Костяной лабиринт - Джеймс Роллинс

У Лены голова пошла кругом от этого безграничного изобилия.

– Это летопись жизни на Земле, – промолвил потрясенный Роланд, указывая на высеченного из золота гиппопотама с черными бриллиантами вместо глаз. – И здесь много животных, которые никогда не обитали на этом материке.

– По-моему, это летопись искусства, – добавила Крэндолл. – Для того чтобы «заселить» этот сад, потребовались сотни различных техник обработки металла и камня. Здесь собраны предметы искусства самых разных цивилизаций. Плавление всевозможных металлов, огранка кристаллов и драгоценных камней, эмаль, фарфор… – Она обвела вокруг рукой. – Во многих отношениях здесь представлена эволюция знаний, такая же полная, как эволюция письменности наверху.

К этому времени они обошли помещение вокруг и оказались у лестницы в его противоположном конце. Эти ступени не закручивались штопором, а шли прямо, так что даже с верхней площадки луч фонарика Роланда осветил то, что находилось внизу.

– Опять золото, – заметил Грей.

Лену не нужно было уговаривать спуститься вниз – и двигало ею не стремление завладеть сокровищами, а любопытство: она хотела узнать, что будет дальше. Лестница была достаточно широкой, чтобы все четверо смогли спуститься по ней плечом к плечу. Увидев то, что открылось в следующей комнате, все затаили дыхание.

Остановившись на пороге, Новак осенил себя крестным знамением и тронул Крэндолл за руку:

– Здесь мы уже были.

Опасаясь пройти внутрь, Роланд стоял на пороге, водя лучом фонарика в разные стороны. Это помещение имело приблизительно такие же размеры, как и то, что осталось наверху, но все его поверхности – пол, стены, потолок – были покрыты золотой чеканкой и украшены затейливой мозаикой из разноцветных плиток. Казалось, люди попали в подсвеченный средневековый манускрипт. Даже мотивы рисунков здесь были готическими: стилизованные изображения людей и животных, неестественные натянутые позы, и все это в окружении затейливых завитков лиан и зеленых ветвей.

И все же во всем этом великолепии присутствовал один определенный знакомый элемент.

Лена тоже это почувствовала:

– Кажется, кто-то взял наскальные рисунки из Хорватии и воспроизвел их здесь в золоте и драгоценных камнях.

Кивнув, Новак прошел внутрь следом за остальными.

Стены вокруг изображали буйство жизни: львы, стада оленей и зубров, скачущие лошади и даже пещерный медведь, поднявшийся на задние лапы. Однако здесь среди животных присутствовали фигуры поменьше – несомненно, это были люди.

Приблизившись к стене, Роланд всмотрелся в черты одной фигуры, составленной из кусочков разноцветных камней размером не больше ногтя мизинца. Проведя пальцем по выступающим надбровным дугам, он оглянулся на доктора Крэндолл, ища у нее подтверждения.

– По-моему, это изображения гибридов-неандертальцев, таких же, как Ева Кирхера, – прошептала та. – Судя по тому, что здесь нарисовано, эти люди стараются защитить и сохранить животных. Но, полагаю, здесь есть и какой-то метафорический смысл.

– Что вы хотите сказать? – присоединился к ним Грей.

– Я думаю, здесь показано, как люди защищают жизнь во всех ее видах, тем самым оберегая будущее, – сказала девушка.

– Как это делали «начальники» из древних текстов, – догадался Роланд.

– И жители Атлантиды из книги Платона, – добавила Лена.

– Они были известны и под другими именами, – заметил священник и, увидев обращенные на него вопросительные взгляды, продолжил: – Читая рассуждения отца Креспи о затерянной цивилизации в Эквадоре, я наткнулся на упоминание о Теософическом обществе, основанном в конце девятнадцатого столетия. Его члены считали, что некая небольшая группа людей, так называемые члены «братства Святых», являются движущей силой развития человечества. Именно они сохраняют и распространяют знания. – Он кивнул на Лену. – Во многом это соответствует вашей собственной гипотезе о древних учителях, возникших в результате смешения неандертальцев и первых людей.

Сейхан стояла в некотором отдалении, вскинув голову.

– «Начальники», Атлантида, святые, называйте их как хотите… Если это действительно хранители, легко догадаться, от кого они охраняют все это, – заявила она.

Роланд понял, что имеет в виду их спутница. Запрокинув голову, он поднял взгляд выше и посмотрел на фигуры, нарисованные над животными и их немногочисленными защитниками. Эти зловещие фигуры угрожающе нависали над ними. В пещерах в Хорватии они были образованы тенями от обработанных сталагмитов, здесь же враги были изображены так же тщательно, как животные и их хранители.

Новак переместил луч фонарика, освещая страшные фигуры. Они были косматыми, огромными, и их глаза под нависшими бровями горели жаждой крови. Эти чудовища убивали животных дубинками и примитивными копьями. Сейхан остановилась перед самым жутким рисунком: два гиганта раздирали на части ребенка, отрывая ему конечности.

– Что это должно означать? – спросил Грей.

– Не знаю, – нахмурился Роланд. – Возможно, эти существа также имели какой-то переносный смысл. Они изображали невежество, наглядно показывали то, с чем приходилось бороться хранителям.

– Нет, – покачала головой Лена. – Эти большие фигуры прорисованы в мельчайших деталях. Взгляните на их лица, на их конечности. Я думаю, это реальный враг.

– Кто же это? – с отвращением поморщился Пирс.

– Быть может, соперничающее с людьми племя гоминидов, еще одна ветвь из далекого прошлого человечества. Известно, что бок о бок с древними людьми жили не только неандертальцы. Были и другие племена.

– Но таких огромных размеров? – спросила Сейхан.

– Некоторые боковые ветви человека прямоходящего были настоящими гигантами, – пожала плечами Крэндолл. – Как, например, Meganthropus, или «большой человек». – Она обвела рукой рисунки. – На мой взгляд, это изображение имевшейся в действительности войны с другим племенем, борьбы за будущее человечества, поединка между силой и разумом, между невежеством и образованностью.

Грейсон указал на здоровенных чудовищ:

– Если вы правы, этот враг, возможно, явился той побудительной силой, которая в конечном счете объединила гибридов-неандертальцев. Вполне вероятно, без этой внешней угрозы племя древних учителей никогда бы не сформировалось.

– Быть может, эта опасность также объясняет то, почему этим учителям потребовалась своя отдельная родина, – кивнула Лена. – Уединенное место, отрезанное от окружающего мира, где они могли спокойно овладевать знаниями, сохраняя все самое главное, и лишь время от времени совершая вылазки, чтобы поделиться своими навыками.