По ту сторону жизни, по ту сторону света - Виталий Иванович Храмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Плюнул на всё, махнул рукой. Безнадёжно. Пойду лучше что-нибудь сплавлю силой мысли и заставлю застыть в какой-либо художественной форме! Их бы, бестолочей, сплавить в фарш, да отлить заново! Но они, гляди – живые! Сложноорганизованные биологические формы жизни! Их – не переплавить! А одна рыжая певица анадысь пела, что фарш невозможно провернуть назад. И пальцы из котлет не восстановишь.
Чижик мою отмашку рукой и разочарованное фырканье воспринял по-своему. Дотемна отрабатывали двумя коробками и полусотней всадников проход коробок сквозь друг друга и пропуск конницы.
Остальные во главе комбата отправились отрабатывать построение «Пила» (что, как по мне – цепь), прочёсывая окрестности. Пехота просто ноги стаптывала, а вот конница выловила ещё двоих дезертиров и восемь голов перепуганных гражданских, спасая их от Бродяг, покрошив три самоходных скелета. Потеряв одного коня, когда вспугнули притаившуюся тварь, бросившуюся на людей, защищая детёнышей. Тварь закололи копьями, детёнышей побили, коня добили, чтоб избавить от мук – клыки твари занесли заражение в кровь животного.
Всадника, потерявшего коня, Кочарыш порол лично. С особым садизмом спуская кожу с ягодиц. Я не понял подобной предвзятости, но не стал вмешиваться. Я ведь за анархию и самоуправление. В определённых рамках. Данный случай был в рамках. Откуда мне знать, да и зачем мне знать, чем ещё и когда этот паренёк успел оттоптать мозоль моему Кочарышу? Может, у него уже было восемь «последних китайских предупреждений»?
Оказалось, что когда сбирается такая масса вооружённых людей, то бич Мира – Бродяги, становятся лакомствами для скучающих караульных и дозорных. Ломятся разваливать Бродягу чуть ли не наперегонки.
Но у тысяч людей есть и огромный недостаток – тонны съедаемой за день еды. И кормов для почитай конного полка. Если посчитать всё поголовье коней и волов в обозе. И это плечо снабжения – короткое. А дальше? Сейчас мы управляемся обычной организацией конвоев. А там, на Западе? Да под воздействием диверсионных «волчьих» отрядов «партизан» на линии снабжения?
Излагаю свою озабоченность письменно и отправляю запечатанный свиток с обратным конвоем.
И на следующий же день, следующим конвоем получаю ответ. Да-да, я и сам ошалел! Оказалось, Сам – рядом. Буквально в дне пути. Ещё больше я ошалел, что получил «говорящее письмо». Как сломал печать, так оно и заговорило голосом Самого:
– Растёшь, нелепость!
Невольно осматриваюсь. Неприятно, если мои люди будут слышать про меня подобное.
– Ты узрел саму основу воинского искусства! Именно снабжение! Уже не помню кто, но сказал, что глупый учит тактику, а умный – логистику. И ты закладываешь не просто станы для ночёвки маршевых полков, но и опорные пункты промежуточных баз снабжения. Твоя основная задача именно отмерять дневные переходы. С чем ты пока на удивление усердно справляешься. Идущие следом укрепляют твои станы-лагеря до опорных пунктов и перевалочных баз. Посмотрим, как Летучие Волки справятся с этой укреплённой сетью!
Письмо в моих руках закурилось самоуничтожением. Отбросил истончившийся и обращающийся в прах свиток. Вон оно, что ты придумал! Ну-ну! Как-то такой вариант войны я ребятам-волчатам не предлагал. В таких случаях и говорят – нашла коса на камень.
Ещё две недели дня сурка. Минуя имеющиеся города, останавливаясь строго на закате. За это время поголовье у меня выросло уже вдвое. Станы выкапываем уже на полуавтомате. Причём половиной «Усмешки Смерти». И всем «мясом».
«Массовые забавы» проводим уже двумя батальонами зараз. Не отвлекая батальон боевого охранения от службы. Что-то уже стало получаться, что-то всё ещё никак. Ребятам больше всего нравилась народная забава «стенка на стенку». Батальон с разбега, натиском, долбит в обороняющийся батальон. Грохот, шум, пыль. Все потные, грязные, красные, глаза блестят. Нравится им. Тысяча человек, сходящиеся стенку на стенку – это, скажу я вам, не кот наклал! А то ещё зрелище по эпичности и шуму!
Только вот Золотые Пики – конница. Тяжёлая ударная конница. А пропуск конницы сквозь пехоту моим не полюбился. Лошади почему-то этого сильно не любят. Кусаются и лягаются. Больно и обидно. А если лягнуть животину в ответ, то обидится прапорщик. Он – покровитель коней «Усмешки Смерти». Вот и причина пристрастия прапоров: «Сам погибай, вас, уродов – полный Мир, а коня – сбереги! Её, животину, попробуй, вырасти, выучи! У-у! Я тебя, выблевыш лиловый, на ремни распущу!»
А имитация атаки конницей строя пехоты – вообще песня. Вой стоит с обеих сторон. И какой! Будто их какой пакостник разом всех проклял! И те, и другие, по обе стороны строя, до дрожи боятся розг моих знаменосцев, боятся покалечить коней.
Наиболее отличившихся «мясных» привлекаем к нашим «забавам». Попервой, в качестве мешка для битья. Чтоб неповадно было.
Но, в конце концов, придётся и их учить, за какой конец копья держаться. Стройбаты войны не выигрывают, о чём красноречиво нам всем поведали пендосы, признанные мастера воинской логистики, быстрой переброски армий хоть на другую сторону планеты и снабжения всей этой бестолковой толпы всем не только необходимым, но и излишним. Войны выигрываются в генеральных сражениях, а в них побеждают стойкая самоотверженная пехота и бодрые ударные части. Доказано теми же юсовцами, традиционно жидкими на реально плотный, мясной бой.
А вот чтобы пехота была – стойкой, а конница – бодрой, как раз и нужны эти земляные работы. Доказано ещё той, советской армией, из другой реальности. Где стройбат – вообще звери, им даже оружие в руки не дают.
Но всё это абсурдный армийский юмор, а жестокая реальность такова, что лопата не заменит меча. Ни разу. И наоборот – ни разу. Сверхвыученный, надрюченный спецназ спецназов не выигрывает ни войн, ни битв. Победа в войне достаётся тому, у которого солдат вовремя работает мечом и лопатой, ложкой и ножкой, то есть маршем ходит далеко и бодро. Золотое сечение шага, ложки и меча вывел в своих чудо-богатырях ещё старик Суворов.
Для этого Сам и придаёт мне это «мясо». Он же так и сказал: «Мясу должно быть равнение на кого-то. Пусть твои и будут образцом для подражания».
Тем более что у моих (может, с жиру бесятся?) появилась какая-то особенность. Ухарство какое-то. Стиль какой-то. Какие-то свои манеры, свои особенности. Каждый батальон старался себя как-то выделить. Да что там батальоны! Если сотни, десятки и даже
