Ромашки для королевы - Оксана Демченко

Приятно, когда кошмар так хорошо и легко перетекает в добрую сказку. Лоэльви дремал в полглаза, а в голове его сонно крутились мысли, где еще пересыпались с шорохом гномьи приправы, и рычали отзвуки их голосов.

Мысли получались странные. Он же умер, если разобраться. В книгах и древних свитках описана смерть от заклятия «изъятия души». Вроде бы должны со звоном лопаться струны жизни, потом мрак, а далее путь через бархат небес к новой жизни, дарованной Творцом. Глупости! Когда душу вырывают, она цепляется до последнего – особенно, если есть, что терять. И он цеплялся. Помнил, как когти ведимов пытались рвать нагрудный панцирь, как они визжали, стараясь одолеть заклятие, запечатавшее плотину и их лаз. Потом снова обернулись к нему и стали усердно всей сворой гнать пытающуюся выжить душу. Он их не выпустил – они его уничтожили.

Тогда откуда в памяти гномы? И тем более – тот ужасный напиток. У Творца такое не подают – даже самым безнадежным грешникам!

Руки крепче обняли его шею, и думать про напиток стало неинтересно.

– Ты согрелся? – шепнул куда-то в плечо знакомый голос. – Не могу понять, что эти гномы с тобой сотворили… у тебя душа промерзла, ее одеялами и мехом не согреть, а я, глупая, только к утру догадалась.

Лоэльви охнул и осторожно откинул край мехового одеяла. И подумал, что умирать в общем-то полезно, если тебя потом так спасают. Еще он удивленно отметил, что Эри совсем не выше его ростом, как казалось отчего-то. Она маленькая и очень тонкая. И голубые глаза так близко, и такие теплые. На дне еще проглядывали темной водой остатки вчерашнего отчаяния. Значит, он и правда был плох?

– Ничего не понимаю, – признался маг, осторожно убирая светлые волосы с дорогого лица. – И не помню. Что, теперь лечат от «изъятия души»? Приятно, я не знал. Ты сумела?

– От чего? – она села и стала торопливо одеваться. – Ну я устрою этим гномам! Нет, они у меня станут говорить, как миленькие, они меня еще не знают… Ви, а ты не ошибаешься? Может, просто истощение сил и сон – так было пару раз. Внешне выглядит, как почти…

– Я не ошибаюсь, – возмутился маг. – Между прочим, ты меня учила. А теперь полагаешь, я так плох и бездарен? Эри, куда ты собралась? Мне холодно.

– Ты точно плохо слушал мои уроки, – блеснула глазами Эриль. – Так холодно может быть только вызванному из-за Грани. Я не умею. Ви, этого вообще никто не умеет. Кроме эльфов туда никому доступа нет, если их знахарь полез – он либо мертв, либо умирает. А на месте обряда, проведенного неопытным гномом, теперь сплошные щели, и что станет с горами и не только с ними – я не берусь предсказать.

– Нет там никаких щелей, – Лоэльви поймал свою торопливую невесту за руку и сердито потащил ее назад, под одеяло. – Я бы знал, сам только что оттуда. И оставь в покое гномов, я мерзну, меня надо жалеть и греть. Кормить, поить… ох, нет, только не поить!

Эриль рассмеялась и не стала пытаться снова встать. Она прекрасно видела – он уже не мерзнет, но пользуется случаем. Общение с Рртыхом положительно сказывается на практичности бывшего ученика.

Вчера ночью Кэль ей вкратце рассказал, как все было у плотины. И теперь звать Ви учеником – неудобно. Едва ли она бы сделала лучше. Да и уходить, бросая его одного, невозможно. Страшно. Мало ли, что может случиться? Вернуть из-за Грани умершего могла только королева. В конце прошлой войны она осталась одной единственной из способных это сделать. И когда не стало самой Тиэсы-а-Роэль, знание погибло. Шаманы сохранили внешнее описание обряда, Эриль бывала в горах и не раз пробовала восстановить его. Но описание – не обряд. Так что даже Збыр, знахарь редкой силы, умный, опытный и решительный, тут ничем бы не помог.

– А ведьма своего мужа славно кормит, – мечтательно сообщил Лоэльви. – Как это у нее называется? У них в деревне иначе нельзя…

– Именно, – медленно выговорила Эриль. – Если этого никто не помнит, то кроме нее и некому было сделать. Она понятия не имеет, на что способна… Ви, вставай, пошли к королеве Роне умолять выдать нам завтрак и Збыра – на закуску. Если это работа Сэльви, она в очень большой беде.

– Эри, – задумался маг, усердно натягивая рубаху, – если это работа ведьмы, то ты-то должна знать, как ее следует называть. Я еще в пещере демона засомневался, человек ли она. Эта тварь ее испугалась, мне так показалось. Понимаешь, он не просто дрогнул – а узнал и был в панике.

– Светлые звезды! – охнула Эриль. – Рир умчался с утра в Рэлло, и Сэльви с ним. И он понятия не имеет. Надо же, королева опять может стать – королевой.

– Пошли ловить Збыра, – кивнул маг. – Только после завтрака.

– После, и даже во время, – весело сообщила Рона, заглядывая в приоткрытую дверь. – Эй, к вам можно? Ох, какой розовенький и здоровенький! Доброе утро.

– В одной старой книге написано, что лучшие женщины людей слишком уж ведьмы, прекраснейшие из эльфов слишком призрачны, и только гномам повезло взирать день за днем на настоящую безупречную красоту в сочетании с дивным характером и практичным умом, – сообщил Лоэльви. – Рона, это про тебя. Поедем потом в наш старый дворец. Там есть зал гномов, в нижнем ярусе. И одна статуя – ну прямо ты, только чуть повыше. Ей столько эльфов в любви объяснялось! Окончания постройки дворца я не застал, но это помню очень живо.

Рона заулыбалась – приятно быть красивой, если это даже эльфы отмечают! Ну, а мнение людей-то ей давно известно… Королева стала расставлять тарелки и кубки на столе, потом закончила сервировку и коротко рассказала, как ее похищали. Эльфы смеялись, особенно представив Рртыха в гневе. Лоэльви набросился на завтрак, нервно принюхиваясь к содержимому кубков.

– Нет, второй раз мы тебя так страшно поить не решимся, – виновато вздохнула Рона. – Это все брат, хотел как лучше. Он за тебя очень переживал.

– Рона, я знаю, кто и что делал, – решительно сообщила Эриль. – Точно знаю. Позови своего дедушку, надо это обсудить. Мы же не можем Сэльви так вот – на смерть обрекать. Тем более зная, кто она.

– А она не знает, что прежде была эльфом, – сообщил Збыр, уже довольно давно слушавший разговор от дверей. – И нечего ей знать. Это вредно, жить чужой жизнью. Само все соберется и выстроится. И вы, слишком умные, должны молчать. Год у нее есть, дайте им самим попытаться разобраться, без подсказок. Осенью станем вмешиваться, если этот ваш Орильр слеп, как последний крот. Но вряд ли придется – за лето он все решит.

– Откуда вы… – удивилась Эриль.

– Я знахарь, я вижу, что у них души сплетены, – сообщил Збыр спокойно. – Сейчас меня беспокоит другое. Где Рртых? Рона, я очень подозреваю, что твой брат что-то затеял. Ему сегодня корону принимать, а его разыскать не могут.