Ад ближе, чем думают - Александр Григорьевич Домовец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В своём разговоре с Мерлином мы остановились на том, что в Эйвбери приехал Джейсон Баррет, – напомнил Михаил Михайлович. – Начнём отсюда, а вопросы по ходу, идёт?
– Годится, – ответил я за себя и Володю.
– Итак, Джейсон… Появление в деревне энтузиаста-учёного, намеренного серьёзнейшим образом изучить загадки Эйвбери, Моргану и Аткинсона всполошило. Его работа могла нарушить секретность проекта.
Выход был один: убрать. Моргана устроила так, что приехавшие Джейсон с коллегой Коллинзом нашли в Эйвбери место для постоя лишь у старухи Дженет. Ночью же ведьма натравила для них толпу кошмарных фантомов, созданных её больным воображением. Естественно, молодые люди вне себя от ужаса прыгнули в машину и на всех парах рванули из деревни. А потом Моргана дистанционно отвела глаза водителю, автомобиль потерял управление, и утром полиция нашла два трупа в разбившейся машине, причём далеко от деревни…
Мало ли аварий на дорогах? И при чем тут, формально говоря, Эйвбери?.. Если бы не Баррет, заподозривший неладное и успевший переговорить с умирающим Коллинзом, Аткинсон с Морганой могли бы успокоиться. Однако убитый горем отец решил разобраться в гибели сына. Баррет интуитивно чувствовал, что к ней каким-то образом причастно загадочное общество «Наследие прошлого». Темой «Наследия» академик заинтересовал известного журналиста Дженкинса, выступившего вскоре с публикацией в «Санди мейл». На этом, собственно, предыстория заканчивается. Ведь эту статью прочёл Сергей Добромыслов и, образно говоря, почувствовал запах серы… Попытка проникнуть в тайну «Наследия», как мы уже знаем, стоила ему жизни. Мы только не знали подробностей…
– Как это произошло? – спросил Володя неестественно ровным голосом.
– После неудачного разговора в офисе «Наследия» с Аткинсоном Добромыслов вернулся в гостиницу, – заговорил Буранов после паузы, бесшумно расхаживая по персидскому ковру. – И здесь, вечером, его настиг зов Мерлина. Да, именно так. Мы помним, что Мерлин, благодаря Граалю, обладал умением ментально проникать в любую точку, независимо от расстояния. От него не ускользнуло, что в Эйвбери прибыл российский офицер, намеренный разобраться в тайне «Наследия». Мерлин же в свою очередь желал разоблачить общество, чтобы сорвать планы фаты. Таким образом, Добромыслов, сам того не зная, был естественным союзником чародея. Мерлин проник в его сознание, как в случае с Энтони, и пригласил встретиться возле гробницы Вест-Кеннет. Он мысленно вёл Сергея, незнакомого с местностью, к точке встречи. Потому гостиничный портье и заметил некую отрешённость Добромыслова: тот напряжённо прислушивался к звучавшему внутри голосу Мерлина…
Однако передвижения Сергея Моргана контролировала, и допустить их встречи, разумеется, не могла. Перехватив на окраине Эйвбери, убила ударом в спину. Отсекла голову, опасаясь, что Мерлин попытается оживить офицера. А вырезанный на груди трупа кельтский крест – своеобразный привет, он же издёвка над чародеем, некогда бившимся с нечистью под этим крестом. Таким образом, Мерлин невольно привёл Добромыслова к жестокой смерти…
С этими словами Буранов коротко взглянул на меня, словно проверяя, станет ли мне легче от того, что не я один стал причиной гибели Сергея. Володя на миг прикрыл глаза и закусил губу.
Разлив коньяк, мы молча, не чокаясь, сделали поминальный глоток.
– С этим пунктом более-менее ясно, – сказал я, ставя рюмку. – Раз уж мы заговорили о Моргане, то не кажется ли вам, что её действия были, мягко говоря, противоречивы? То она пытается руками биокукол или монстров убрать комиссию, то оставляет её в покое и переключается исключительно на Энтони – лже-Вильямс, Аткинсон со старухой Дженет… Не говорю уже, что она могла нас всех в пыль стереть без всяких силовых вариантов – с её-то могуществом…
– Ну, тут не так просто, – заметил Михаил Михайлович, поглаживая бородку. – Моргана оказалась в положении «Куда ни кинь – всё клин», и действия её были не столько логическими, сколько вынужденными. Разве она не понимала, что убийство Добромыслова неминуемо вызовет грандиозный скандал и привлечёт внимание к Эйвбери? Но другого способа сорвать встречу Сергея с Мерлином не было.
Далее, приезжает комиссия. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она приступила к работе, особенно после встречи с Аткинсоном, когда мы обозначили пристальное внимание к «Наследию». И Моргана делает попытку ликвидировать нас, натравив биокукол, хотя за гибелью комиссии наверняка последует жёсткая реакция союзников, вплоть до высадки оккупационного корпуса. Однако попытка сорвалась: фата не предполагала, что полковники Ходько и Телепин при поддержке тайного советника Буранова и поэта-семинариста Сканлейна разгромят созданную ею нежить… Моргана еле успела кое-как замести следы, наспех создав новых биокукол-полицейских во главе с лже-Вильямсом.
После первой неудачи фата меняет тактику. Она вынуждает Аткинсона покончить с собой. Заметьте, это был во всех отношениях близкий ей человек… И всё-таки она хладнокровно жертвует им, стремясь скомпрометировать комиссию. Параллельно она связывается с Хэррингтоном, и тот на всех парах мчится в Эйвбери. Ещё бы! Погиб видный учёный, истинный патриот, оставивший предсмертные записки, в которых прямо обвиняет комиссию в доведении до самоубийства. И премьер делает всё возможное, чтобы на этом основании выставить нас из Альбиона. Если бы не жёсткий телефонный демарш Долгорукова, так бы и получилось…
После второй неудачи фата поняла, что пришло время ввести в действие чрезвычайный план. Если угодно, пойти ва-банк. Ещё много лет назад, создавая «Наследие», она допускала, что рано или поздно союзники узнают о секретных разработках британцев и попытаются сорвать их. На этот случай Моргана в принципе была готова как бы выдернуть офис общества из нашего пространства и на время катапультировать его в междумирье. Там, в полной безопасности, учёные могли закончить работу над проектом, после чего и Россия, и Франция были бы бессильны перед созданным сверхоружием.
Но существовала проблема. Магическими технологиями, позволявшими перебрасывать объекты из пространства в пространство, Моргана владела. Однако эта операция требовала колоссальных энергетических затрат, которые были не под силу даже ей, мощной колдунье. Выход нашёлся, и он позволял убить сразу двух зайцев.
С помощью старухи Дженет фата спровоцировала сход местных жителей, разъярённых самоубийством Аткинсона. Что это ей дало? Во-первых, превратившиеся в монстров аборигены должны были растерзать ненавистных руссофранков. Тут я, кстати, склонен согласиться с нашим другом Барретом: глубоко аномальное Эйвбери за долгие столетия сформировало в генах туземцев некую мутацию, которая стала фундаментом колдовского преображения нормальных людей в чудовищ. И чары старухи Дженет стали своего рода детонатором этого адского процесса…
А во-вторых, сходившая
