Алексиада - Анна Комнина

Многоопытный император принял это во внимание и потому, сам расположив боевые порядки, построил фаланги таким образом, что турки должны были стрелять с правой стороны – туда, где воины защищены щитами; наши же могли метать стрелы слева[1509] – туда, где тело открыто. Император решил, что его боевые порядки непобедимы; он был восхищен их силой и считал, что идея такого строя внушена ему богом, а боевые порядки выстроены ангелами. Все кругом были восхищены, обрадованы и вдохновлены изобретением самодержца[1510]. Он же, думая о своем войске и равнинах, через которые оно должно было пройти, размышляя о силе и крепости боевых порядков, черпал из дум благие надежды и молил бога осуществить их.

4. Выстроив таким образом войско, Алексей прибыл в Сантаварис[1511]. Распределив всех военачальников, он послал Камицу против Поливота и Кедреи[1512] (это хорошо укрепленный городок, находившийся под властью султана по имени Пухей[1513]), а Стипиоту...[1514] выступить против варваров в Амории. Узнав о его решении, два скифа перебежали к Пухею и сообщили ему о наступлении Камицы и о приближении {406} самодержца. Охваченный ужасом, Пухей тогда же, в среднюю стражу ночи, покинул город и ушел со своими соплеменниками. На рассвете Камица прибыл в город, но не обнаружил там ни Пухея, ни вообще турок. Найдя в городке (я говорю о Кедрее) немало добра, он тем не менее не польстился на него, а был очень удручен, как охотник, из рук которого ускользнула добыча. Не задерживаясь, Камица повернул коня, направился к Поливоту, неожиданно напал на врага, убил бесчисленное множество варваров, взял добычу и пленных, расположился в тех местах лагерем и стал поджидать прибытия самодержца.

Стипиот по прибытии в Пиманин сделал то же самое и вернулся к императору. Самодержец же на закате достиг Кедреи. К нему сразу же явилось несколько воинов с сообщением, что в близлежащих городках – владениях некогда знаменитого Вурца – находится бесчисленное множество варваров. Выслушав это известие, император немедленно приготовился действовать. Он сразу же призвал сына этого Вурца по имени Варда[1515], Георгия Левуна и скифа, на скифском языке именовавшегося Питикой, вместе с их воинами, образовал боеспособный отряд и выслал их против варваров с приказом по прибытии на место отправить воинов в набеги, разорить все соседние селения, а их жителей выселить и привести к нему. Они сразу же отправились в путь, а самодержец, преследуя прежнюю цель, торопился достичь Поливота и затем дойти до Икония.

Такое намерение было у императора, и он уже собирался без промедления приступить к делу, как получил известие, что варвары и сам султан Сулейман, узнав о его наступлении, сожгли в Азии все пашни и луга, так что не осталось ни пищи для людей, ни корма для коней. Кроме того, дошли сведения о новом наступлении варваров из северных областей[1516], и крылатая молва облетела всю Азию. Император боялся, что по пути в Иконий его войско из-за недостатка пищи падет жертвой голода, и в то же время опасался ожидавшегося наступления варваров. И вот он принимает разумное и смелое решение – спросить бога, как ему поступить, – отправиться к Иконию или же выступить против варваров, находившихся у Филомилия. Он записал свои вопросы на двух листках, положил их на святой престол и провел всю ночь в усердных молитвах и песнопениях. Утром явился священник, в присутствии[1517] всех развернул один из листков и прочел самодержцу повеление отправляться по дороге в Филомилий[1518]. Вот что я хотела рассказать о самодержце. {407}

Тем временем Варда Вурц, следуя по уже упомянутой дороге, увидел, как большое войско спешит перейти через мост Зомпи[1519] и соединиться с Моноликом. Варда сразу же вооружается, вступает с ним в бой на равнине Амория и разбивает противника наголову. Но другие турки, направлявшиеся к Монолику из восточных областей, натолкнулись на лагерь Вурца, когда тот еще не вернулся, и захватили оказавшихся там вьючных животных и снаряжение воинов. Вурц же с богатой добычей победителем двинулся в обратный путь, но по дороге встретил одного человека, шедшего из лагеря, и, узнав от него, что турки разграбили лагерь и ушли с добычей, стал размышлять, что ему следует предпринять. Он хотел отправиться в погоню за варварами, но не мог этого сделать, так как турки двигались очень быстро, а его кони уже устали. Поэтому, чтобы не случилось беды, он отказывается от преследования и медленно, в полном порядке продолжает свой путь, утром прибывает в уже упомянутые городки Вурца и выселяет оттуда всех жителей. Он забрал пленных, взял весь имевшийся у варваров провиант, позволил себе и своим усталым воинам кратковременный отдых в удобном месте, а с восходом солнца отправился по дороге к самодержцу.

По пути ему встречается другой турецкий отряд, который сразу же на него нападает, и в результате завязывается большое сражение. Турки в течение долгого времени выдерживали бой, но затем попросили отдать им пленных и захваченную у них добычу, обещая, если их требования будут удовлетворены, оставить попытки нападения на ромеев и вернуться домой. Однако Вурц не пошел навстречу желаниям турок и храбро продолжал битву. С предыдущего дня у сражавшихся не было во рту и глотка воды, поэтому, подойдя к берегу реки, они стали утолять жар жажды, а затем один за другим возвращались на поле битвы. В то время как одни продолжали бой, другие, уставшие, освежали себя водой. Вурц же, удрученный количеством врагов, видя отвагу варваров, пришел в отчаяние и отправил к императору с сообщением о событиях не какого-нибудь простого воина, а уже упомянутого Георгия Левуна. Не найдя дороги, свободной от турецких полчищ, Георгий с отчаянной смелостью врезался в гущу врагов, выбрался из нее и благополучно прибыл к императору.

Алексей получил известие о Вурце, точно выяснил количество турок и, поняв, что Вурц испытывает большую нужду в воинах и подкреплениях, вооружил войско и вооружился сам. Построив армию по фалангам, он в образцовом порядке выступил против варваров. Авангардом командовал император {408} (Михаил)[1520], правым флангом – Вриенний, левым – Гавра, арьергардом – Кекавмен. Пока турки в отдалении ждали приближения ромеев, племянник императрицы Никифор, юноша, горящий жаждой битвы, выехал вперед из строя, увлек за собой нескольких других щитоносцев Арея, вступил в схватку с первыми, кто напал на него, получил удар в колено и ударил копьем в грудь ранившего его воина. Турок сразу же упал с коня и безмолвный распростерся на земле. Видя это, варвары, стоявшие позади, сразу же показали ромеям спину. Император с радостью принял доблестного юношу, осыпал его похвалами, а сам направился к Филомилию.

Он достиг озера Сорока мучеников и на следующий день прибыл в так называемые Месанакты[1521]. Выступив оттуда, он с ходу овладел Филомилием[1522]. Затем он выделил из состава войска различного рода отряды во главе с храбрыми военачальниками и отправил их во все селения в округе Икония с приказом разорить их и вызволить из рук варваров пленных. Как стадо диких зверей, рассеялись воины во все стороны, а затем вернулись к императору и привели ему освобожденных от варваров пленников, которых они захватили вместе с их пожитками. Вместе с ними добровольно следовали и жители этих областей – ромеи, бежавшие из-под власти варваров, – женщины с младенцами, мужчины, дети; все они устремились к самодержцу, как к спасительному убежищу. Алексей опять выстроил войско новым строем, поместил в его середину всех пленных вместе с женами и детьми и отправился назад тем же путем, которым шел раньше; где бы Алексей ни проходил, он везде соблюдал все меры предосторожности. Видя это зрелище, можно было подумать, что какой-то защищенный башнями город ожил и движется этим новым строем.

5. Во время движения императора варвары не показывались, но большое число воинов Монолика, прячась в засадах, следовало по обе стороны от него. Когда же император проходил по равнине, расположенной между Поливотом и уже упомянутым озером, группа варваров – все храбрые воины, легковооруженные и двигавшиеся налегке, сидевшие в засадах по обе стороны войска, неожиданно появились на возвышенности перед ромеями. Архисатрап Монолик, старик, обладавший большим опытом войн и боевых построений, впервые увидев столь необычный строй, был удивлен и поражен новым способом построения войска и стал выяснять имя предводителя. Он догадался, что отрядами и этим новым строем командует не кто иной, как самодержец Алексей, и, несмотря на все желание, не мог решиться на него напасть. Тем не менее Монолик прика-{409}зал поднять воинский крик; стараясь создать у ромеев впечатление, что на них движется большое войско, он заставил своих воинов бежать не сомкнутым строем, а отдельными группами и в беспорядке (этот их боевой порядок я описывала выше), чтобы неожиданностью зрелища и гулом несущейся конницы оглушить и поразить ромеев.