Та, которой не стало - Сандра Браун

– Его подозревали в причастности к исчезновению?

– У него было железное алиби. Все эти дни Джем Хеннингс исправно ходил на работу, по вечерам встречался с друзьями, так что побывать в Колорадо у него не было физической возможности. Однако вскоре после трагедии он распродал все имущество, переехал в другой город и… начал пользоваться поддельным номером Службы социального страхования.

– Похоже, здесь что-то нечисто.

– Точно. Он порвал отношения почти со всеми своими старыми друзьями. Только одному приятелю он написал…. угадайте откуда? – Она попыталась выдержать паузу, но не смотла и рассмеялась. – Барабанная дробь, шеф! Из Окленда, Калифорния.

– Там была убита Кэтлин Эшер!

– Доказательств, конечно, никаких, но я готова поспорить на ужин в ресторане, который, надеюсь, честно заработала, что Хеннингс причастен к этому делу. Может быть, мне даже удастся что-то найти… Но вернемся к началу, шеф. Итак, исчезновение супружеской четы Хеннингс и психотерапевта до сих пор не раскрыто. Когда только случилось это несчастье, Джем не скрывал своей скорби: наряжался чуть ли не в рубище, публично посыпал голову пеплом и активно общался с репортерами. Дескать, мои родители пропали, сестра сбежала, чтобы вступить в религиозное сообщество, полиция бездействует. Анафема ей! Хочу обратить ваше внимание, шеф: ни в одном интервью он ни разу не назвал вышеозначенное религиозное сообщество «сектой».

– Видимо, мне незачем спрашивать, что это была за секта?

– Это была Церковь Благовещения брата Гэбриэла.

– Люси…

– Да, шеф?

– Я бы хотел, чтобы матерью моих детей была такая женщина, как ты.

И прежде, чем Люси Майрик успела опомниться и ответить, Тобиас дал отбой.

– Лоусон! – крикнул он.

Детектив вышел из квартиры, лицо его расплывалось в широкой улыбке.

– Вы не поверите, мистер Тобиас, когда я скажу, чей телефон ребята обнаружили среди номеров автонабора!

Тобиас ухмыльнулся.

– Не хотелось вас разочаровывать, Лоусон, но я, кажется, уже знаю.

– Почему ты ничего не сказал мне раньше?!

С тех самых пор, как самолет оторвался от земли, Мелина бросала на него уничтожающие взгляды, но Харт и бровью не повел. Обогнув далласский аэропорт Форт-Уорт по широкой дуге, он отклонился далеко на восток, а затем повернул на север. После получаса полета по прямой она заметила, что самолет начинает идти на запад.

Даллас остался позади. Теперь внизу лежали только пригородные поселки – бледные пятна света на черном покрывале тьмы. Погода стояла безветренная и ясная. Серпик луны был таким тонким, что почти не давал света – должно быть, поэтому осенние звезды казались особенно яркими и крупными.

Не замечать ее негодующих взглядов Харту было достаточно просто – для этого ему надо было только притвориться, что он целиком сосредоточился на прокладывании курса, однако не ответить на прямой вопрос он не мог.

– Чего я не сказал тебе раньше? И когда раньше?

– Не строй из себя дурачка, Вождь, со мной этот номер не пройдет.

– Наверное, потому, что это не имело никакого отношения к делу.

– Может быть, и не имело… прямого, но все равно это очень любопытно.

– Хотел бы я знать, почему…

– Хотя бы потому, что твой отец – белый.

– Я никогда не скрывал, что я – не чистокровный индеец. – Он мрачно усмехнулся. – Ты когда-нибудь видела краснокожего с голубыми глазами?

– Слушай, чего ты кипятишься?! Уж и спросить нельзя!

– Спрашивать можно, а вот вынюхивать…

– Я не вынюхиваю! – оскорбилась она. – Я просто хочу знать…

– Что?

– Почему ты его недолюбливаешь.

– Зачем это тебе?

– Затем, что… – Она не нашла что ответить и сменила тему: – Съешь чипсов?

– Что-что?

– Чипсов. Картофельных. – Она вскрыла пакет, расправила и протянула ему. Харт запустил в него руку, достал пригоршню хрустящей картошки и отправил ее в рот. С тех пор, когда он купил в дорожной закусочной чизбургер (который так и не доел), прошло уже много времени, и Харт успел порядком проголодаться. Мелина тоже ела чипсы, закусывая их собачьими галетами.

– Ничего себе, меню, – заметил Харт, ненадолго отвлекшись от рычагов управления.

– Я хочу есть. Очень.

– Я не против. Только если тебе снова вздумается… В общем, если тебя опять укачает, остановиться и высадить тебя я не смогу.

– Ты не захватил с собой гигиенических пакетов?

– Это рейс по сниженному тарифу.

Они улыбнулись друг другу, потом он ткнул пальцем в ее подбородок.

– У тебя крошка, – сказал он, и ее язычок соблазнительно скользнул по губам.

– С другой стороны.

Она снова облизнулась, и это ее движение неожиданно показалось Харту бесконечно эротичным.

Он поспешно отвернулся и стал с преувеличенным вниманием вглядываться в приборы на панели. Потом сосредоточился на линии горизонта, но и там не было ничего, что могло бы отвлечь Харта от мыслей о ней.

– Что еще у нас найдется поесть? – спросил он наконец, по-прежнему не отрывая взгляда от лобового стекла кабины.

– Сейчас поглядим… Попкорн. Целых три пакета. Специальный ароматизированный попкорн с чесноком.

– Боже правый!..

– Ты против?

– Космический рацион – и тот лучше. От него, во всяком случае, у меня никогда не было изжоги.

– А я думала, у астронавтов должны быть луженые желудки. – Она снова заглянула в пакет. – «Читос»… Ну, это даже я есть не стану. Шоколадные батончики. Все бы хорошо, только они успели поседеть от старости. Кукурузные чипсы с беконом. Насколько я знаю, бекон там и рядом не лежал, даже когда кукуруза была кукурузой, а бекон – свиньей. Вот И все… Больше ничего нет.

– Верю. Дай-ка мне пару собачьих галет.

Она протянула ему всю пачку. Харт повернулся, чтобы взять галеты, и их взгляды снова встретились.

– Что же все-таки такого сделал твой отец, что ты так его не любишь?

– Кто тебе сказал, что я его не люблю?

– А-а, должно быть, мне показалось!

– Быть может, он был просто не особенно нам рад. В конце концов, мы явились без приглашения, ночью…

Мелина ничего не сказала. Она не задала ни одного вопроса, однако в том, как она ждала ответа, было что-то такое, на что Харт не смог не отозваться. Правда, проделал он это без особой охоты, но все же она своего добилась.

– Пакс служил в летной части в Холломане, – нехотя начал Харт. – Моя мать была гражданской служащей базы ВВС. Она была очень хороша собой – изящная, стройная, черноглазая… Думаю, для Пакса это было внове – молодая, красивая, умная индианка. Через несколько месяцев после первой встречи они поженились, а через год родился я. Насколько я помню, в первые годы мы были очень счастливой семьей.