Беззвездный Венец - Джим Чайковски

Отступив в сторону, Исповедник Витхаас оперся на клюку из дерева ядовитой ольхи. Его голос прозвучал скрежетом камней.

– Есть какие-либо известия от Скеррена?

– Нет, но, если что-либо изменится, он пришлет почтовую ворону. – Врит прикоснулся к тяжелой сумке, висящей на кожаной перевязи поверх его облачения. – Скеррен также передал мне инструмент, чтобы следить за энергетическими ветрами, ведущими к нашей цели. Но работать он будет только на небольшом расстоянии.

– В таком случае тебе лучше перейти на борт «Пивлла». – Подойдя к койке, Витхаас опустил на нее свое старческое тело. Его взгляд метнулся к двери в противоположном конце, окованной железом и запертой на массивный засов. – А я позабочусь о спрятанном там оружии и в случае необходимости наведу его на цель, представляющую для нас наибольшую угрозу.

Врит вспомнил последние слова, вырванные из глотки настоятельницы Гайл.

– Вик дайр Ра… – прошептал он их вслух.

Витхаас не отрывал взгляда от двери.

– Древнее имя черной клашанской богини. Царицы Теней на огненных крыльях.

Врит знал, что эта богиня не входит в число тех тридцати трех богов, что составляли клашанский пантеон. Она была гораздо более древней. Ее имя упоминалось лишь один раз, в самом священном тексте ордена Дреш’ри, хранящемся в Кодексе Бездны этого ордена, склепе, глубоко погребенном под цветущими садами Имри’Ка. Богиня была демоном Дреш’ри, которые почитали ее так же беззаветно, как почитали Владыку Дрейка Ифлелены. Однако в отличие от ифлеленского бога, клашанского демона нельзя было упоминать вслух, и этот запрет действовал даже в отношении Дреш’ри. У богини не было символов и изображений. Ей поклонялись молча, в абсолютной темноте.

«До настоящего времени».

У Врита в ушах до сих пор звучал крик Гайл, особенно ее последние слова: «Вик дайр Ра се шань бенья!»

Словно прочитав его мысли, Витхаас перевел вслух:

– Она – возрожденная Царица Теней.

– Клашанское пророчество… – чувствуя леденящий ужас, пробормотал Врит.

Оторвав взгляд от двери, Витхаас зачитал пророчество:

– «Та, кто в свой час возродится во плоти. Сжигая все, чем владеет, оставляя за собою лишь мрак и пустоту. Ужасная сущность пройдет огнем, оставив от Урта одни развалины».

Какое-то мгновение Врит молчал, затем озвучил то, что беспокоило обоих Исповедников.

– Неужели это правда?

Он вспомнил, как пятнадцать лет назад слушал слова прорицательницы, ведьмы, бросившей кости к ногам наложницы с округлившимся животом. Ведьма предсказала, что Марайна родит дочь – только это и интересовало Врита на тот момент. Ему нужно было убедиться, что это будет не мальчик, который мог бы затмить род Массиф. Затем прорицательница быстро собрала кости, и ее лицо стало пепельно-серым. Встревоженный подозрениями, Врит надавил на ведьму, и та в конце концов призналась, что над будущим младенцем нависла тень конца света.

Тогда Исповедник не придал особой веры этим утверждениям. Ведьмы и чтецы по костям были по большей части шарлатанами и обманщиками. Однако Врит использовал слова прорицательницы в своих интересах. Он напугал пророчеством ведьмы короля Торанта, и тот скрепя сердце приказал убить мать и ребенка. Кроме того, уловка помогла удалить от короля Грейлина си Мора, рыцаря, который смягчал королевский дух, что никак не подобало правителю страны, имеющей такого воинственного соседа.

Но в конце концов ущерб, нанесенный рыцарем, оказался непоправимым. Даже после того, как предательство Грейлина вскрылось, Торант слишком долго тянул с тем, чтобы убить наложницу, и проявил непростительное великодушие по отношению к клятвопреступнику. Сознавая это, Врит и Хаддан сосредоточили свое внимание на сыне короля Микейне, наследном принце, которого военчальник держал под каблуком в Легионарии. Восемь лет они потратили на то, чтобы выковать из Микейна твердого и жестокого правителя.

«Однако теперь слова ведьмы обрели новый смысл в криках настоятельницы».

Витхаас разделял озабоченность своего собрата.

– Это правда или бредовые вымыслы? – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Лично я не знаю, но мы не можем рисковать тем, что такое создание поднимется во власть. Когда мы доберемся до Приоблачья, ты займешься утерянным талисманом, а я разберусь с этой предполагаемой «вик дайр Ра» и позабочусь о том, чтобы ее не осталось в живых.

– Ну а то оружие, которое ты подготовил, чтобы расправиться с ней?

Витхаас повернулся к двери.

– Все готово.

Врит хотел перед уходом подбодрить себя. Пройдя вглубь каюты, Исповедник отодвинул засов. Он приоткрыл дверь так, чтобы свет лампы проник в темноту помещения. Там стояли две фигуры, склонив головы, обмотанные цепями, – однако в действительности их связывало не железо.

Свет лампы отразился от рядов медных игл, торчащих из выбритых наголо голов. У каждого их было по две дюжины – вдвое больше, чем Витхаас использовал для настоятельницы Гайл. Он стремился полностью уничтожить волю этих людей, оставив от них только оболочки, готовые выполнить любой приказ Ифлеленов. Их схватил в болотах Анскар и притащил сюда вместе с настоятельницей Обители.

Всмотревшись в обмякшие лица парней, Врит мысленно отдал им приказ.

«Аблен и Бастан… вы станете нашими псами, выследите и убьете свою сестру!»

Часть тринадцатая

Пламя в тумане

Огонь – ненадежный союзник. Обращенное против недруга пламя может опалить тебя сильнее, чем его.

Глава 42

Никс с опаской смотрела на пришвартованное в открытом поле к востоку от Торжища быстроходное судно. Вид большого пузыря, рвущегося в воздух, вызывал у девушки благоговейный ужас. Она не могла поверить в то, что даже такой огромный мешок с газом сможет поднять привязанный к нему корабль.

До этого момента Никс никогда не видела вблизи воздушный корабль. Она слышала, что изредка такие корабли причаливают в Фискуре, однако даже это случалось нечасто. Время от времени девушка видела издалека величественные суда, проплывающие над Миррской трясиной, – маленькие тени, скользящие среди облаков. Но это было совсем не то же самое, что стоять рядом с такой громадиной.

Джейс присоединился к ней в ожидании последних приготовлений к отчаливанию. Парень зевнул, прикрывая рот кулаком. Времени уже было около полудня, но Никс не могла винить Джейса в том, что он не выспался. Вчера они засиделись допоздна, планируя перелет через море.

Прикрыв глаза козырьком ладони от яркого солнца, Джейс окинул взглядом воздушное судно.

– А ведь это маленький корабль, предназначенный для умелого маневрирования. Корабль, на котором я прибыл со своей родины, Щитов, был больше этого раз в пять-шесть. Но мне тогда было всего семь лет, я собирался сдавать экзамены в Обитель, так что, возможно, со временем мои воспоминания о том грузовом судне раздулись.

Парень улыбнулся, очевидно, этой глупой игрой слов пытаясь рассеять беспокойство Никс. Та слабо улыбнулась в ответ – только на это у нее и хватило сил.

– Вчера ночью, – продолжал Джейс, – я случайно услышал, как этот пират Дарант упомянул название корабля. «Пустельга». Будем надеяться, он окажется таким же быстрым, как и эта птица. Фрелль сказал, что мы можем достичь побережья Аглероларпока меньше чем за два дня, что кажется невероятным.

«Ничего