Семя скошенных трав - Максим Андреевич Далин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы пошли по ангару к жилым секторам.
На стендах рядом стояли ещё три грузовика, а всё остальное пространство было забито барахлом. Чего там только не было! Нас вели по узкому и довольно запутанному коридору между полными непонятно чем контейнерами, принайтованными к полу и стенам цистернами, закреплёнными штабелями ящиков, затянутых пластиком. Маркировка на этом добре была то китайская, то корейская, то английская, мелькали штампы «для зон искусственной гравитации», «хрупко», «ценный груз», эмблемы Кока-Колы, Нестле, Энерджайзер, каких-то китайских и японских корпораций… В общем, я так и представлял себе берлогу контрабандистов.
Четвёртый грузовик, стоящий поодаль, грузили. На погрузке работали только мехи, кондовые такие, посконные мехи, как в видеороликах начала века, но рядом зачем-то ошивались несколько крепких мальчиков с совершенно криминальными физиономиями. При виде нас они, впрочем, разулыбались и поклонились. Госпожа Лю уже производила впечатление крёстного отца… или, что по обстановке точнее, крёстной матери.
Через то ли склад, то ли трюм, забитый ещё плотнее, чем ангар, мы прошли в жилой сектор. Единственное, что тут было хорошо — это просто замечательные гравитаторы и вентиляция: дышалось легко и вес ощущался, как на Земле. Остальное соответствовало барахлу в ангаре, охранникам на погрузке и общей атмосфере. Мы шли по тронутым ржавчиной и зашарканным стальным мосткам, вдоль стен, заклеенных между торчащих кабелей рекламными плакатами с гибкими ориентальными красотками, прикрытыми прозрачным шёлком, и мультипликационными девочками с бюстами, как воздушные шарики, под мигающими лампами, мимо раскрытого настежь блока жизнеобеспечения, над которым красной масляной краской кто-то намалевал «ОСТОРОЖНО! КИСЛОРОД ПОД ДАВЛЕНИЕМ!» Будь я китайским инспектором, содрал бы взятку и свалил бы как можно скорее, подумал я — и понял, что да, тут работают профессионалы.
И это впечатление только усилилось, когда очаровательная девушка из свиты госпожи Лю с поклоном открыла дверь — механически открывающуюся дверь, с ручкой, как на Земле в прошлом веке — и за дверью оказался совершенно неожиданный райский уголок. Девушки отодвинули шелестящий занавес из стеклянных шариков — и мы вошли в мягко освещённый зал с настоящими, живыми цветущими рододендронами и столиком между цветочными купами. В широкое голографическое окно напротив столика заглядывали ветки цветущей сливы, а за сливой виднелись холмы в нежной дымке.
Пока мы усаживались, девушки бесшумно хлопотали вокруг: из ниоткуда появились чайники, чашки, блюдо с кубиками ананаса в карамели и ещё какие-то традиционные диковины. Нарисованные лепестки сыпались с цветов в чашки — и таяли, не долетев. Еле-еле слышно заиграла музыка, скорее, тень музыки — вроде экзотического аромата.
Это было специальное место для охмурения всяческих проверяющих. Понятно даже мне: представительская зона.
Закончив возиться с чайными приборами, девушки дематериализовались. Или ушли в стены — в общем, исчезли бесшумно и непонятно. И госпожа Лю сказала:
— Теперь мы можем побеседовать о наших делах, Саид.
— Кранц осведомлён лучше, дорогая, — сказал Саид. — Можешь доверять всем присутствующим.
Госпожа Лю взглянула на Кранца.
— Мне искренне жаль, что не удалось познакомиться с вами прежде, Роза, — сказал он. — Но сейчас это неважно, правда?
Госпожа Лю чуть заметно кивнула в ответ, улыбаясь уголками губ. Держалась, как старинный рисунок на шёлке, из какой-нибудь коллекции вроде «Десять первых красавиц Китая».
— Я слышала о вас, Вениамин, — сказала она. — Мне представляется, что вы не только лучше осведомлены, но и лучше подготовлены к операциям подобного рода. Ваших друзей мои люди доставят на Землю, на нашу базу в Гонконге. Оттуда они смогут попасть в Федерацию или в Штаты. Вы сами останетесь здесь. Мы с Вадимом решили, что именно вы будете курировать операцию… — и улыбнулась яркой, нежной и почему-то очень страшной улыбкой. — Скажем точнее: крах операции «Небесная Хризантема».
Кранц подобрался и сузил глаза — еле заметно, но мне уже заметно.
— У вас есть план? — спросил он.
— У меня есть человек, у которого есть план, — сказала госпожа Лю.
— Надёжный человек, дорогая? — спросил Саид.
Госпожа Лю усмехнулась.
— Нет, — сказала она. — Подонок. Но у него нет выхода. Он хотел поговорить с вами, Вениамин. Предложить вам сделку. Он предлагал её мне, но я не могу заплатить ему столько, сколько он хочет. Вы, полагаю, сможете. И если вы сговоритесь, он выведет нас на закрытую базу, а его люди сделают грязную работу.
— Если сговоримся, — кивнул Кранц.
— Куда ж вы денетесь, — улыбнулась госпожа Лю. — От того, насколько вы хорошо и быстро договоритесь, зависит судьба детей-шедми, находящихся на территории Китая. Другого способа я не нашла.
— Ага, — хмыкнул Кранц. — У меня прекрасная репутация.
— Да, — госпожа Лю была само расположение. — Так вас отрекомендовал Вадим. Ты подтвердишь, Саид?
— Куда ж я денусь, — отозвался Саид не без сарказма. — Веня умеет, ему и придётся.
— Когда? — спросил Кранц.
— Когда вам будет угодно, — сказала госпожа Лю. — Хоть сейчас, если хотите.
— Хочу, — сказал Кранц. — К чему откладывать.
Госпожа Лю начертала в воздухе некий магический знак, видимо, активизировала какой-то хитрый и незнакомый мне канал связи.
— Вы хотите побеседовать с этим человеком с глазу на глаз? — спросила она Кранца. — Я могу проводить ваших друзей на борт звездолёта или в зону отдыха, как им будет удобно…
Я даже огорчиться не успел, а у Веры ни один мускул на лице не дрогнул: она сидела прямо, как красотки из свиты госпожи Лю, и спокойно всё писала.
— С вашего позволения, они останутся здесь, — сказал Кранц, и я подумал, что Вера понимает его лучше, чем я. — Они мои ученики, им необходимо приобретать опыт. Как я понимаю, сейчас это возможно: мы ведь можем принимать решения о плате коллегиально?
— Безусловно, — сказала госпожа Лю и улыбнулась. — Однако неужели вам не нравится этот сорт чая? Это Лун Цзин с озера Сиху, когда-то его вкус очаровывал даже драконов…
Несколько минут она и Кранц обсуждали этот чай и древние легенды, пока мы не услышали, как шелестят занавеси из бусин. В сопровождении двух девушек в зал вошёл пьяный лохматый китаец в европейской рубашке с расстёгнутым воротом, в джинсах и босой. В руке он держал за горлышко бутылку рисовой водки — и сивухой от него несло метров на десять. Он показался мне очень молодым, моим ровесником или чуть старше.
Остановившись напротив стола, этот тип отвесил поклон и ухмыльнулся.
— У вас гости, тётушка Куанг? — спросил он по-китайски, но я отлично понял. В деталях. Где-то в столе, видимо, был дешифратор, настроенный лично на пьянчугу. Однако.
— Милый Ливэй, —
