Белая дорога - Линн Флевелинг

Это Себранн их зовёт! Своих «сов-драконов». Посланников Иллиора. О, если бы только в этих краях водились настоящие драконы! Впрочем, эта громадная стая, налетевшая на людей в горах, была, пожалуй, ничуть не хуже любого дракона. Музыка у’лу смешалась и смолкла, а слева из леса, из очень опасной близи, донеслись крики боли и ужаса.

Себранн перестал петь и рухнул на четвереньки, волосы его потускнели, опали в грязь.

Алек пролзком преодолел короткое расстояние между ним и собою, отлично осознавая, что это Серегил кричит ему, чтобы он немедленно вернулся и спрятался. Схватив рекаро, Алек заспешил к остальным, укрывшимся за повозкой. Себранн, вцепившись в Алека, проскрежетал его имя. Здесь, в тени повозки, Алек не мог толком его рассмотреть и убедиться, что с ним всё в порядке, но он мог ощутить, насколько истощено это маленькое тельце. Надрезав палец о кончик своего меча, он дал его Себранну и с облегчением увидел, как тот жадно принялся сосать.

Совы продолжали атаковать рета’ноев, налетая на них стаями, раздирая когтями, и в разрастающемся лесном пламени были похожи на каких-нибудь демонов мести. Но и это не остановило атаку рета’ноев — их вооруженные воины продолжали сыпаться с вершин на Серегила и остальных. Доверив Себранна Хазадриену, Алек снова ринулся в бой.

Рета’нои, конечно, превосходили их численностью, но всё-таки силой не смогли бы их одолеть. Они были маленькими, подобно Турмаю, к тому же вооружены всего лишь ножами и короткими стрелами. Алек сходу сразил четверых, а затем потерял счёт. Это было ужасно, всё равно, что воевать с детьми, к тому же совы, кидаясь с высоты, вцеплялись в них, разрывая им скальпы, раздирая лица. Неподалёку, всего в нескольких шагах от себя, он видел Микама и Серегила, и у обоих на лицах было одинаковое выражение смятения.

А рета’нои всё продолжали прибывать.

Вдруг, раздавшиеся за спиной звуки у’лу заставили Алека вздрогнуть. Он оглянулся и увидел Турмая, с ним Набу и ещё одного, неизвестного ему колдуна. Все они смотрели прямо на него. И играли. В сердце Алека словно вцепилась невидимая ледяная рука, заставив кровь застыть в его жилах. Меч выпал из онемевших пальцев, он зашатался, перед глазами поплыл туман. Но в это время Себранн снова начал петь, и эту его песню Алек уже слышал прежде, всего лишь однажды.

Серегил увидел, как Алек падает на землю, как Микам, опустившись возле него на колени, прижимает ладонь к его груди. Зажимает рану, или просто слушает сердце? Чуть дальше стояли Турмай, Наба и неизвестный колдун. Но Себранн тоже был там. И он стоял перед ними, и пел.

Выронив меч, Серегил ринулся туда, упал на колени возле Алека, почти не обращая внимания на то, что обе песни уже замолкли. Он схватил в ладони лицо Алека, видя, как кровь, сочится из его ушей, как она, подбно слезам, вытекает и из-под его закрытых век.

— Алек! Алек, открой глаза, тали!

Прошло ужасно много времени, пока ресницы Алека затрепетали.

— Ты слышишь меня? Скажи хоть что-нибудь! — умолял Серегил.

— Не… кричи… на меня, — простонал тот.

Микам облегчённо рассмеялся. Серегил тоже засмеялся в ответ, но на щеках у него были слёзы.

Протянув руку, Алек стёр их перепачканным, окровавленным пальцем.

— Я в порядке.

— Я говорил тебе, чёрт подери, чтобы никаких мне больше смертей!

— Ну, я на сей раз и не умер, — выдохнул Алек, потом приподнялся на одной руке. — А Себранн… Где Себранн?

Рета’нои и кое-кто из Эбрадос были раскиданы по огромной поляне и краям леса, словно никому ненужные тряпичные куклы. Хазадриен, опустившись посреди них на колени, исцелял Морая. Мёртвые тела плавали в озерке у подножия водопада и… И Себранн… Он тоже лежал в их груде, возле тел Турмая, Набы и каких-то ещё колдунов, которых Серегил не видел.

С трудом поднявшись на ноги, Алек, шатаясь, побрёл к рекаро. Потускневшие волосы Себранна больше не сияли, и когда Алек перевернул его и взял на руки, Серегил увидел, что цвет его распахнутых, невидящих глаз тёмен, как потускневший графит.

Серегил выхватил кинжал и кинул его Алеку. Тот вонзил его в кончик указательного пальца, разрезав едва ли не до самой кости, и вложил палец в сжатые губки Себранна. Всё маленькое тельце рекаро как будто усохло, похожее на тыкву, схваченную морозцем.

— Пей, Себранн, — настойчиво прошептал Алек, выдавливая капли крови прямо ему на язык. — Пожалуйста, выпей это.

— Ризер, а Хазадриен может что-нибудь сделать? — спросил Серегил.

Ризер печально покачал головой.

— Тайан’джилы не умеют лечить сами себя и себе подобных. Только…

— Хазадриельфейская кровь, — закончил за него Алек, нажимая большим пальцем на указательный, чтобы заставить кровь течь сильнее.

Серегил молча обнял его рукой.

— Себранн, пожалуйста, не умирай!

Серегил уже был готов оттащить от него Алекао, когда губки Себранна вдруг сжались вокруг пальца, а глаза медленно закрылись. Алек проколол указательный палец левой руки и выдавил свежей крови. Теперь Себранн потихоньку сосал, и тоненький красный ручеёк стекал из уголка его рта.

Ризер опустился возле них на колено.

— Хвала Ауре! Я и не думал, что такое возможно.

— Может быть, тебе тоже следует покормить его? — сказал Алек. — У тебя же чистая кровь.

Ризер кивнул и надрезал палец, затем принялся кормить Себранна, которого по-прежнему держал Алек.

Не спуская глаз с Ризера и Себранна, Алек откинулся на Серегила, опершись на него.

— Он спас нас всех.

— Не всех, — сказала Новен.

Она, прихрамывая, подошла к ним, и рука её, державшая меч, была по локоть в крови.

— Сколько наших осталось? — спросил Ризер.

— Рейн, несмотря на все усилия этих проклятущих колдунов с их горнами, выжил. Но он очень слаб. Тегил ранен стрелой в бедро. Релиан без сил, но, спасибо Себранну, живой, хоть и не может разговаривать. Алиа и Морай мертвы, и мы до сих пор не знаем, что с Кальеном.

— Как же много! — мрачно пробормотал Ризер.

— И Себранн пока не достаточно окреп, чтобы вернуть их к жизни, — сказал Алек.

— Это и к лучшему, — ответил Ризер. — В противном случае искушение было бы слишком велико.

К ним подошёл Раль, тоже весь в крови, он зажимал ладонью рану на предплечье.

— Сколько человек потерял ты? — спросил Серегил.

— Ни одного. Есть раненые, но нам не нужен рекаро. Однако нам бы лучше убраться подальше от этих деревьев. Огонь расходится.

Действительно, вся поляна теперь была залита мерцающим красным светом, и дым серой пеленой постепенно окутывал их. Поверхность озерка и самого водопада отражала этот кровавый цвет, хотя Серегил предполагал, что тут была не одна лишь игра красок. Ветер дул с запада, в сторону от тропы, но это могло в любой момент измениться.