Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке (СИ) - Фоменко Михаил

Ну, что скажете?

Можете получить дневники, фотоаппарат и окровавленный ледоруб.

Сойдемся на десяти миллионах долларов?

Михаил Розенфельд

УЩЕЛЬЕ АЛМАСОВ

Приключенческая повесть

Рис. М. Рудакова

В один из вечеров середины августа, будучи в Ленинграде, я плыл по Неве к Кировским островам. Маленький нарядный пароход, переполненный шумной, праздничной публикой, быстро летел, расплескивая спокойную воду, и среди величавой реки, на фоне массивной гранитной набережной он казался веселой игрушкой. Пароход свернул на Малую Невку, из-под сводов моста раздался гудок, и следом за ним выползло точно такое же суденышко, возвращавшееся с островов. На минуту пассажиры умолкли, стараясь разглядеть на встречном пароходе знакомых, и когда он проходил мимо, сосед подтолкнул меня локтем:

— Смотрите, слушайте: вас зовут.

И действительно, в гуще столпившихся на борту людей выделялась высокая фигура молодого человека. Он энергично махал руками и кричал:

— Узнали?.. Висковский!.. Я Висковский! Помните Монголию?

Быстро уплывал пароход. Кричавший человек перебежал на самый конец кормы:

— Слышите меня?.. Я Висковский… Позвоните пятьдесят три сорок восемь… Много интересного…

„Висковский… Монголия… В первое же мгновение, как только меня толкнул сосед, услышав голос Висковского, я тотчас узнал его. Однажды встретив человека в бескрайной монгольской степи, вы никогда его не забудете, и мог ли я не помнить геолога Висковского, с которым пять лет назад мы путешествовали по степям и пустыням Западной Монголии!

В наступившей темноте загорелись огни Парка культуры и отдыха. Но я в это время был далеко от Невы. В памяти проносились курганы, синие горы монгольского Алтая, где мы засыпали под рев голодных барсов и просыпались от хищного клекота орлов. Это было летом 1930 года. В Монголию по приглашению народного революционного правительства приехала комплексная экспедиция Всесоюзной академии наук. Несколько отрядов геологов, географов и астрономов отправились во все концы огромной страны. Специальный корреспондент «Комсомольской правды» ехал с представителем Министерства народного просвещения Н., который знакомился c работой всех отрядов.

В течение двух месяцев, передвигаясь на автомобилях, мы совершили рейс в три тысячи километров — от столицы Монголии Улан-Батора до Кобдо и затем к границе Советского Союза, до Кош-Агача.

Как-то ночью, не доехав километров пятнадцать до заеченного становища, мы расположились на ночевку в степи. Разведя костер из сухого кустарника и установив монгольскую палатку — майхан, мы легли у огня. Трое путешественников в непроницаемой мгле ночи чувствовали себя в эти часы одинокими, и представитель министерства старый монголовед Н. долго ворочался на своей медвежьей шкуре. Старик в бессонные ночи имел обыкновение рассказывать различные истории — он не любил гнетущей тишины и часами предавался воспоминаниям, стараясь удержать нас от сна. Нередко старик поражал нас изумительными фантазиями, и его суровый голос делал правдоподобными самые невероятные случаи.

— Завтра будет жара. — Монголовед, кряхтя, вытянулся на шкуре. — Придется встать пораньше. Завтра к полудню мы доберемся к Цза-Загтухану. Наконец-то мы увидим живых людей! Даже я, полжизни проведший в степях, начинаю постепенно приходить в уныние. Каково же ваше состояние — столичных людей, привыкших к шумным улицам и площадям! За пять дней нам не попался ни один всадник. В таких краях поневоле обрадуешься встрече хотя бы с алмасами.

— С алмасами? Кто такие алмасы? — пододвинулись мы к старику, зная, что он сейчас обязательно расскажет что-нибудь удивительное.

И мы не ошиблись.

— Алмасы?.. Но разве вы не слыхали про Алмасские горы и про неведомых людей из недоступных ущелий? О-о! Тогда вы должны узнать загадочную историю, которая занимает меня вот уже тридцать лет… Однажды в селении «Светлая степь», возле Желтой пустыни, — начал он, — во время снежного бурана монголы попрятались в юрты. Внезапно все собаки кочевья с безумным лаем кинулись на холмы. Кочевники выскочили за ними и в страхе застыли от того, что им пришлось увидеть. В бушующем урагане, в вихрях падающего снега с диким ревом метался черный волосатый человек.

«Чекемби?» («Кто ты?»), — закричали монголы. И таинственный человек, увидев людей, убежал. И сразу метель стихла. На следующий день монголы заметили на снегу его следы — следы человеческих ног, но странные следы. На снегу четко выделялись когти и оттопыренный большой палец. Следы уходили через степь к Алмасским горам и терялись у обрыва бездонной прбпасти.

Узнав о случившемся, я решил, что это, может быть, дикий человек — один из алмасов, о которых, повторяю, мне приходилось много слышать. Я мог бы рассказать массу подобных случаев, слышанных от кочевников на протяжении тридцати лет, но боюсь, что все это покажется вам легендой или суеверием темных людей. Однако меня эти рассказы убеждают, что алмасы, возможно, существуют и до сих пор. Знакомясь с описанием путешествий по Центральной Азии, нередко находишь упоминание о диких, неведомых людях. О них рассказывает Марко Поло, затем Плано Карпини. Все эти факты идут из глубокой древности. Но есть и более поздние источники, документы нашего времени..

В 1906 году петербургский профессор Барадин возвращался из экспедиции со своим караваном. В момент захода солнца каравановожатый, оглядываясь, искал места для ночлега и вдруг с криком упал на колени. Караван верблюдов остановился, и все увидели на песчаном бугре фигуру волосатого человека, похожего на обезьяну. В лучах заходящего солнца он стоял, согнувшись и опустив длинные руки, пытливо рассматривая людей. Взволнованный, Барадин попросил монголов нагнать его, схватить, но никто из проводников не решился. Алмас, медленно отступая, скрылся за песчаными холмами… Ах, если бы нашлось несколько молодых людей! — мечтательно произнес Н. — Снарядить экспедицию и отправиться в глубину Желтой пустыни… Нужен испытанный отряд, который не боялся бы лишений и опасностей. Представьте себе: вот мы, например, проникаем в безводные пески, пробираемся в недоступные ущелья скал и… вдруг находим неведомых черных людей!..

Последние слова старик произнес нараспев, затем он завернулся в халат и сразу же уснул.

Угасал костер, темнота стала еще гуще.

Алмасы… Легенда, сказка, суеверие или правда? Можно ли предположить, что где-то в недоступных горах живут дикие люди?

Беспокойные мысли прервал звук шагов. Кто-то приближался к палатке, и, не отдавая себе отчета, кто это мог быть, вскочив на ноги, я кинулся ему навстречу.

В глаза хлестнул резкий свет электрического фонаря.

— Осторожней, товарищ, — послышался спокойный голос, — уберите оружие. К вам идут потерпевшие кораблекрушение.

Снова сверкнул карманный фонарь, и высокий, худощавый молодой человек, вежливо поклонившись, представился:

— Геолог Висковский. Если не ошибаюсь, — кивнул он на автомобиль, — вы едете к нам. Как мне повезло! — рассмеялся он. — Я спасен. В самом деле, здесь ничего не стоит погибнуть, когда твой конь сбил ногу и ты вынужден идти пешком. Не правда ли, геологический молоток — плохой компас? Сегодня на рассвете я выехал на разведку, мой конь захромал, и я заночевал среди курганов.

Приход неожиданного гостя разбудил старика и его секретаря, и мы до утра разговаривали с новым знакомым, С восходом солнца автомобиль поехал вперед, мы же с Висковским пошли пешком. Он вел на поводу хромавшего коня. По дороге я передал геологу ночной рассказ монголоведа, и Висковский, слушая, замедлил шаг.