Стальное княжество. Дилогия - Инна Живетьева

— Я тоже хочу, — оживился Влад.

Машка фыркнула и показала ему язык.

— Заигрываешь? — еще больше воодушевился Влад.

Славка глянул на них непонимающе: Атен искалечен, Волки на них охотятся, а эти…

Мальчик отошел к окну, проверяя запоры. Ведун неожиданно оказался рядом, положил руку на плечо:

— Им нельзя все время жить в напряжении, — негромко сказал он. — Не осуждай.

«А мне — можно?» — обиженно подумал Славка.

— Это — твоя ноша, — еще тише добавил Талем.

Город не спал. Ездила стража — по потолку комнаты проносились отсветы факелов; слышались стук копыт, невнятные голоса. Гулко бухали удары кулаков в ворота — обыскивали дома и дворовые постройки. Хозяева перечить не осмеливались. Видно, сэт крепко держал город. На Росдок набросили сеть и стягивали ее все туже и туже.

Славка спустился в зал узнать новости и поразился тишине. Из всех посетителей — старый ратник, мочивший в пиве усы. Рядом с ним сидел трактирщик и внимательно слушал. Отставной воин толково разъяснил, что ворота не откроют до тех пор, пока не проверят каждый закоулок. Всех, чье имя не подтвердят соседи, свезут в подвалы ратуши и там допросят. К Степным Волкам тут относились беспощадно: не так давно они вырезали одну из соседних деревень, убив заночевавшего там наследника сэта Ванова, хозяина соседнего городка. На Славку ратник косился с любопытством, и мальчик поспешил уйти, чтобы избежать расспросов.

Утром улицы так и оставались пустынными, изредка тенями скользили прохожие, да ближе к полудню прогремела телега. Пока рабы разгружали мешки, возничий сидел в зале и, с восхищением причмокивая губами, рассказывал, какая толпа собралась у закрытых ворот. Вздохнувшим с облегчением хозяевам утро принесло новые тревоги: дома обыскивали повторно. В трактир так и вовсе заходили трижды.

Волков нашли к полудню. Загнанные в угол, они решились на прорыв. Южные ворота показались им наименее защищенными, там они и напали. Перехватить успели чудом: когда пришло подкрепление, из десяти стражников в живых оставался только один, и тот к вечеру умер от ран. Если бы Волки не относились пренебрежительно к арбалетам — прорвались бы. А так их оттеснили к стене и расстреляли почти в упор, оставив тяжело ранеными лишь половину — для допроса и показательной казни. И пока молва множила трупы и проливала реки крови, начальник стражи тэм Нарок пытался добиться правды: что Волкам понадобилось в городе.

Посыльный пришел за гостями Росдока после обеда, в сопровождении двух карет и четырех ратников. Талем только успел шепнуть, что по законам княжеств их нельзя допрашивать с ведунами, они подданные Семиречья.

Путников доставили на задворки ратуши. Кареты вкатили на огороженный высоким плотным забором двор, подъехали к небольшому крыльцу. Под любопытными взглядами вслед за посыльным они прошли коридорами первого этажа. В небольшой комнате, уставленной тяжелыми стульями без спинок, их ждал тэм Нарок. В этот раз начальник стражи был вежлив, приветствиями не пренебрег и пригласил сесть.

— Господин Талем, я от имени моего сэта и жителей нашего города прошу у вас разрешения, чтобы при нашем разговоре присутствовал ведун.

— И я прошу вас не считать, что мы прибыли сюда со злыми намерениями, однако наш князь не одобряет подобного вмешательства в дела своих поданных.

— Вы настаиваете на том, что причина нападения Волков на вашего человека вам неизвестна?

Талем кивнул.

— Хорошо, тогда прошу пройти со мной.

Тэм поднялся слишком резко: он был недоволен. «Будь у нас печати на подорожных попроще…» — промелькнуло у Славки. Да, тогда бы они так легко не отделались.

Висевшим на поясе ключом тэм отомкнул тяжелую дверь: коридор без окон уходил вглубь здания. На освещенном шаром пороге стоял ратник. Разглядев тэма, он посторонился, пропуская внутрь.

Через несколько шагов они оказались на лестнице, такой узкой, что только двоим идти плечом к плечу — с одной стороны тянулась глухая каменная стена, с другой — обшитая досками. Нарок, шедший рядом с Талемом, спросил:

— Как долго вы намерены пробыть в нашем городе?

— Утром уезжаем. Вы не могли бы посоветовать хорошего лекаря для нашего раненого? За ним приедут не скоро, а Атену нужен уход.

— Конечно, я пришлю.

Славка подумал, что Нарока намного больше бы устроила правда: Волки охотятся за приезжими. Но знать об этом ему лучше не стоило, пришлось бы рассказать о происхождении Рика, а зачем лишний раз злить князя Отина?

— Сюда, — тэм снова звякнул связкой ключей.

Открылась темная комната, пахнуло холодом. Нарок зажег шар на косяке и двинулся внутрь, касаясь ладонью других светильников, прикрепленных к поддерживающим потолок столбам. Славка сглотнул: они оказались в морге. Трое мертвых Волков лежали на высоких лавках. Рядом на столе кто-то выложил в строгом порядке оружие: сначала мечи, потом ножи, небольшие острые диски, что-то похожее на крохотное шило.

— Может быть, вы видели кого-нибудь из них ранее?

Славка всматривался в мертвые лица с целью не узнать, а понять: от чьей руки мог бы умереть он сам, Алешка, все остальные? Сейчас, когда глаза были закрыты, Волки казались похожими на обычных людей. Может, вот этот, седой, с рваным шрамом на щеке, отрубил бы ему, Славке, голову? Или вон тот, молодой, с узким лицом, тонкими чертами — как пить дать из знати! — резал бы девочек кинжалом? Или придумали бы им еще более страшную участь? Ребятам просто повезло: окажись другой город, менее расторопный начальник стражи, — и сейчас мертвыми могли быть они.

Тэм повторил вопрос, и Славка качнул головой: нет, никого из них он не видел раньше.

Дверь тяжело встала на место, и тэм повел посетителей дальше. Следующий вход охраняли двое. Молча расступились перед Нароком, допуская начальника стражи к окованным железом створкам. Замок щелкнул дужкой. За дверью оказалась еще одна — кованная, решетчатая. Большие шары заливали камеру ярким светом, не оставляя ни уголка в тени. Трое Волков, сидевшие на утоптанном земляном полу, даже не шелохнулись, когда услышали голос тэма:

— А среди этих?

Славка шагнул к решетке — прутья почти коснулись лица. Не будь тут Нарока, мальчик спросил бы: за что Волки преследуют их? Сидевший в центре мужчина повернул голову и глянул на Славку в упор. И хотя тот не впервые видел глаза Волка, ужас морозом прошел от затылка по позвоночнику.

Талем сказал негромко:

— Вот что будет, если в пустыне равнодушия поселить ненависть.