в дом русского воспитателя, — довольная произведенным эффектом, сказала Синди, — он и нас со Стивом научил говорить.

— Молодцы, что приехали, но пойдемте, ехать нам недалеко, — пригласил их Николай в машину.

Стив с сыном сели к Николаю, а женщины поехали в другой машине. Михайлов планировал на сегодня небольшой отдых после полета, показать им свою клинику и устроить праздник дома.

Въехав во двор, Сэндсы с интересом рассматривали его дом снаружи, игровую площадку и небольшой скверик перед домом.

— А у тебя, Николай, совсем неплохо, — похвалил Стив, — в России мало, кто так живет, я слышал про крутых ребят…

Стив закурил, разглядывая неизвестные ему деревья, он знал ель, сосну, и даже лиственницу, но этот вид хвойного дерева определить не мог. Николай, видя его любопытство, пояснил, что это кедр, тот самый кедр, который дает возможность насладиться орешками. И, кроме того, он обладает чудесной возможностью дезинфицировать окружающий воздух.

Сэндсы выразили восхищение и внутри дома, особенно их поразил бассейн. Синди спросила насчет сырости от него и, услышав ответ, осталась довольной. Специальная система вентиляции не позволяла накапливаться влаге, а искусственный солярий даже создавал, в некотором роде, сухость.

— С дорожки я бы с удовольствием поплавал, но наши вещи, наверное, еще не подвезли, — выразил желание Стив.

— Они будут с минуты на минуту, — ответил Николай, — не волнуйтесь, пойдемте: я покажу вам ваши комнаты.

Пока гости осваивались, привезли багаж. Они переоделись и вышли к бассейну уже через 10 минут. С наслаждением плюхнувшись в воду, Стив, Синди и Ник плавали, кувыркались, отфыркиваясь в прохладной воде. Взбодрившись, они вышли и присели за столик, накинув легкие халаты.

— Ничто так не освежает, как холодная водичка, всю дорожную усталость как рукой сняло, — улыбался довольный Стив, — а еще говорят, что русские плохо живут…

Синди засмеялась от шутки мужа и взяла со стола зеленое яблоко, отказываясь от пива и легких спиртных напитков. Маленький Ник навалился на клубнику со сливками, предпочитая ее мороженому и конфетам. Стив решил не отрываться от Николая и тоже пил пиво, Алла с Викой налили себе легкое вино.

— А где же твои Виктор и Юля? — спросил Стив.

— Скоро будут и с ними еще двое сыновей, так что у нас с Викой теперь четверо. Когда мы к вам приезжали, она была в положении, родила двух сыновей. Не мелочится — чего по одному рожать!

Михайлов засмеялся, предлагая Стиву сигареты и спрашивая разрешения у женщин. Закурив, Стив начал вспоминать былые денечки.

— Да-а! Те дни помню, как наяву. Сколько ты тогда принес добра людям! До сих пор все тебя вспоминают, этот кретин Джек Стоун на твоем приезде капитал сколотил: выпустил книгу, где описал каждую твою операцию. Она, как бестселлер, раскупается сразу — читаешь словно книгу ужасов, но а было-то все наяву. Я захватил с собой одну с авторской надписью Стоуна. Он выставляет себя лучшим твоим другом… Магазин, где ты покупал Вике и Алле драгоценности — сейчас самый популярный из всех ювелирных. Как же, сам Михайлов здесь покупал драгоценности, — смеялся Стив. — Было бы здорово, если ты еще раз посетишь Нью-Йорк. Большой привет и наилучшие пожелания передают тебе, Вике и Алле, твоим детям Джон и Нельсон. Джон и Дженнифер только потом и поняли, что ты сделал для их сына, Майкл также передает тебе большой привет. Все, кого ты оперировал, просили передать тебе огромнейшую благодарность, все здоровы и не болеют. Чудо какое-то: за столько лет даже простудой не болели и другими мелкими болячками! Я — здоров, как это принято у вас говорить, как бык, в 20 лет у меня такого здоровья не было.

Сэндс промочил горло пивом и продолжил:

— Увидел тебя и помолодел снова на 20 лет, чувствую себя словно влюбленный юноша, полный энергии, уважения и радости! Но я все о себе и о себе. Вы про себя расскажите, как дети?

Николай посмотрел на Вику с Аллой и заулыбался.

— Особо и рассказывать нечего, я, как обычно, оперирую в своей клинике, она по соседству с моим домом, если есть желание — могу показать ее сегодня, завтра я собираюсь пригласить вас к себе на загородную дачу, там на природе будет удобнее, вспомним старые времена…