Синдром отката - Нил Стивенсон

– Во всем этом не учитывается тот факт, что в атмосфере по-прежнему будет избыток СО2, – заметила королева.

– Верно, ваше величество. И, как мы обсуждали в Техасе, верхние слои океана впитывают углекислый газ из воздуха и окисляются. Это очень вредно для коралловых рифов. Но если мыслить прагматично… – Тут Аластер остановился.

– В Нидерландах нет коралловых рифов, – сказал Виллем, чтобы это не пришлось говорить никому другому.

У принцессы заметно вытянулось лицо.

– Это необходимо сказать вслух, – продолжал Виллем, – потому что другие – вроде Мартина ван Дэйка – уже говорят это перед камерами и микрофонами. Это не значит, что нам наплевать на коралловые рифы. Но королева должна заранее услышать этот вопрос и знать, что на него отвечать.

– Существуют и другие технологии, направленные именно на борьбу с окислением океана, – ответил Аластер. – Но в мою область компетенции они не входят.

– Иные скажут, – добавил Виллем, – что мы пытаемся геоинженерией решить проблемы, созданные предыдущей итерацией геоинженерии.

– Аластер, подождите минуту, – заговорила королева. – Те перемены, о которых вы говорите, – верно ли я поняла, что всего этого добьется один Т. Р. с одним-единственным Пина2бо?

Аластер кивнул.

– Этот метод очень серьезно меняет уровень SO2 в стратосфере. Этим-то он и привлекателен для людей вроде Т. Р.

Саския только головой покачала.

– Работа нынешнего Пина2бо уже достигла масштабов, необходимых для серьезного изменения ситуации. Если же заработают одновременно два, три, четыре Пина2бо – изменения будут резкими. И очень быстрыми.

– Вы хотите сказать, если он построит на ранчо «Летящая S» другие Шестиствольники? Или если первый Шестиствольник начнет стрелять чаще? – уточнила королева. – Или… может быть, вы говорите о таких же устройствах в других частях света?

– Вы задаете интересный вопрос, mevrouw. В сущности, главный вопрос. Как изменятся наши прогнозы, если их развести по регионам? С одной стороны, относительно источника: что было бы, если бы Т. Р. выстроил свою геоинженерную машину не в Западном Техасе, а в провинции Альберта или в Эквадоре? С другой стороны, относительно последствий: как работа Пина2бо отразится на разных частях света?

– Держу пари, ответ будет сложным, – сказала королева.

– Если речь только о Нидерландах, нет. Вам в любом случае это пойдет на пользу. Еще один несомненный бенефициар – Китай. Для него здесь чистая, однозначная выгода на нескольких уровнях сразу.

Виллем почувствовал, что краснеет.

– А можете привести пример страны, которой станет хуже? – робко спросила Шарлотта.

– Возможно, Индия, – не колеблясь ответил Аластер. – Нет, ее сосед Бангладеш будет очень доволен. Бангладешцев это просто спасет. Как и те районы Восточной Индии, у которых проблемы схожи с бангладешскими, – у них все будет хорошо. А вот Западной и Южной Индии, возможно, придется испытать на себе… как бы это сказать… у них серьезно изменится характер муссонов.

– Боже мой! – вырвалось у Саскии.

Аластер помолчал несколько секунд, ожидая, пока королева переварит эту мысль и к ней притерпится. С самого начала переговоров с Т. Р. все они понимали, что солнечная геоинженерия – метод «спорный», при котором возможны «серьезные побочные эффекты, требующие дальнейшего изучения»; но за этими водянистыми словами, звучащими на презентациях в Брюсселе, не стояло ничего конкретного. Теперь, сфокусировавшись на одном конкретном регионе, они куда лучше понимали, чем может обернуться эта затея, – и испуг королевы, возможно, был вызван тревогой не только о судьбе Индии, но и о судьбе Нидерландов, если они открыто поддержат этот проект.

Принцессу реакция матери встревожила, кажется, больше самих слов Аластера; она торопливо набрала в Интернете «муссоны» – скоро и она поймет, что стоит на кону.

Когда Саския снова встретилась с ним глазами, Аластер продолжил:

– Я не говорю, что муссоны прекратятся. Не прекратились же они в 1990-х, после извержения Пинатубо. Их причины головокружительно сложны: там задействовано и положение солнца в небе, и топография Гималаев, и отражательная способность земли, воздушные потоки, эффект Кориолиса, океанические течения и много что еще. Даже Эль-Ниньо[79] в этом участвует. В последнее время в Индии стоит необычно сухая погода, хотя на большей части Земли становится все более влажно. Сильные муссонные ливни вызывают локальные наводнения, которые могут привести к бо́льшим смертям и разрушениям, чем засуха. Словом, все сложно.

Королева потянула к себе распечатанные карты и принялась нервно их листать.

– То, что вы ищете, находится на двадцать третьей странице, – подсказал Аластер и вывел карту на большой экран.

Это была очередная прямоугольная карта мира, с черными контурами стран и континентов. Вся окрашена в разные оттенки между красным и синим. Большая часть мира оставалась младенчески-розовой или пастельно-голубой – это означало, что изменения в годовом количестве осадков останутся незначительны; но некоторые районы привлекали внимание более насыщенной окраской. Многие из этих мест были относительно малонаселенными: Гренландия, Сахара, Гималаи. Полуостров Индостан в целом выглядел не так уж страшно. Но в его северо-западной части, между Гималаями к востоку и Пакистаном к западу, полыхало тревожное красное пятно.

– Пенджаб, – пояснил Аластер, подсвечивая пятно лазерной указкой. – «Житница Индии». В целом это крайняя точка, которой достигают муссоны, в конце весны – начале лета приходящие со стороны Шри-Ланки. Сюда они доходят в последнюю очередь – и через несколько месяцев в первую очередь отсюда уходят.

– То есть изменения в паттерне муссонов могут повлиять на эту область сильнее, чем на остальные, – закончил Виллем.

– Верно. К тому же с этой областью связаны известные политические осложнения. – В этой компании Аластеру не требовалось рассказывать о бесконечных пограничных спорах Индии как с Пакистаном, так и с Китаем – или напоминать, что у всех трех стран имеется ядерное оружие.

Несколько мгновений королева смотрела на Шарлотту так, словно думала: «Не стоило брать ее с собой». Принцесса этого не замечала: она углубилась в телефон, листала там ссылки на какие-то видео, связанные с Пенджабом, и жала на кнопку «Подписаться».

– Что вы можете сказать о вероятности голода или засухи? О возможном количестве жертв? – спросила Саския.

– В сущности, почти ничего, – ответил Аластер. – С определенной уверенностью могу говорить только об одном: карты, очень похожие на эту, сейчас внимательно рассматривают люди в Дели. И в Пекине. И во многих других местах.

– Да и неважно, – вставил Виллем. – Прошу прощения за цинизм, но, едва такую карту увидит широкая публика, научный, фактологический подход к делу станет невозможен.

Саския кивнула.

– Помните, мы обсуждали это в поезде? Неважно, что происходит, – важно, как это воспринимают.

– Именно. Публика уже верила, что какие-то большие шишки манипулируют погодой, даже когда никто ничего