Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Классическая проза » Семейство Майя - Жозе Эса де Кейрош

Семейство Майя - Жозе Эса де Кейрош

Читать онлайн Семейство Майя - Жозе Эса де Кейрош

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 155
Перейти на страницу:

В тревоге Карлос развернул газету. Она называлась «Рог Дьявола», и все в ней — печать, бумага, обилие курсива, слепой шрифт — отдавало нечистоплотностью и мошенничеством. Сразу же на первой странице двумя крестами карандашом была отмечена статья, в которой Карлос тотчас увидел свое имя, повторенное многократно. Вот что он прочел: «— Приветствуем вас, сеньор Майа! Итак, вы уже не принимаете в своем врачебном кабинете и не лечите бедняков в предместье, сеньор франт? — так на Шиадо, у Гаванского Дома, прохаживаются на ваш счет, сеньор Майа, Майа, разъезжающий на английских рысаках, Майа из «Букетика», который пускает тут всем пыль в глаза своим щегольством; и папаша Паулино, который смотрит в оба и который как раз проходил мимо, услыхал такую песню нашего «Рога»; сеньор Майа полагает, что теплей живется возле юбок замужней бразильянки, которая и не замужняя и не бразильянка и для которой этот олух нанял дом в Оливаесе, чтобы она дышала свежим воздухом! Бывает же эдакое в нашем мире!.. Простак думает, что одержал невесть какую победу, а народ кругом хохочет, потому как этой бабенке нужны не его красивые глаза, а его красивое золото. Дуралей погоняет своих бифштексовых кляч, будто он маркиз, настоящий маркиз, и воображает, что лакомится шикарной дамой с парижских Бульваров, и замужней, и титулованной!.. А в конце концов (нет, тут и вправду можно лопнуть от смеха!) выясняется, что дама эта — потрепанная кокотка, которую привез сюда какой-то бразилец, уже пресытившись ею, чтобы передать ее красавцам лузитанам… И эта подделка досталась сеньору Майа! Несчастный простофиля! Даже и тут он подобрал чужие объедки, потому что эта особа, прежде чем он посмел к ней подступиться, вовсю забавлялась на улице Святого Франциска с молодым человеком из высшего общества, который тоже дал от нее тягу, ибо он, как и мы, ценит только прекрасных испанок. Но ничто не помешало сеньору Майа стать посмешищем! Что ж, раз так, говорим мы, полегче на поворотах, ведь у нашего «Дьявола» есть его «Рог» и он раструбит по всему свету о подвигах Майа-завоевателя. Приветствуем вас, сеньор Майа!»

Карлос застыл под акациями с газетой в руке, в ужасе и немой ярости, как если бы ему вдруг бросили в лицо ком грязи! Его гнев был обращен не на презренную подлую газетенку, грубо осмеявшую и унизившую его любовь, он содрогался от ярости и ужаса, потому что фразы эти, написанные на жаргоне бездельников, небрежно и зло, как пишут только в Лиссабоне, словно зловонные жирные капли, падали на него, на Марию, на их любовный союз… Он чувствовал себя замаранным с головы до ног. И его смятение излилось жаждой немедленно убить негодяя, который это написал.

Убить! Эга скупил тираж газетенки, стало быть, он знает этого писаку. Пусть те два номера, что он держит в руках, единственные отпечатанные экземпляры. Все равно ему бросили грязью в лицо. Распространено ли оскорбление по городу огромным тиражом или брошено ему тайно от всех, в одном-единственном листке, — это ничего не меняет… Кто осмелился его нанести, должен быть убит, уничтожен!

Он решил ехать в «Букетик». Домингос, что-то насвистывая, мыл тарелки у окна кухни. Но когда Карлос послал его в Оливаес за извозчиком, верный Домингос посмотрел на часы:

— В одиннадцать часов Кривой подаст карету; сеньора заказала ее, чтобы ехать в Лиссабон…

Тут Карлос вспомнил, что накануне Мария собиралась к Алине и по книжным лавкам. Какая досада, именно в тот день, когда ему так нужно быть одному — только взять тяжелую трость! Но Мелани, проходившая с кувшином теплой воды, сказала, что сеньора еще не одевалась и не знает, поедет ли она в Лиссабон… И Карлос снова зашагал по газону среди орешника.

Потом он присел на скамью, раскрыл газету, адресованную Марии, не спеша перечитал мерзкую статью; и в номере, предназначенном для нее, весь этот жаргон показался ему еще более оскорбительным, невыносимым, — нет, за такое платят кровью! Не чудовищно ли, что на женщину, тихую, беззащитную в тиши своего дома, кто-то осмелился так грубо вылить целое ведро помоев! И его гнев обрушивался то на писаку, настрочившего пасквиль, то на общество, которое своим распадом породило этого писаку. Конечно, у всякой столицы своя червоточина… Но только Лиссабон, только этот ужасный Лиссабон, растленный, отсталый, утративший здравый смысл, с его грубыми вкусами, подлостью и жаргоном, мог породить мерзость, именуемую «Рогом Дьявола».

Однако в сем возвышенном гневе моралиста преобладала боль, явственная и душераздирающая. Да, все лиссабонское общество — свалка нечистот в этом углу мира; но при всем том была ли эта гадкая статейка сплошь клеветой? Нет. Таково было прошлое Марии, которое она сбросила с себя, как заношенную и грязную одежду, и он сам закопал эту одежду глубоко-глубоко, прикрыв своей любовью и своим именем, а теперь кто-то ее откопал и выставил на свет божий, под яркое солнце, чтоб всем были видны грязные пятна и прорехи… И это прошлое будет вечно отравлять его жизнь, висеть над ней страшной угрозой. Пусть он простил и забыл ее прошлое. Но все вокруг знают о нем. И в любое время ради интереса или из подлости кто-нибудь повторит то, что напечатано в «Роге».

Он встал, потрясенный. И здесь, под голыми деревьями, где летом, когда они давали тень и шелестели листвой, он гулял с Марией, избранной им в спутницы жизни, Карлос впервые спросил себя, позволяют ли честь рода, честь сословия, безупречность предков, достоинство потомков — позволяют ли они ему жениться на ней…

Отдать ей всю свою любовь, обеспечить ее — да, разумеется! Но жениться… А если у него будет сын? И его сын, став юношей, гордым и чистым, вдруг однажды прочтет в «Роге Дьявола», что его мать была любовницей какого-то бразильца, к которому перешла после какого-то ирландца. И когда его сын придет к нему и воскликнет, горя возмущением: «Ведь это ложь?» — ему придется, опустив голову, пробормотать в ответ: «Это правда!» И к сыну его навеки пристанет дурная слава матери, чьи муки и очарование миру неведомы, но к чьим грехам он безжалостен.

Да и она сама, если он, воззвав к ее рассудку, столь светлому и здравому, объяснит ей, каким насмешкам и оскорблениям может какой-нибудь подлый «Рог Дьявола» подвергнуть их будущего сына, она сама с радостью вернет ему его слово и согласится приходить в «Букетик» через потайную дверь, задрапированную вишневым бархатом, лишь бы наверху ее ждала неизменная и сильная любовь… За все лето она ни разу не намекнула на возможность иного союза; она знает, что их верные сердца и без него связаны навеки. Нет, Мария не ханжа, которую пугает «смертный грех». Что ей священник и его епитрахиль!..

И все же как он, просивший ее стать его женой в самую мучительную и торжественную минуту их любви, скажет ей теперь: «Я поступил необдуманно, забудем об этом, прости»? Нет, его сердце этого не хочет! Напротив, оно рвется к ней… Рвется к ней в щедрой и горячей нежности, а рассудок, осторожный и холодный, лишь рассуждает. Ее душа для него — высшее божество, ее объятия — высшее земное наслаждение; без нее счастья не существует; и высшая мудрость в том, чтобы связать себя с ней последним звеном цепи, дав ей свое имя, как бы ни сотрясал воздух «Рог Дьявола». Он бросит миру гордый и мятежный вызов, утверждая всесилие Любви… Но сначала он убьет писаку!

Карлос ходил взад-вперед, топча траву. И все, что он передумал, излилось яростью на подлеца, который осквернил их любовь и вновь наполнил его жизнь сомнениями и муками!

Мария открыла окно. На ней было черное платье, она оделась для выхода; достаточно было сияния ее нежной улыбки, безукоризненной красоты ее стана, которую подчеркивала плотно облегающая ткань, чтобы Карлос тотчас возненавидел себя за предательские и трусливые сомнения, одолевавшие его всего минуту назад под голыми ветвями деревьев… Он подбежал к ней. В долгий поцелуй он безмолвно вложил свою покорную мольбу о прощении.

— Что с тобой? Ты так серьезен!

Он улыбнулся. Серьезен, о нет… Немного озабочен… Получил письмо от Эги, у него, как всегда, какие-то неприятности… Надо ехать в Лиссабон, придется остаться там ночевать…

— Ночевать? — воскликнула она разочарованно и слегка притянула его к себе.

— Да, ужасно жаль, но, пожалуй, придется! В делах нашего друга Эги не обойдется без неожиданностей… А ты тоже поедешь в Лиссабон?

— Теперь непременно… Если ты меня возьмешь.

— Погода ясная… Но ехать будет холодно.

Мария любила погожие зимние дни, полные солнца я живительного прохладного воздуха. В такие дни она чувствовала себя легкой и бодрой.

— Хорошо, хорошо, — согласился Карлос, докурив сигару. — Пойдем завтракать, девочка… Несчастный Эга, должно быть, воет от нетерпения.

Мария побежала поторопить Домингоса, а Карлос медленно побрел по мокрой траве к живой изгороди из кустарника. Отсюда были видны усадьбы, белые стены, оливковые рощи, высокая фабричная труба, из которой валил дым; а дальше — ясная и холодная голубизна реки, густо-синие горы и белые деревенские домишки у самой реки, отчетливо и мягко обрисованные холодной прозрачностью зимнего воздуха. На миг Карлос остановился, созерцая пейзаж. И это далекое селение, название которого было ему неведомо, такое мирное и счастливое в свете зимнего дня, внезапно пробудило в душе Карлоса жажду покоя в таком вот укромном уголке у воды, где никто его не знает, где нет «Рога Дьявола», где он обрел бы покой простого бедняка в домике под черепичной крышей, в объятиях любимой…

1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 155
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Семейство Майя - Жозе Эса де Кейрош торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит