Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от рюриковичей до олигархов - Ирина Карацуба

Глубокое расслоение общества и сохранявшийся с XVIII в. социокультурный раскол внушали не лучшие чувства к «господским» ценностям собственности и права. «Рабочие называют буржуями всех нерабочих, крестьяне — всяких „господ“», — так характеризовала массовые настроения пресса того времени. Ленин оценил причины популярности своей партии: «По инстинкту, по чувству, по влечению революции против капиталистов сочувствует в России большинство населения».

Но не было фатальной предопределенности победы большевиков. Военный министр А. И. Верховский в октябре признал, что армия воевать больше не может, поэтому надо убедить союзников разрешить России выйти из войны, хотя бы временно. Это позволило бы уволить большую часть солдат, сформировать новую армию на добровольческих началах, которая на заключительном этапе войны присоединилась бы к союзникам. Сотрудники американской миссии Красного Креста полковник Томпсон и подполковник Робинс 18–20 октября советовали Керенскому «украсть» у большевиков их лозунги передачи земли крестьянам и власти Советам и сформировать из социалистов правительство, ответственное перед ЦИК Советов первого созыва. В такое правительство могли бы войти «умеренные» большевики (как Каменев или Луначарский). А в в рядах большевиков назревал раскол. Только 10 октября Ленин после упорного сопротивления смог одержать победу над Каменевым и настоял на принятии ЦК решения о вооруженном восстании. Если бы это решение не состоялось — пришлось бы созывать партийный съезд и терять время.

Но Керенский упрямо отказался от этих предложений. Он был уверен: «У меня больше сил, чем нужно. Они будут раздавлены окончательно», — и уволил Верховского «по состоянию здоровья». Позднее он выдвинет версию о заговоре «справа» против Временного правительства: якобы военные специально решили не оказывать ему поддержки, а затем, уже после падения правительства, подавить революцию. Начальник гвардейских частей округа полковник С. И. Назимов вспоминал, как 24 октября доложил министру-председателю: «При возникновении нового восстания часть полков, вероятно, примет активное участие для поддержания Советов, а другая отнесется пассивно и останется в казармах. Мое заявление произвело на Керенского потрясающее впечатление. Он схватился за голову и воскликнул: „Что вы говорите! Не может быть“».

А большевистские вожди умели не только «слиться с массой»; созданный «большевизированным» Петроградским советом Военно-революционный комитет быстро организовал восстание, которое было осуществлено при подавляющем перевесе сил. У Временного правительства, как и у Николая II в феврале, не нашлось защитников: в Зимнем дворце оказалось 2 тысячи юнкеров и «дамская» рота. Как известно, кровопролитного «штурма» не было — подъезды со стороны набережной даже не охранялись.

Варианты мирного развития революции были возможны и после захвата большевиками власти. Но отсутствие нормальной «школы» легальной политической борьбы и острота межпартийных противоречий сделали невозможным компромисс не только левых с кадетами, но даже между левыми силами.

Уже в ходе восстания на II съезде Советов Мартов предложил создать коалиционное демократическое правительство. Предложение получило поддержку депутатов, но выступления других представителей меньшевиков и эсеров с обвинениями большевиков в «авантюре» привели к разрыву. После яростной перебранки меньшевики и правые эсеры покинули съезд — и уступили противникам «арену революции», в чем каялись позднее.

В конце октября — начале ноября 1917 г. на переговорах Викжеля с большевиками и Комитетом спасения Родины и революции (включавшим меньшевиков, эсеров, представителей городской думы и профсоюзов служащих) была достигнута договоренность о создании «однородного социалистического правительства» во главе с В. М. Черновым, в которое от большевиков вошли бы А. И. Рыков, Л. Б. Красин, М. Н. Покровский. Соглашение с Викжелем было отвергнуто большинством голосов ЦК во главе с Лениным и Троцким. Логическим завершением этого курса был разгон в январе 1918 г. демократически избранного Учредительного собрания. Но вопреки всем ожиданиям, большевики не только захватили власть, но и смогли ее удержать.

В истории России всегда особую роль играли центральная власть и государственный аппарат. Об этом писал Ленин, анализируя опыт выборов в Учредительное собрание: эсеры и меньшевики получили на выборах 62 % голосов, кадеты и правые — 13 %, большевики же всего 25 % — и удержали власть, т. к. «имели, если позволительно употребить военный термин, могучий „ударный кулак“ в столицах. В решающий момент в решающем пункте иметь подавляющий перевес сил — этот „закон“ военных успехов есть также закон политического успеха, особенно в той ожесточенной, кипучей войне классов, которая называется революцией. Столицы или вообще крупнейшие торгово-промышленные центры (у нас в России эти понятия совпадали…) в значительной степени решают политическую судьбу народа, разумеется, при условии поддержки центров достаточными местными деревенскими силами».

Имея «ударные кулаки» в виде сконцентрированного в столице и крупных центрах пролетариата, солдат и матросов, большевики могли не обращать внимания на свой проигрыш в отдаленных губерниях. А поддержка — хотя бы временная — большинства была достигнута серией декретов нового правительства — Совета народных комиссаров. В ноябре 1917 — январе 1918 г. большевики провозгласили реформы, на которые не решилось Временное правительство: приняли декреты о мире и о земле (последний содержал, как известно, эсеровскую программу конфискации казенных и помещичьих земель и их передачу местным земельным комитетам и Советам для уравнительного распределения), «Декларацию прав народов России»; отменили сословия, титулы и чины; уравняли в гражданских правах мужчин и женщин. Был принят декрет о постепенной демобилизации армии и подписан договор с немцами о перемирии. Появились — декреты о 8-часовом рабочем дне, бесплатном медицинском обслуживании и обучении в школе, увеличении на 100 % размера пенсий по инвалидности рабочим, отделении церкви от государства и школы от церкви. События октября 1917 г. до сих пор вызывают споры и полярно противоположные оценки — от «великой социалистической революции» до «переворота», совершенного группой экстремистов или даже участников «жидомасонского заговора». Захват власти большевиками в Петрограде вполне можно назвать переворотом. Но за этим переворотом последовала подлинная революция — новая власть в короткий срок изменила не только политический режим, но и социальную структуру, преобразовала хозяйственный уклад, отношения собственности, духовную атмосферу.

Определения типа этой революции можно встретить самые разные: социалистическая, якобинская, пролетарско-якобинская, крестьянская, маргинальная и т. д. Такое различие во многом вызвано сложностью самого процесса, в котором слились различные по своему происхождению и целям политические силы: выступление пролетариата, солдатские бунты, крестьянская «общинная революция», национально-освободительное движение окраин. Катализатором этого процесса служила война, обострившая все противоречия в обществе и вызвавшая экономический кризис, с которым не смогли справиться ни монархия, ни демократия. События октября 1917 г. можно назвать «комплексом революций в эпоху мировых войн» (определение японского историка Харуки Вада). Результатом стало создание нового общественного строя, для которого до сих пор еще не нашли точных определений.

Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997.

Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. М., 1967.

Рабинович А. Революция 1917 года в Петрограде. Большевики приходят к власти. М., 2003.

Рейли Д. Политические судьбы российской губернии: 1917 год в Саратове. Саратов, 1995.

Вада X. Российские революции 1917 г. как комплекс революций в эпоху мировых войн // Россия в XX веке. Историки мира спорят. М., 1994.

1918

«Красные», «белые», «розовые» и «зеленые»

5 января 1918 г. в 4 часа пополудни старейший депутат Учредительного собрания эсер Шевцов попытался открыть заседание. Но словом самовольно завладел председатель ВЦИК советов Яков Свердлов, который потребовал во внеочередном порядке утвердить «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», провозглашавшую Россию республикой Советов, и утвердить декреты второго Всероссийского съезда Советов о мире и о земле. Принятие декларации означало бы признание власти большевиков, проигравших выборы в ненавистную им «учредилку». Большинством голосов собрание отказалось обсуждать предложение Свердлова и приступило к работе в соответствии с заранее намеченной повесткой.