Сокровища чистого разума - Вадим Панов

И лишь после этого ошарашенная Агафрена услышала грохот взрыва.

Тактическое военное искусство опирается на трёх китов: скорость, маневр и умение создать в нужной точке подавляющее преимущество. И Саймон владел всеми тремя компонентами если и не в совершенстве, то уж точно на уровне мастера.

Несмотря на малочисленность, лекрийцам удалось воспользоваться неразберихой и уничтожить почти всех старших офицеров форта, ненадолго превратив мритских солдат в дезорганизованное стадо. Цели своей – захватить Холя или губернатора – гвардейцы не достигли, зато нашли способ уйти из форта – грохочущие пушки бронетягов показывали, что машины Ядге захватил, – и Саймону оставалось лишь добраться до Восточного сектора, чтобы оказаться в относительной безопасности. Он это понимал, все его подчинённые это понимали и потому действовали быстро и решительно, неукоснительно исполняя приказы.

– Бомбомётчики!

Подземный коридор узок, поэтому к стрельбе изготовились лишь четверо бойцов с бомбомётами в руках. Двое, опустившись на колено, двое, стоя за ними. Остальные гвардейцы отступили назад.

– Огонь!

Согласованный удар четырёх мощных алхимических бомб сносит преграду так, словно тяжёлая дверь и не закрывала путь в казарму. Стоявшие бойцы тут же присели на корточки, и в дело вступили ещё два бомбомётчика, пославшие снаряды в открывшееся помещение. И лишь после этого лекрийцы бросились в атаку, стреляя и умело орудуя примкнутыми к карабинам штыками. Рукопашная в помещении эффективнее перестрелки, особенно когда ты к ней готов, а противник – нет, когда в твоём отряде ветераны, а врываются они в зал, битком набитый вчерашними рекрутами, когда ты знаешь, что должен прорваться во что бы то ни стало, иначе – смерть, а противник рассчитывает на помощь.

Тогда рукопашная эффективнее.

И страшнее.

Лекрийцы ударили дружно, с яростью отчаяния, вкладывая в атаку все силы, и просто не могли проиграть. Штыки, ножи, кинжалы – всё острое, что до сих пор хранилось в ножнах, было извлечено на свет и окрасилось алым. Удары в шею, в живот, в руки, в ноги… необязательно фатальные, главное – вывести из строя, не позволить ответить, уложить, заставить прижаться к стене, потерять мужество… Рукопашная хороша тем, что кровь видна, а многие её не переносят. Кровь и боль лишают воли и ведут к смерти. Лекрийцы всё это знают и торопливо кромсают врага. Много крови и ещё больше боли. Они проходят острым смерчем, а потом возвращаются, чтобы добить. Изредка звучат выстрелы, в основном из пистолетов, но гораздо чаще обширное помещение оглашается хрипами, воплями и стонами.

Через двадцать секунд всё кончено: ни одного живого, за исключением десяти вымазанных в крови лекрийцев. Они снова прорвались.

– Пулемёт! – рявкает Фил.

Кучир на ходу убирает нож, забрасывает карабин за спину и через мгновение оказывается за стоящим на треноге «Шурхакеном». Поднимает прицельную планку и громко докладывает:

– Вижу наших!

Во дворе прекрасная картина: два «Бёллера» ощетинились пушками и пулемётами, неспешно передвигаются по двору, чтобы не оказаться неподвижной мишенью, и жёстко отвечают на любой выстрел. Все окрестные строения разрушены и дымятся, кое-где пожар, там и сям разбросаны трупы мритских стрелков, и на душе у Саймона, впервые за последний час, становится легко.

Но в следующий миг…

– Проклятье!

– Дерьмо, – бормочет Кучир.

Однако ругаются лекрийцы по разному поводу.

Кучир видит проползающий через Северные ворота «Ядрат», почерневший, дымящийся, с перебитой осью и уничтоженными курсовыми пулемётами – один ствол уныло смотрит влево, второго попросту нет. Правое переднее колесо вихляет. Все внешние приборы разбиты, а из кузельной башни струится неприятный дымок. Судя по тому, что «Бёллеры» молчат, «Ядрат» контролируется лекрийцами, но кто его разнёс? Мриты заминировали выезд из форта?

– Дерьмо…

А Саймон видит пару: рослый грузноватый мужик и женщина в костюме для верховой езды. Они бегут, взявшись за руки, и почти пересекли двор, направляясь к пролому в стене. Холь и, судя по всему, жена Мритского. Огромная куча денег, которая в любой момент может попасть под случайную пулю.

– Ловите их! – не сдерживается Фил. – Ловите!!

Гвардейцы изумлённо смотрят на вожака. А он, совершенно не боясь быть подстреленным, высовывается в проём и указывает на беглецов:

– Не стрелять! Это – Холь!

Затем выпрыгивает в окно и со всех ног бежит к стоящему посреди двора «Бёллеру».

Повезло?

Дурацкое объяснение… Что может быть глупее, чем безликое «повезло»? Что может быть более пошлым? А с другой стороны… Почему обязательно «повезло»? Разве не Холь первым сообразил, что означает вылетающая дверь, и рывком потянул Агафрену на улицу? Хоть под пули, хоть под бронетяг, но прочь от взрыва и тех, кто этот взрыв устроил? Разве не они бежали под прицелом «Бёллеров» через весь двор Восточного сектора? Разве не они пытались укрываться за грудами мусора и полуразрушенными стенами, ежесекундно ожидая пулемётной очереди? Они. Они бежали. Они ждали. У них сводило от страха внутренности. Они едва не разрыдались, увидев, что от вожделенного пролома их отделяет пятидесятиметровый открытый участок, и тогда Холь использовал дымовые бомбы, которые наспех сделал, собираясь отправиться на «Исследователь».

Плотные клубы дыма хорошо замаскировали беглецов, но по ним всё равно стреляли. Лекрийцы поняли, что кто-то очень хочет вырваться из форта, открыли огонь из пулемётов, и вот в том, что Алоизу и Агафрене удалось живыми пробраться через пролом, и заключалось настоящее везение. Со стороны – пошлое, для них – спасительное. Но разве они его не заслужили?

– Что дальше? – простонала женщина.

– Сейчас… – Холь огляделся и радостно вскрикнул, указав рукой на стоявшую примерно в четверти лиги машину: – Это они!

– Это он!

– «Бёллер»!

– Где?

– Холь!

– Ипатая заточка, чтоб меня пинком через колено…

Сначала появился инженер. Выскочил из пролома в стене, таща за руку темноволосую женщину, махнул в сторону бронекорды, чем вызвал радостное восклицание Бааламестре, и тут же бросился к ближайшей мастерской, словно пытаясь укрыться от…

– «Бёллер»! – прорычал Каронимо, в бинокль разглядывая ворота. – «Бёллер», чтоб его ипатые черви сожрали. Энди, к бою!

Но подгонять алхимика не требовалось – Мерса был застенчивым, но не тупым, и в тот самый миг, когда нос «Бёллера» пересёк крепостную черту, в него влетела ударная алхимическая бомба.

Первая.

За которой последовали ещё две, в том числе зажигательная, укутавшая броню «Бёллера» мехом яркого огня. Горящая алхимическая смесь выглядела страшно и снаружи, и изнутри для тех, кто вёл бронетяг. Сильно раскалить металл она не могла, зато проползала в любую щель, огненными каплями стекая в отсеки, пугая, заставляя паниковать и покидать машину… Не в этот раз. Вышедшим из Карузо «Бёллером» управляли опытные бойцы, которые плевать хотели на такую мелочь, как зажигательная смесь. Они, разумеется, ругались, затаптывали пылающие лужицы, срывали вспыхнувшие куртки, но не забывали о главной задаче, и едва бронетяг вышел из ворот, как громыхнул выстрел.