13 диалогов о психологии - Соколова Е.Е.

К. Роджерс: Сейчас я подхожу к своему главному открытию, которое чрезвычайно важно для меня. Я бы его сформулировал так: я осознал огромную ценность того, чтоя позволяю себе понимать другого человека. То, как я сформулировал это, может вам показаться странным. Разве есть необходимость позволять себе понимать другого? Я думаю, что да. Наша первая реакция на высказывания других людей — немедленная оценка или суждение, а не понимание. Когда кто-то выражает свои чувства, убеждения или мнения, в нас возникает стремление оценить это как правильное, глупое, ненормальное, неразумное, неправильное. Очень редко мы позволяем себе понимать, что значат слова другого человека для него самого… Нелегко позволить себе понимать другого, эмпати-чески целиком и полностью войти в его внутренний мир. Это происходит редко.

…Когда я работаю с проблемами моих клиентов, я вхожу в странный мир психотика, понимаю и чувствую человека, для которого жизнь столь трагична, что уже непереносима,

Проблема “советов” и “оценок” в индирективной терапии 473

понимаю того, кто считает себя неполноценным и недостойным уважения… В каждом этом опыте я открываю что-то, что изменяет меня… Но, может быть, более существенно то, что мое понимание этих людей позволяет им изменяться… Когда кто-то полностью принимает твои чувства, он помогает тебе принимать эти чувства в себе [20, с. 59-60]. С: Легко сказать — понимать другого человека! Это так трудно! А.: Роджерс считает, что самое важное здесь сначала — так называемое эмпатическое слушание, то есть “включенность в наличные переживания собеседника …с максимальной отрешенностью от себя, своего настроения, своих установок, оценок и т.п.” [2, с. 193-194]. Интересно, что начинающие консультанты-психотерапевты как бы “забывают” об этих рекомендациях и больше говорят, нежели просто эмпатически выслушивают собеседника. Для многих клиентов необходимо просто “выговориться”, “выплеснуть” свои внутренние состояния наружу. Роджерс использовал для этой цели и иные приемы — создавал, например, в аудитории такую атмосферу, когда можно было открыто выражать свои чувства, в том числе и негативные, по отношению к преподавателю (См. [20, с. 60]). В ходе длительной групповой работы с использованием различных приемов (См. [22; 23]) у рядовых членов группы действительно формируется способность понимать другого человека именно как другого, то есть непохожего на тебя, и, соответственно, большая терпимость к “инакости”.

Л.А. Петровская: Самоотчеты показывают, что эффекты такого рода, как правило, бывают выражены достаточно ярко.

А., 19лет, студент. Впервые по-настоящему убедился в нашей субъективности и понял, что мне права на абсолютную объективность никто не выдавал…

Т., 35лет, инженер. Теперь, после завершения тренинга, сожалею о том, что часто вместо того, чтобы попытаться понять иного человека, посмотреть с его позиции, пыталась исправить в нем что-то, наставить на “путь истинный”, почему-то решив, что я точно знаю, каков он [22, с. 109].

Проблема “советов” и “оценок” в индирективной терапии

С: Но разве консультант не должен давать советов, как лучше поступить в том или ином случае? Разве не для того

474 ДиалогЮ. Естественнаяилигуманитарная?

человек пришел в консультацию, чтобы получить совет? Разве консультант не должен все-таки оценивать тот или иной поступок клиента с точки зрения добра или зла? А.: Давай все-таки разведем две вещи: советы и оценки. С точки зрения Роджерса, ни того, ни другого в процессе психотерапии, которая поэтому и называется “индиректив-ной” (то есть, так сказать, без “указующего перста”), быть не должно.

К. Роджерс: Чем больше я открыт тому, что происходит во мне и в другом человеке, тем меньше во мне стремление к “фиксированным точкам”. Когда я пытаюсь прислушиваться к себе и к тому, что происходит во мне, тем больше я пытаюсь прислушиваться к другим людям и тем больше уважения я испытываю к сложному процессу жизни. Я все менее склонен стремиться … ставить цели, воздействовать на людей, манипулировать ими и толкать их на путь, по которому, мне кажется, они должны идти… Парадоксальный аспект моего опыта состоит в том, что … чем больше я хочу понимать и принимать себя и другого, тем больше изменений происходит [20, с. 61].

А.: Конкретно в практике консультирования это означает, что консультант добивается в диалоге с клиентом осмысления кризисной ситуации самим клиентом, которое в ходе последующих бесед может смениться переосмыслением данной ситуации и нахождением возможных путей выхода из нее. Да, можно “вооружить” клиента информацией, техниками “общения”, допустим, с разными членами семьи, но это было бы “внешнее” знание, не продуманное, не прочувствованное самим клиентом.

Т.А. Флоренская: В диалоге возникают и такие моменты, когда консультант высказывает свое мнение, а собеседник откликается на него не просто согласием, а радостным удивлением: “Я и сам в глубине души так думал”, … “Вы просто читаете мои мысли”… Психолог сыграл роль “повивальной бабки” (Сократ), вызвав это знание из глубины души и подтвердив его правильность. Если бы это знание было не собственным, а внешним, оно вызвало бы … протест и негативные реакции. Только такое внутреннее знание может быть действенным и преображающим личность [2, с. 64-64].

А.: Позже ты узнаешь о тех многочисленных приемах индивидуальной и групповой терапии, которые призваны “создать” такие условия для самопознания клиента. А теперь —

Индирективная терапия и диалоговая терапия 475

относительно оценок. Здесь наблюдаются существенные различия между пониманием роли оценок в концепции Роджерса и в “отечественной школе диалога” (См. [2, с. 100]). Индирективная терапия К. Роджерса и отечественная диалоговая терапия: связь и различия

К. Роджерс: Яувидел, какмногомне дает принятие другого человека. Я увидел, что принимать другого человека и его чувства действительно легко, не труднее, чем понимать его [20, с.61].

А.: Это означает безусловное принятие всех проявлений индивида, “безусловную положительную оценку” всего опыта индивида как важнейшее условие его самораскрытия и самореализации. Однако эта позиция критикуется некоторыми отечественными практическими психологами, использующими идеи отечественных философов Михаила Михайловича Бахтина, Павла Александровича Флоренского, а также Алексея Алексеевича Ухтомского, который был, оказывается, не только выдающимся физиологом, но и философом.

Т.А. Флоренская: Сам принцип содержит в себе в нерас-члененном виде два различных подхода: один — положительно оценивать все переживания, весь опыт индивида; другой — положительно оценивать самого индивида (что возможно и при отрицательной оценке отдельных его переживаний)… В развивающейся личности необходимо поддерживать, а не нейтрализовать ее собственную отрицательную оценку своих отдельных проявлений, основанных на переживаниях совести [2, с. 102-103].

А.: Вот конкретный пример из практики Флоренской. Описываемая история произошла в конце 80-х годов XX в.

Т.А. Флоренская: М. — … мать двоих детей, любима мужем… М. начала с жалоб на то, что ей “все надоело”, что ей не хочется жить и приходят мысли о самоубийстве. Затем она с раздражением говорила о постоянной нехватке денег, о неустройстве жизни, возмущалась “советскими буржуями”, которым все достается даром, а ей приходится целый день просиживать на скучной работе, а потом бежать в магазин, а

476 ДиалогЮ. Естественнаяилигуманитарная?

потом возиться на кухне… А на кухне — соседка: “вредная старуха”, у них постоянные скандалы. Соседка больна раком, и когда М. переезжала в эту квартиру, ей сказали, что “старуха долго не протянет”. Но вот уже второй год они живут в обшей квартире. “Почему я и мои дети должны страдать из-за нее?!” Один незнакомый посетитель канцелярии … нетов шутку, не то всерьез посоветовал: “А вы подсыпьте ей в кастрюлю…” М. — “Не такой я человек…”, но эта мысль навязчиво преследует ее… У М. чувство отчаяния и безысходности. Свою злобу и раздражение она вымещает на муже, на детях, …на посетителях канцелярии. Радости в жизни — никакой [2, с. 191-192]. С: Но что здесь посоветовать?

А.: Опять советы?! Помнишь, что гуманистические терапевты говорят о “внешних” знаниях? Клиент сам должен осознать свое собственное внутреннее состояние и… Т.А. Флоренская: Сочувствие кМ.у меня возникло не по поводу ее наличных нужд, связанных с желанием смерти соседки; оно было вызвано ее страданием и понимаем того, что сама она не живет, а мучается, убивает в себе жизнь, которая может быть полной и счастливой; убивая своим поведением тяжко больного человека, она сама страдает от неосознаваемого ею внутреннего конфликта.

Но мое принятие М. относится не к этим недобрым чувствам, которые неприемлемы для меня равно как в себе, так и в ней. Мое безусловное принятие относится к тому человеку, который мучается и которому нужно помочь выйти из тяжкого душевного состояния [2, с. 196].