Моё желтоглазое чудо. Книга 2 (СИ) - Кира Оксана Валарика
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но твое имя будет навек заклеймено, — заметил Шер.
— Мне не важно, что обо мне думают, — пожал плечами Беартис. — Важно, что и для чего я сделал. До тех пор, пока мои действия будут продиктованы благом для клана и Граничного Короля, я буду спокоен, даже если сам Граничный Король будет меня ненавидеть. Так что да. Ты можешь всем рассказать о нашей с тобой договоренности. Мне плевать.
Некоторое время они играли в гляделки. Наполненный извечной тьмой взгляд против мягкого мерцания света. Потом элисид улыбнулся шире:
— А ты забавный.
— Я-то что, — откликнулся колдун, отступая к двери. — Твоей проблемой будет недолюбливающий тебя дракон.
Он открыл дверь до того, как раздался стук. Пепел вошел в подвал, позвякивая древними на вид кандалами, металл которых был расчерчен странными узорами. Увидел пришедшего в себя Шеридана, и заулыбался, будто встретил старого друга:
— Ты очнулся, какая радость! У меня к тебе столько вопросов, я прямо даже и не знаю, с чего начать! — он подходил все ближе, и взгляд его становился змеиным, а тон — мрачным: — Начну-ка я, пожалуй, с пыток.
— Ты бы вышел на поверхность, позвонил-бы своему Королю, — посоветовал элисид, глядя на замершего у входа колдуна. — А то ведь потом неловко будет.
Адриан присел рядом с пленником на корточки, достаточно близко, чтобы протянув руку, суметь взять того за подбородок и заставить посмотреть на себя:
— Не имеет значения, что ты натворил и какие у этого последствия. Не имеет значения, что сейчас происходит на поверхности. У меня к тебе личные вопросы, на которые я собираюсь получить ответы. И начнем с простого: что ты сделал с моей чешуей?
За спиной дракона улыбнулся колдун. А потом вышел и прикрыл за собой зачарованную дверь, оставив двух древних выяснять отношения наедине. И это при том, что Шеридан уже как-то весьма серьезно потрепал этого рогатого, и при том, что колдун не мог знать, что тот бой, который заставил дракона пролить кровь, для самого элисида закончился медленной смертью.
— Сегодня с тобой нет силы Граничного Принца, — с мрачным удовольствием улыбнулся Адриан, словно услышав его мысли. — Сегодня мы будем говорить на моих условиях.
— Ты бы сначала кандалы-то надел, — напомнил элисид, позволяя рисунку своей магии расползтись по лицу.
— Так я уже, — дракон показал клыки и поднял оковы за цепь, заставляя Шеридана их, наконец, почуять. — У меня очень ловкие руки, если ты не знал.
По его коже поползли разводы чешуи, изменяя черты, открывая нечеловеческую суть. Из идеально уложенных волос показались кончики рогов, а взгляд змеиных глаз стал гипнотическим. Дракон отпускал свою сущность, напоминая пленнику, с кем тот имеет дело, и Шер мысленно поморщился, подавляя тяжелый вздох. Эти чешуйчатые сущности всегда приносили только проблемы.
— Так, где моя чешуя? — перехватив элисида за горло когтистой рукой, на удивление ласково поинтересовался Пепел, заглядывая в черные, как сама тьма глаза.
— Там, где ты не сможешь ее достать, — хмыкнул в ответ Шеридан, и с долей насмешки добавил: — Если у тебя нет правильных знакомых.
Адриан улыбнулся, обнажая клыки. Склонился чуть ближе, усиливая нажим когтей на бледной коже:
— Тогда расскажи мне о мальчишке.
Глава 29
Я парила в невесомости, в безграничном пространстве, пустом и одновременно заполненном какой-то странной, теплой и обволакивающей темнотой. Эта темнота сулила покой, безмятежность и тихий, спокойный сон на века, но добраться до меня она не могла — все мое тело опутывали мерцающие золотые нити, жгутами уходящие в эту самую тьму, пронзающие ее нереальное пространство, подобно странной трехмерной паутине. Эти нити были моим щитом и моими оковами одновременно, сдерживающими, защищающими и дарящими чувство направленности, ощущение цели. Они были моим светом, моей путеводной звездой, не пускающей ко мне мрак, не дающей забыться в нем, потеряться в этом пространстве навек. Я должна была вернуться к источнику этого золотого света, туда, где нити трехмерной паутины сходятся так же, как сошлись ко мне.
Первым был звук. Мой собственный голос, пропитанный виноватыми интонациями, но уверенный, можно даже сказать упорный.
— Я не могла сказать тебе. То, что он предложил, было определенно опасно, и ты бы никогда не позволил мне… Есть ведь вещи, в которых я не могу тебя переубедить. Но… Я говорила с твоим предком, Дартэлом. Это долгая история, я и сама до конца не поняла, как они смогли его призвать. Но это был он, Нейт. Я Якорь, такие вещи я чувствую сердцем. Это Дартэл попросил Шеридана об… вот этом вот всем. Ну, точнее, он попросил предотвратить гибель сотен, тысяч невинных от рук нового Граничного Короля, а Шеридан, в силу своего характера, нашел весьма оригинальный способ этого избежать. Да, он собирался всех убить в конце концов. Но потом… я не знаю, что произошло, но его план изменился, и он нашел способ… Шанс. Он нашел шанс сделать так, чтобы мы с тобой могли жить, не оглядываясь на всякие замкнутые круги Судьбы, злой рок и смертоубийственные пророчества. Есть древние легенды о том, как люди обманывали смерть. Глупости, конечно, но Шеридан — элисид. Он… он говорит, что сможет провести меня за грань, сможет устроить аудиенцию с самой Смертью, и что это может позволить мне взять мою жизнь в свои руки. Ты всегда говорил, что не веришь в предначертанную судьбу Якоря. Что то, что было раньше, не обязано повториться. Но признай, в глубине души ты знаешь, это не так. Коронация завершена, и обратный отсчет уже начался. Я не хочу, чтобы тебе было больно. Не хочу, чтобы ты переживал то же, что и твои предки. Этот ритуал опасен, я могу вообще не очнуться, и если это случиться… Если я не смогу вернуться, не вини себя. Вини меня. Потому что это был мой выбор, и будет моя вина. Я люблю тебя, Нейтан Блэкэт, мой милый Граничный Король, мое желтоглазое чудо. И что бы там не случилось, я никогда не пожалею, что принесла тебя тогда домой, что позволила тебе остаться и впустила
