Две недели на Синае. Жиль Блас в Калифорнии - Александр Дюма

Что же касается попадавшихся нам четвероногих, то это были серые и желтые белки, зайцы с огромными ушами и кролики величиной с крысу.

Мы спугнули несколько косуль, но нам не удалось их подстрелить.

По другую сторону Станислауса, через который пере­ходят по понтонному мосту, что, замечу в скобках, каж­дому из нас обошлось по пиастру, мы продолжили путь, вступив в более густые леса и начав взбираться на первые уступы гор.

Когда у нас не было желания отклоняться в сторону, чтобы поохотиться, мы следовали по отличной дороге, которая была протоптана мулами и наезжена повозками; на ней нам то и дело попадались караваны, везущие запасы продовольствия и товары на прииски или возвра­щающиеся оттуда порожними, чтобы взять новый груз в Стоктоне или в Сан-Франциско.

Когда наступал вечер, мы ставили палатку, закутыва­лись в одеяла и спали.

В Сонору мы прибыли на пятый день после отъезда из Стоктона, но оставались там только сутки, поскольку наши товарищи, отправившиеся вместе с нами и встре­тившиеся теперь нам здесь, поставили нас в известность, что прииски тут бедные; однако в то же самое время они сообщили нам, что в стороне Пасо дель Пино найдены новые копи, причем, по слухам, они гораздо богаче ста­рых.

Пасо дель Пино находится в трех или четырех льё от Соноры, в глубокой долине, зажатой между двумя горами.

Впрочем, от лагеря Соноры к Пасо дель Пино уже была проложена дорога, проходящая через изумительные дубовые рощи и сосновые леса, где водилось куда больше дичи, чем в тех лесах, какие мы видели прежде.

Когда около пяти вечера мы прибыли в Пасо дель Пино, у нас хватило времени только на то, чтобы отпра­вить наших мулов пастись, поставить палатку и пригото­вить ужин.

Впрочем, нам так не терпелось немедленно приступить к работе, что уже вечером мы стали искать место, где можно было бы начать копать.

Однако нас предупредили, что место не предоставля­ется по выбору старателей, а им указывает его алькальд.

Мы отправились к алькальду: как самый заурядный мученик, он жил в палатке.

К счастью, это был славный человек, встретивший нас достаточно любезно. Чтобы использовать свое свободное время, он торговал спиртными напитками и по этой при­чине хотел закрепить вокруг себя как можно больше работников.

И потому, потворствуя, насколько это было в его силах, нашему нетерпению, он в тот же вечер пошел вме­сте с нами и отмерил нам участок, обозначив его кольями. На следующий день нам предстояло убедиться, удачное это было место или нет.

После того как выбор был сделан, мы отправились к алькальду выпить по рюмочке, а затем вернулись к себе.

На следующий день, в семь часов утра, мы принялись за работу, копая наперегонки на пространстве в шесть квадратных футов.

На двух футах глубины мы обнаружили каменную глыбу.

Эта находка сильно затруднила наше положение, поскольку у нас не было инструментов, которые могли бы понадобиться, чтобы раздробить этот камень или вытащить его на поверхность; так что мы стали рыть землю под ним и взорвали его с помощью пороха.

Мы бы взорвали и целый собор, настолько велико было наше желание работать.

В течение пяти дней мы продолжали извлекать землю и камни.

Наконец, на шестой день обнаружилась красноватая земля, что указывало на присутствие золота.

Обычно такая красноватая земля покрывает слоем тол­щиной в фут или полтора золотоносный грунт. Она лег­кая, мелкая, нежная на ощупь и почти полностью состоит из кремнезема.

Добравшись до золотоносного грунта, мы наполнили им свой лоток и, бросившись к ручью, протекающему через Пасо дель Пино, приступили к промывке.

В итоге нам удалось получить золотой песок.

Стоимость этого золотого песка могла составить около десяти франков.

Однако это не имело значения: перед нами было не первое увиденное нами золото, но первое нами добы­тое.

Несмотря на посредственный результат этой первой попытки, мы не пали духом.

Мы работали целую неделю, и за всю эту неделю добыли золота не больше, чем на тридцать пиастров.

И тогда, поскольку нам стало понятно, что рудник не кормит рудокопа и наша провизия подходит к концу, мы, узнав, что в стороне Сьерра-Невады старатели получают лучшие результаты, разобрали палатку, вновь нагрузили мулов и снова отправились в путь.

Это случилось 1 мая 1850 года.

VIII. СЬЕРРА

Сьерра-Невада, иначе говоря Снежная гряда, к которой мы направлялись, тянется по всей Калифорнии, с северо- северо-запада на юго-юго-восток. Эта гряда намного выше, чем Калифорнийские горы. Отсюда ее вечный союз со снегами. Она имеет огромную протяженность и почти через равные промежутки открывает взору широ­кие лесистые плато, посреди которых устремляются ввысь вулканические пики, поднимающиеся на двенадцать—пятнадцать тысяч футов над уровнем моря.

Именно подобным отдельно стоящим вершинам, пол­ностью покрытым снегом, обязана эта гряда своим назва­нием Сьерра-Невада.

Она неторопливо поднимается с террасы на террасу; первые ее склоны представляют собой холмы, последу­ющие — горы, и горы эти становятся все более крутыми, по мере того как они приближаются к области вечных снегов. Расстояние, которое нужно преодолеть, чтобы подняться от подножия гор до их вершины, составляет обычно от двадцати шести до двадцати восьми льё.

Как и в Альпах, это пространство разделяется на зоны, где произрастают строго определенные породы деревьев: у подножия гор — дубы, над дубами — кедры, над кедрами — сосны.

Однако сосны, произрастающие в самой верхней зоне и обычно венчающие горы, встречаются также и в других зонах.

Как раз между Калифорнийскими горами и Сьерра- Невадой и находятся все те богатые залежи золота, кото­рые привлекают в Калифорнию образчики человеческого рода, поставляемые всеми нациями.

Соединяясь на юге, две эти горные цепи образуют великолепную долину Туларе, самую плодородную или, по крайней мере, одну из самых плодородных в Кали­форнии.

В день нашего отъезда, намеченного на одиннадцать часов утра, мы, видя, что работа с жестяным лотком про­исходит медленно и приносит весьма незначительные результаты, решили соорудить промывочную машину.

Однако у нас не было никаких материалов для ее постройки.

Прежде всего речь шла о дюжине досок шириной в шесть дюймов и длиной в два-три фута, из которых дела­ется дно такой машины.

Изготавливать доски самим означало терять время, становившееся для нас все более и более ценным; вместе с тем мы не были настолько богаты, чтобы покупать их.

И тогда мне в голову пришла мысль отправиться в Американский лагерь, расположенный в полутора милях от нас, куда, как нам было