Творения, том 7, книга 1 - Иоанн Златоуст

3. Что Иоанн был больше пророка, засвидетельствовал сам Христос (Лк. 7:28), а что пророки знали о страдании Христовом, известно всякому. Исайя говорит: “Как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен” (Ис. 53:7); а прежде этого свидетельства говорит: “Будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники” (Ис. 11:10,11). Потом, говоря о страдании и о славе, за ним следующей, присовокупил: “И покой его будет слава”. Этот пророк предсказал не только о том, что Христос будет распят, но и с кем: “И к злодеям причтен”, - говорит он (Ис. 53:12). Мало того, он предсказал даже и то, что Христос не будет оправдываться, когда говорит: ?(“Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих”- это в начале ст.) “Он не отверзал уст Своих” (ст. 7); и что будет осужден несправедливо, когда продолжает: во смирении Его суд Его взятся (ст. 8). А прежде Исайи то же говорит Давид, и описывает самое судилище такими словами: “Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное? Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его” (Пс. 2:1-2). В другом месте говорит даже и об образе распятия: “Пронзили руки мои и ноги мои” (Пс. 21:17), и со всею точностью изображает наглость воинов: “Делят, - говорит, - ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий” (ст. 19). И еще в другом месте даже говорит, что поднесли Ему уксус: “Дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом” (Пс. 68:22). Итак, пророки за столько лет описывают и судилище, и осуждение, и распятых с Ним, и разделение одежд, и метание о них жребия, и весьма многое другое, что все перечислять теперь нет нужды, чтобы не продлить слова, а Иоанн, больший всех пророков, не знал всего этого? Возможно ли это? Почему же он не сказал: “Ты ли Тот, Который должен придти” во ад, но говорит просто: “Ты ли Тот, Который должен придти”? Но это было бы еще смешнее прежнего. Говорят: Иоанн для того спрашивал об этом Иисуса, чтобы сошедши в ад проповедовать о Нем. Утверждающим это прилично сказать: “Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы” (1 Кор. 14:20). Только настоящая жизнь есть время для подвигов, а после смерти - суд и наказание. “Во гробе, - сказано, - кто будет славить Тебя” (Пс. 6:6)? Чем же сокрушены врата медные, и стерты вереи железные? Телом Христовым. Тогда именно в первый раз явилось тело бессмертным, и разрушило владычество смерти. Впрочем это показывает только, что Им сила смерти разрушена, а не истреблены грехи умерших прежде пришествия Его. В противном случае, если Он освободил от геенны всех прежде умерших, то почему же сказал: “Земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе” (Мф. 11:24)? Этим дано разуметь, что и они, хотя легче, однако же будут наказаны. И хотя они здесь уже понесли крайнее наказание, однако и это их не избавит. А если не избавит их, то не гораздо ли больше тех, которые здесь ни мало не пострадали? Итак, неправосудно, скажешь, поступлено с жившими прежде пришествия Христова? Нимало. Тогда можно было спастись и не исповедуя Христа. Не это от них требовалось, а то, чтоб они не служили идолам и знали истинного Бога. “Господь, Бог наш, - сказано, - Господь един есть” (Втор. 6:4). Потому и Маккавеи заслужили удивление, так как все, что они ни претерпели, претерпели за соблюдение закона (1 Макк. 1:63); также три отрока и многие другие из иудеев, проводившие добродетельную жизнь и соблюдшие меру данного им познания, ни к чему более обязаны не были. И так тогда, как я уже сказал, для спасения довольно было знать одного Бога; ныне же того не довольно, а нужно еще знать Христа. Потому Христос и говорил: “Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем” (Ин. 15:22). То же надлежит сказать и о делах. Тогда убийство губило совершившего его, а ныне губит и один гнев. Тогда прелюбодей и посягавший на чужую жену подвергался наказанию, а ныне наказываются и за воззрение похотливыми глазами. Как знание, так и добродетель ныне возведены на высшую степень. Итак, (в аде) не было нужды в предтече. В противном же случае, если неверные по смерти могут, обратившись к вере, спастись, то никто никогда не погибнет: тогда все покаются и поклонятся Христу. А что это истинно, послушай Павла, который говорит, что “всякий язык исповедал” и “преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних” (Флп. 2:11,10), и что: “Последний же враг истребится - смерть” (1 Кор. 15:26). Но от этой покорности никакой не будет пользы, потому что она произойдет не от доброго произволения, но уже, так сказать, от самой необходимости обстоятельств.

4. Не станем же вводить таких бабьих учений и иудейских басен. Послушай, что говорит Павел о живших до Христа: “Которые, не [имея] закона, согрешили, вне закона и погибнут”, - рассуждает он о живших до закона; “а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся” (Рим. 2:12), - говорит о всех, живших после Моисея. И еще: “Открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков” (Рим. 1:18); и – “ярость и гнев, скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея, [потом] и Еллина” (Рим. 2:8,9). И подлинно, бесчисленное множество зол терпели тогда язычники; это доказывают как языческие истории, так и наши христианские писания. Кто, например, исчислит плачевные события с вавилонянами или египтянами? А что те, которые хотя и не знали Христа, как жившие до пришествия Его во плоти, но удалялись идолопоклонства, поклонялись единому Богу и проводили добродетельную жизнь, будут наслаждаться всеми благами, послушай, что об этом говорит Павел: “Слава и честь и мир всякому, делающему доброе, во-первых, Иудею, [потом] и Еллину” (Рим. 2:10). Видишь ли, что таким людям за добрые дела уготованы великие награды, а делающим противное - казни и мучения? Итак, где неверующие геенне? Если жившие до пришествия Христова и не слышавшие ни об имени геенны, ни о воскресении, и здесь понесли наказание, и там еще будут наказаны, - то насколько более постигнет казнь нас, вскормленных обильным словом мудрости. Но согласно ли, скажешь, с разумом, чтобы люди, которые не слыхали даже о геенне, ввержены были в геенну? Они могут, ведь, сказать: если бы Ты угрожал нам геенною, то мы больше боялись бы, жили бы воздержно. Несомненно (разве нет?) они стали бы жить так, как живем теперь мы, которые ежедневно слышим, что говорят о геенне, и нисколько не внимаем тому. Да и то нужно сказать, что кого не удерживают наказания, которые под ногами, того еще менее удержат наказания будущие. Людей нерассудительных и грубого нрава то, что происходит у них на глазах и немедленно, обыкновенно вразумляет более, нежели то, что случится по прошествии долгого времени. Но, скажешь, мы живем в большем страхе, и в этом отношении с язычниками не поступлено ли несправедливо? Нимало. Во-первых, не те же подвиги предстоят нам, какие им; напротив, нам гораздо большие. А кто подъемлет большие труды, тому нужно иметь и большую помощь. А умножение страха - помощь не малая. Если же мы преимуществуем пред ними в том, что знаем будущее, то они преимуществуют пред нами тем, что на них тотчас налагаются жестокие наказания.

Но многие и об этом рассуждают иначе. Именно, говорят: где же правда Божия, когда согрешающий в чем-либо здесь, наказывается и здесь, и там? Угодно ли, напомню вам собственные ваши слова, чтобы вы более не делали труда нам, но сами себе дали решение? Многие у нас, - слыхал я, - как скоро узнают, что убийце отрубили голову в суде, негодуют на то и говорят так: этот злодей и изверг совершил до тридцати или еще более убийств, а сам потерпел одну только смерть: какая тут правда? Итак, вы сами признаетесь, что одной смерти недостаточно для наказания: почему же теперь держитесь противного мнения? Потому что произносите суд не о других, но о себе. Вот как самолюбие препятствует нам вникнуть в справедливость! Когда судим о других, разбираем все до точности: а когда произносим суд о себе, ослепляемся. Если бы и о себе самих разобрали дело так же, как о других, то произнесли бы нелицеприятный приговор. И у нас есть грехи, заслуживающие не две и три, но тысячу смертей. И не говоря о прочих грехах, вспомним, сколько нас недостойно приобщается тайн? А причащающиеся недостойно повинны “будет против Тела и Крови Господней” (1 Кор. 11:27). Итак, когда говоришь об убийце, примени это и к себе. Он убил человека, а ты повинен в убиении Владыки. Он совершил убийство, не приобщаясь тайн, а мы стали убийцами, вкушая от священной трапезы. Что же сказать о тех, которые угрызают, снедают, отравляют ядом многим братий? И что сказать о том, кто отнимает кусок у бедного? Если и не подающий милостыни есть уже отнимающий, то тем более похищающий чужое. Сколь многих разбойников хуже корыстолюбцы? Сколь многих человекоубийц, сколь многих расхитителей гробниц хуже лихоимцы? Сколько таких, которые, ограбив, жаждут еще крови? Нет, избави от этого Бог! говоришь ты. Теперь говоришь - нет! Скажи это тогда, когда будешь иметь врага: тогда вспомни эти слова, тогда покажи всю исправность жизни, чтобы и нас не постигла участь содомлян, и нам не подпасть казни гоморрян, и нам не потерпеть зол постигших тирян и сидонян, и более всего - чтобы не оскорбить Христа, что всего тяжелее и ужаснее. Хотя многим геенна и кажется ужасною, но я никогда не перестану вопиять, что оскорбить Христа - мучительнее и ужаснее самой геенны, и вам советую придти в то же чувство. Тогда мы и геенны избавимся, и будем наслаждаться славою Христовой, которую и да и сподобимся все мы получить, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа. Ему и слава и держава во веки веков. Аминь.